Рыжая невеста Хаоса (СИ) - Сопилка Броня. Страница 35
Вообще девчонка будила в нём странные эмоции. И вызывала странные поступки. Чего стоит только заявление “будешь моей кошкой”, очень скоро переросшую в “королеву”. Да и ответ командору хаоситов “Котя моя невеста”, с высоты мудреного утра вызывал недоумение. Но… не отторжение.
А её огонь…
Он и сам виноват, в том что девушка истощила силы, видел же, что она выжигает лишнее, но – залюбовался, засмотрелся. За... грелся.
Её огонь был удивительно тёплым и притягательным. И совершенно его не обжигал. Это было завораживающе и странно...
Тим коротко вздохнул, забыв о мышах, и мысленно сжался, чувствуя, как они оживились. Но не взлетели – засновали быстрее, всё чаще царапая коготками, зачастили испуганные сердца. Сотни маленьких сердец, сотни маленьких тел полных тепла и силы.
Силы…
Первая струйка потянулась к нему неожиданно легко, словно ловко направленный ветром дымок, а за ней будто прорвав плотину потекли и другие. Тонкие, как нити, как сотни нитей, они сливались в яркий поток, наполняющий, сшивающий изодранную в клочья ауру. Сил оказалось так много, что Жнеца на на какой-то миг оглушило…
А затем в голове раздался ворчливый голос:
“Я бы настоятельно не советовал тебе их убивать”.
Голос взорвался оглушающей тишиной. Жнец осознал вдруг, что мыши больше не возятся, не стучат их мелкие сердца. Или стучат… но очень, очень редко. Всё реже и реже.
В голове прострелило вспышкой из памяти – такое уже было…
Усилием воли он обрезал поток, вымывавший жизни из беззащитных созданий, ощущая болезненную жалость, окунавшую его в прошлое.
...Он потом долго пытался оживить её, вернуть – жизнь. Вливал силы, пока снова не свалился без чувств. Но черным целителем в их семье была только тётя, а её… почему-то не было дома. И ему повезло ещё, что его Морри, любимая трехцветная кошка, умная и мурчливая, не стала зомби. Как он умудрился забыть об этом?
Как жаль, что тогда его не было кому остановить, как сейчас.
“Молодец, ты справился, – похвалил его спасительный голос, и мечтательно добавил: – Живые мыши однозначно вкуснее”.
Голос был не тётин. А последнее замечание и вовсе заставило Жнеца открыть глаза и резко сесть спустив ноги с постели. Его тут же повело, и он с трудом удержался, чтобы не упасть, огляделся.
Он не дома. Пустая комната без окон, слабый свет пробивается лишь под дверью, но с его зрением достаточно, чтобы видеть. Мышей, например. Эти вообще слегка светились. На нем и на постели вокруг сотни безжизненных маленьких телец. Мыши оказались, обычные с короткими лапками и длинными хвостами.
В комнате стоял запах сырости, даже затхлости. Интерьер по-спартански аскетичный, не считая обоев в неравномерное пятнышко. Или это пробивается через белую бумагу плесень?
– Кто... здесь? – голос не слушался, казалось в горле скрипит песок.
В темном дальнем углу что-то шевельнулось, блеснули зеленью глаза.
“Морри? Я всё-таки брежу?” – подумал парень. Не мудрено – очень хотелось пить.
“Не она. Не совсем. Вода там”.
– Ты… слы… – попытался Жнец удивиться вслух, но остатки влаги испарялись с дыханием, и язык перестал его слушаться.
“Слышу-слышу”.
– К-то…
“Молчи уж”.
Тень в углу снова шевельнулась и выбралась, потягиваясь, в полосу света из-под двери. Трехцветка. Но в самом деле не Морри. Тот самый кот, который…
– Ко-тя?
“Не она. Я сомневаюсь, что она… одобрит. Тебе надо попить. И поесть. Бери – их. Это лучший вариант”.
В этот миг неподалеку послышался звук, самый сладостный для жаждущего. Жнец – и откуда только силы взялись? – рывком поднялся, отряхивая ещё висевших на нем мышей, и направился к второй двери из комнаты. Распахнув её, он обнаружил условно уборную. Затхлостью несло отсюда, и хорошо, что только затхлостью. При взгляде на старое ржавое ведро в маленькой темной каморке – здесь обоями не заморачивались, черная кладка добавляла мрачности, – парня замутило от противоречивых желаний. Темная вонючая вода – невыносимая гадость и источник жизни.
“О да. Возможно тут она и зародилась когда-то”, – откомментировал голос в голове.
Хвала богам, над ведром Тим нащупал кран. С трудом открутив скрипучий вентиль, парень припал к хлынувшей воде. Он пил и не мог напиться.
“Мда, я не стал бы утверждать, что жизнь эта не зародилась ещё до того, как попала в ведро”, – бормотание в голове воспринималось, как фоновый шум.
Жнецу было всё равно, по телу разливалось блаженство, уходила резь и сухость из горла и глаз, кажется сейчас он мог впитывать воду всей поверхностью кожи, как губка.
“Мыши – однозначно были бы чище, – продолжал нудить ворчливый голос. – И питательнее. Еда, знаешь ли, тебе тоже нужна. Одним ударом бы двух… мышей”.
– Я не буду жрать мышей, – пробулькал Жнец, захлебываясь водою. Хотя желудок уже начинал урчать. Почки тоже заработали, и на пару минут парень заперся в каморке. Что, впрочем, ничуть не мешало голосу нудить дальше и, кажется, даже подглядывать.
Голова заработала яснее, но бред не проходил.
Может и это галлюцинация?
“Ещё один неверящий в мои силы. Иди поешь! Ты же свалишься вот-вот. Дождешься, что за тобой придут”.
– Так. Стой. Сначала ответь, где я?
“В уборной. Так это называется?” – ответил голос с легким сомнением.
– А уборная где? – борясь с раздражением уточнил Жнец.
“Ну начинается. Тебе валить отсюда надо, а ты загадки загадываешь! Иди жри!”
– Нет. Ты кот, вот и жри их сам.
“Я? Нет! Фу-у, шерсть. Хвосты. Буе”.
– Нормальный котик, – фыркнул Жнец, предпочтя вслух не рассказывать, куда пойти советчику с такими выкрутасами. Но существу, имевшему доступ к его мыслям, вербальный посыл и не требовался. Кот обиженно заткнулся.
Выйдя из уборной, Тим фыркнул – кот сидел посреди комнаты, надувшись и распушившись так, что по форме приближался к идеальной.
“Сам ты шар! – возмутился кот, снова прочитав его мысли. – На себя посмотри. Король, голый!”
В туманной голове мелькнуло воспоминание – что-то сказочное из детства, – но тут наконец в ней созрело понимание, отчего это ему ничто не мешало в уборной.
– Какого Хаоса? Где мои вещи? Хоть что-то!
“Понятия не имею, я нашел тебя уже таким”.
– Где нашел? Кто меня сюда притащил? – мозг, включившись в работу, начал засыпать вопросами, на которые кот не спешил отвечать. Кот. Не отвечал. Кот! – Кто ты такой вообще?
“Я Шааф. Яснотрепетный и Пылающий в сердце!
Жнец закашлялся, подавившись нервным смехом.
“Смейся-смейся, буди своих тюремщиков, а то давно тебя не жрали”.
Смешливость, как рукой сняло.
– Так, Яснотрепетный и пылающий!
“В сердце. И Великий ещё…”
– Где я?!
“Только не начинай”... – возмутился страдающий от топографического кретинизма кот.
– Ладно. Как я тут оказался?
“По сторонам надо было смотреть, чтоб не попадаться всяким змеям. Разучился видеть незримое. Крылья бы ей за такое оторвать”.
– Кому за что?
“Ой, не бери в голову. И раз уж не жрешь, то давай выбираться. Тебя вообще-то заперли”.
Жнец подошел к второй двери, из-под которой выбивался свет. От неё фонило магией, а ручки и замочной скважины не было. Изнутри эту комнату открывать не собирались.
“А вообще зря ты отказываешься. Мышей тут оставлять нельзя. Они… улики против тебя. В этом городе позволено безнаказанно жрать жизнь только одному существу, и это не ты”.
– А кто?
“Тень Злого духа, конечно. Хотя он об этом не знает”, – кот фыркнул, чему-то ухмыляясь.
Тим наморщил лоб – кот порой странно строил фразы и говорил загадками, его расспросить бы с пристрастием, но времени и правда в обрез, а расспрашивать лучше на воздухе, – так что парень обернулся на кровать, усыпанную безжизненными на вид тушками. Только слабое свечение силы ещё выдавало в них крохи жизни, а если присмотреться в магическом спектре, на каждой виднелись характерные пробои ауры.
Энергетический вампиризм. Так умеет тётя Дэф. Если очень вымотается, подпитывается за счет своей летучей живности. А один раз даже у племянника силу потянула. Она тогда вылечила проклятого ребенка почти при смерти. Это был один из случаев смертного проклятия по ошибке. Девочка, дочь убийцы, стала свидетелем его преступления, и вину чувствовала куда больше папочки, вот оно и пристало. И болезнь свою воспринимала как возмездие, не жалуясь и не обращаясь к целителям до последнего. Отец кстати умер раньше. Девочке же повезло, что в лечебницу, куда доставили её в горячечном бреду, заглянула к подруге тётя Дэф. Она срочно послала за племянником в МАСЭ, и начала сеанс. Девочку она вытянула, но сама иссохла почти до состояния скелета, а аура стала похожа на битую молью шаль. Севшим голосом тетя хрипела: “Не подходите!”, – ожидая лишь Тимофея. И он успел, черная леди, сейчас в прямом смысле черная, судорожно стиснула его руку и взяла силу таким рывком, что у парня потемнело в глазах. Впрочем, тетя Дэф меру знала и контролировала этот свой дар идеально даже в таком состоянии.