Непорочная практикантка (СИ) - Диева Полина. Страница 17

Я их даже немного понимаю. Жертв слишком много и у каждого в той сауне могли быть недоброжелатели. Зачем возиться с сотнями версий, отметая одну за другой, если можно их просто проигнорировать? Тем более что единственная, на которой и сосредоточилось следствие, выглядела вполне правдоподобно.

Муж моей начальницы был редкостной скотиной. Не просто изменил, но и на продолжительное время оставил без средств к существованию, вынудив её работать уборщицей и жить в дешёвой ночлежке. Как таких земля носит? Не удивительно, что она решила его прикончить.

А нелогичное убийство десятков ни в чём неповинных людей всегда можно объяснить паникой. Испугалась девочка, бывает. Пока слушала приговор, сама чуть не поверила в то, что всё так и было. Вот только ответ на вопрос, почему Диана не попыталась сбежать никто так и не дал. Если она настолько хладнокровна, что застрелила почти всех своих сотрудников, логично вызвать такси и сесть на любой ближайший рейс в третью страну. К моменту, когда проснулись сотрудники сауны, она была бы уже далеко. И… Я уверена, что перед тем как заснуть, видела людей в чёрных балахонах. Если они помогали ей, то почему не помогли скрыться?

Мои ночные кошмары — это воспоминания. Теперь я уверена в этом. Чем больше судья раскрывала последовательность развития событий в сауне, тем чётче я видела картинки перед глазами. Это не плод моего воображения, эти тени — реальные убийцы. И они придут за мной. Не просто же так они оставили меня в живых…

Задыхаясь от ужаса, я добралась до дома, открыла квартиру своим ключом, ринулась искать Ярослава. Мне так нужна сейчас его поддержка!

— Ярослав? — неужели его нет?

Поворачиваю ручку на вечно запертой двери его спальни. Сегодня открыто. Повторяю его имя и захожу внутрь…

Глава 25

— Что ты здесь делаешь? — шипит мне на ухо и хватает за руку.

— Я… я искала тебя, — не могу отвести глаза от страшного зрелища, представшего передо мной.

Чёрные стены расписаны пентаграммами. Чёрные свечи горят на столе. И везде черепа. Человеческие черепа…

— Тёть Люсь, звони врачу, я везу её в больницу. Прямо сейчас! — последние два слова он буквально кричит в трубку.

Изо всех сил я дёргаю руку, вырываюсь и бегу к выходу. Но далеко уйти мне не удалось. Он догоняет меня у лифта, прижимает к себе и шепчет на ухо:

— Дашка, успокойся. У тебя обострение. Такое бывает. Скорая скоро приедет.

— Какая скорая? Какое обострение? Я ничем не болею, кроме беременности! Пусти!

— Нет, я не могу. Ты можешь навредить себе, — затаскивает меня обратно в квартиру и запирает дверь на ключ. — Всё будет хорошо. Доктор тебе поможет.

— Какой доктор? Мне рано рожать. До ПДР ещё две недели!

— Ты пила… витамины?

— К чему эти вопросы?

— Просто ответь и я тебя отпущу.

— Нет. Я не пью их почти месяц. Зачем? В холодильнике полно фруктов.

— Понятно.

Звонок в дверь заставил меня вздрогнуть.

— Кто это?

Ярослав мне не ответил, просто впустил в квартиру трёх человек в униформе медработников.

— Ну-с, дорогая. Прокатишься с нами?

— Кто вы? — вскакиваю с дивана и пячусь.

— Ярослав, нам придётся её связать, — доктор смотрит на моего мужа.

— Да. Делайте то, что считаете нужным.

Двое амбалов заламывают мне руки и надевают смирительную рубашку. Пытаюсь кричать, но в тот же миг чувствую, как во рту появляется посторонний предмет.

Они тащат меня в машину. Закрывают дверь и привозят в какую-то странную больницу. Я привязана к кушетке, лежу на боку, руки зафиксированы сзади, не могу издать ни звука, только смотреть.

Симпатичная территория, украшенная хвойными деревьями, промелькивает перед глазами лишь секунду. Потом длинный ярко освещённый коридор и палата, с обитыми мягким материалом стенами. Меня заталкивают туда и запирают дверь.

Глубоко дышу, пытаясь взять себя в руки, и прислушиваюсь. До моих ушей доносятся лишь обрывки фраз:

— … она должна родить сегодня, — узнаю голос Ярослава.

Врач говорит тише, и его слова я не могу разобрать.

— Палата готова… ребёнок уже большой… нет… неважно как, но вырубите её!

Отпрянула от открывающейся двери. Всё тот же доктор и те же санитары.

— Голубушка, расслабьтесь. Мы сделаем вам один укольчик, хорошо?

— Нет! — пытаюсь кричать, но я всё ещё связана.

Он приближается ко мне. Падаю на койку и брыкаюсь изо всех сил.

— Зафиксируйте её.

Две пары рук прижимают меня к кровати. Чувствую укол и… засыпаю.

Прихожу в себя в другой палате. Огромные окна, двуспальная кровать, джакузи, гимнастический мяч по центру и молоденькая медсестричка, стирающая пот с моего лба. Резко поднимаюсь и понимаю, что больше не связана.

— Где я? — пытаюсь сфокусировать взгляд на её лице, но всё плывёт перед глазами.

— В роддоме. У вас начались схватки, и ваш муж привёз вас к нам, — она мило улыбается и протягивает мне стакан воды.

— Где доктор? Санитары?

— Зачем вам санитары? — убирает выбившуюся прядь волос с моего лица. — А доктор скоро к вам зайдёт.

— Нет, нет, нет! Не хочу!

— Успокойтесь, если будет слишком больно, вам сделают анестезию. Все боятся рожать в первый раз. Совсем скоро вы встретитесь с вашим малышом. Давайте я отключу вас от КТГ и отпущу в душ.

Только сейчас я заметила провода на моём животе. Девушка действительно их сняла. Предложила немного перекусить и оставила меня одну.

Я встала с кровати, выглянула в окно. Ничего интересного. Обычный унылый пейзаж спального района. Потёрла виски, чтобы унять мигрень и тут же о ней забыла — сильная боль в районе поясницы заставила меня кричать. К счастью, она длилась недолго. Совсем скоро я почувствовала себя нормально.

— Как самочувствие? Здравствуйте.

Доктор. И не просто доктор, а мой акушер-гинеколог! Он последние два месяца наблюдает меня.

— Как же я рада вас видеть. Мой муж… Он надел на меня смирительную рубашку, отвёз в психушку и…

— Дашенька, успокойтесь. Ни в какой психушке вы не были. Во время первых родов так бывает. Женщина пугается схваток, отказывается рожать, придумывает себе невесть что. Вы даже не представляете, сколько раз на моей практике роженицы пытались сбежать из больницы. Уверяли, что не беременны вовсе, или обещали приехать через пару месяцев. Это всё гормоны. Вам действительно вкололи «коктейль», чтобы немного успокоить и дать отдохнуть перед родами. Возможно, из-за него вам и померещилась эта история с психушкой.

Я слушала его размеренный голос, осматривала свою палату и верила. Да. Это был «коктейль», медицинский сон. Скорее всего, я просто потеряла сознание, и Ярослав привёз меня в больницу. Вся эта история со смирительной рубашкой, палатой для буйных и санитарами просто приснилась мне.

— Спасибо. Можно что-нибудь съесть?

— Разумеется. Только сначала давай произведём осмотр.

Я залезла на кресло, перетерпев ещё одну схватку.

— Раскрытие пять сантиметров. Нужно сейчас принять решение об эпидуральной анестезии. Потом может быть поздно.

— Нет. Я хочу рожать сама.

— Правильно. Не стесняйся — мячик, джакузи, душ хорошо помогают уменьшить боль. Скоро придёт акушерка и поможет тебе. Не забывай дышать. Я зайду через час.

Та молодая медсестричка, что вытирала пот с моего лба, вернулась минут через пятнадцать после ухода доктора. В руках у неё красовался поднос с незамысловатым обедом: пюре с тушёной курицей, суп-пюре из брокколи и компот. Аппетит к тому времени совсем пропал, но я съела немного супа. Схватки становились всё чаще и всё болезненнее. Я была очень рада когда, после очередного осмотра доктор разрешил мне тужиться. Всего несколько минут и я слышу плач моего малыша. Вижу его красную, сморщенную мордашку. Протягиваю к нему руки и… Мне не дают его. Куда-то уносят. Я пытаюсь встать с кресла, но не могу. Доктор подходит ко мне со шприцом.

— Нет, не надо. Куда вы понесли моего сына?