Поцелуй по-эльфийски (СИ) - Журавлева Юлия. Страница 19

– Эльф, – поправила я.

– Конечно, – улыбнулась мама. – А со Стивеном у вас как?

– Никак, – тут же ответила я, едва не передернувшись. – Мы ведь расстались.

– Письма о расторжении помолвки мы пока не получили, – осторожно заметила мама, спускаясь по лестнице.

Я едва не споткнулась. Это выглядело странно. Очень странно. На его месте любой бы тотчас разорвал все договоренности.

Значит, Стивен точно не собирается сдаваться…

– Мама, у меня к тебе просьба, – я поймала ее уже на последней ступени, обежала и заглянула в глаза. – Отправьте письмо о разрыве помолвки семье Стивена сами.

– Боюсь, твой отец не согласится. Он ждет их хода и, если уж совсем честно, надеется, что все еще возможно исправить, – покачала головой мама.

– Попробуй его уговорить, ладно? Я не могу выйти замуж за Стивена.

– Но он же тебе всегда нравился, и вы были отличной парой. Да и в свете рассказанного тобой, через год…

– Нет! Я даже думать об этом не хочу! – серьезно, от воспоминаний о той драке мне делалось не по себе. Даже если мы каким-то образом сойдемся, она всегда незримо будет стоять между нами. Такое невозможно забыть. Как и невозможно не примерять на себя.

– Сомневаюсь, что отец послушает, но попробую, – сдалась мама, видя мою реакцию.

– Спасибо! – горячо поблагодарила я ее.

Папа в маме души не чает, уж если кто и способен достучаться до него – то только она.

Заходить в малую гостиную мама не спешила. Она остановилась у приоткрытой двери и разглядывала приведенного мною в дом мужа.

Дьеналь сидел на диване, пил чай и ел сладости с таким одухотворенно-возвышенным лицом, что я невольно улыбнулась. Он медленно и с трепетом разворачивал обертку, словно внутри его ждет небывалое чудо или какой-то древний мощный артефакт. Осторожно доставал конфету, надкусывал и закрывал глаза, чтобы еще ярче распробовать ее вкус.

– А он красив, – наклонившись мне к самому уху, заметила мама. – Впрочем, как и все эльфы.

Черная водолазка обрисовывала гибкое тело, в котором, наверное, не было ни единой лишней капли жира. Если у представителей его народа вообще есть жир в организме – никогда не видела среди них толстых или хотя бы упитанных. И плотно сидящие брюки, заправленные в высокие сапоги, подчеркивали длину ног, пожалуй, даже большую, чем обычно встречается у людей. Но у эльфа длинные тонкие конечности смотрелись гармонично, а не несуразно.

– Добрый день, – мама, наконец, распахнула дверь и прошла в комнату.

– Добрый день, леди, – Дьен быстро, но без поспешности поднялся и поклонился.

– Дьеналь, это моя мама, леди Патриция. Мама, – я набрала в грудь побольше воздуха, чтобы впервые произнести это вслух, – это мой муж, Дьеналь Варнао.

Взгляд эльфа тут же метнулся ко мне, малахитовая зелень в его глазах потемнела до своего самого насыщенного оттенка. Но он сразу вернул свое внимание хозяйке дома.

– Для меня честь познакомиться с вами, – он приложил руки к сердцу, что, кажется, означало у эльфов искренность.

Надо бы освежить в памяти их традиции и правила.

– Я вижу, вам понравились наши конфеты, – завела светскую беседу мама.

Я всегда завидовала ее умению непринужденно общаться. У меня никогда так легко не получалось находить тему и не позволять провисать разговору. Правда, мама не маг, ее с детства готовили к светской жизни.

А меня учили контролю и простейшим заклинаниям. В итоге на остальное и времени почти не оставалось. Сейчас я, как никогда остро, чувствовала пробелы в базовом образовании.

– Они необычайно вкусные, – подтвердил Дьен.

– Вы раньше такие не пробовали?

– Я раньше не ел конфеты.

В гостиной повисла пауза. Даже подготовленной маме понадобилось время на осмысление сказанного.

– Вам не давали сладкое? – недоверчиво переспросила она.

– Возможно, когда-то в детстве, – эльф очевидно не понимал, в чем проблема и что именно нас так удивило, но все же почувствовал неладное и решил дополнить ответ: – Но я ел фрукты.

– У вас было суровое детство, – прокомментировала мама, косясь на меня.

Да уж, меня в еде не ограничивали – юному магу ее требовалось вдвое больше, чем обычному человеку. Я ела как не в себя и при этом оставалась едва ли не болезненно худой.

– Обычное, – не согласился эльф. – Я рано выбрал свою стезю и встал на путь хранителя Древа. Он предполагает много ограничений.

Мама вновь покосилась на меня, и в ее взгляде промелькнуло осуждение, тогда как Дьену она явно сочувствовала. Да, он через многое прошел, чтобы стать тем, кем стал, а я одним махом перечеркнула все его старания.

Мне стало как-то неловко и захотелось поскорее уйти, пока только-только успокоившаяся совесть не начала грызть меня по новому кругу.

– Мама, нам, пожалуй, пора, – улыбнулась я, вновь внутренне сетуя на то, что не умею так ловко заканчивать беседу, как она. – Я обещала отвести Дьеналя на каток. Там он тоже никогда не был.

Эльф с готовностью кивнул, но все же с некоторой грустью покосился на почти полную вазочку конфет, что, конечно, не укрылось от внимательной мамы.

– Раз не успеваете их доесть – возьмите с собой в академию, – тут же предложила она.

Дьен не спешил соглашаться, но с надеждой посмотрел на меня. Как тут отказаться?

– Да, я попросила Бернара отправить нарочным купленные вещи, можно передать конфеты с ними.

– Отличная идея! – по глазам мамы я поняла, что одной вазочкой мы не отделаемся.

Ничего, пусть Дьеналь порадуется.

Мы оделись и распрощались с мамой, очень благожелательно проводившей нас до дверей.

– Я поговорю с папой, – шепнула она и подмигнула.

Ну что ж, кажется, здесь все прошло хорошо.

Теперь можно с чистой совестью идти на каток.

***

На катке, на наше счастье, оказалось не особо многолюдно. Все же пока мы сдавали сессию, праздники у людей успели закончиться и начались трудовые будни. Так что по льду скользила только стайка мальчишек, периодически устраивая кучу-малу.

Дьеналь долго и придирчиво разглядывал ботинки с лезвием посередине, которые предстояло надеть на ноги, но потом быстро затянул шнурки и осторожно вышел ко мне на лед.

Катание на коньках очень помогало развитию координации, поэтому меня с детства приводили на каток. И сейчас я стояла вполне уверенно и даже умела делать простые прыжки и пируэты. Здесь мне точно было чему поучить впервые увидевшего настоящий лед эльфа!

Дьен осторожно дошел до меня, расставив руки для равновесия.

– Смотри, надо катиться. Вот так, – я легонько оттолкнулась одной ногой и перенесла вес на вторую, потом поменяла ноги.

Получаться у Дьеналя начало не сразу. Он пару раз упал под одобрительный смех мальчишек. Впрочем, дети, которые сами больше валялись, чем катались, смеялись не обидно. И эльф упорно поднимался, отряхивался, потирал ушибленное место и пытался ехать дальше.

Через полчаса он уже неплохо скользил, а еще через час мог уверенно прокатиться спиной вперед или сделать перебежку. А вскоре даже умудрялся помогать мне делать вращения, пусть в первый раз довериться ему было страшновато. Но все же эльфийская ловкость работала: то, на что у человека ушло бы прилично времени, Дьен освоил за пару часов.

Под вечер зажглись фонари, красиво отражаясь на льду, на каток стал прибывать народ, уменьшая пространство для маневров. Но Дьеналь никак не хотел уходить и согласился только тогда, когда я окончательно продрогла.

– Мы еще вернемся сюда, не переживай, – утешала я горестно смотрящего на разноцветные огни эльфа. – Кстати, в академии тоже заливают лед, но там небольшая площадка и всегда жуткая толкучка.

Я шла и отогревала озябшие ладони дыханием. Заметив это, как и мой покрасневший нос, Дьен предложил зайти куда-нибудь погреться.

Так мы очутились в небольшом, но уютном кафе, где нам быстро принесли горячий шоколад с крошкой мускатного ореха. Я отпила и зажмурилась, чувствуя, как приятное тепло разливается по телу.