Однажды во Франции (ЛП) - Вайер Кэрол. Страница 24

Оскар с энтузиазмом кивнул.

— Спасибо. Merci. Да, все прекрасно. Надеюсь, ты не храпишь слишком громко?

Джим пожал плечами и ответил:

— Кэти говорит, что я не даю ей спать по ночам. Я ужасно храплю, если съем сыр. Если я не буду есть сыр, со мной все будет в порядке. Должно быть, это…

— Я не тебя имел в виду, Джим. Я обращался к Бигги, — ответил Оскар. — Я не возражаю, если ты храпишь. Надеюсь, Бигги не будет шуметь и мешать тебе. Ты слышал, Бигги? У тебя тоже будет своя собственная кровать. Ты сможешь раскинуться на ней, как пожелаешь. Пойдем, Джим, посмотрим номер, а потом ты позвонишь Кэти и расскажешь ей все о нашем путешествии. Я хочу сделать несколько фотографий Бигги в спальне, прежде чем разбросаю там свои вещи. Увидимся внизу через час, — крикнул он, перешагивая через две ступеньки. Джим последовал за ним, восхищаясь декором изящной деревянной лестницы.

На кухне зазвонил телефон, Бертран извинился и оставил Брайони и Льюиса ждать. Дверь в столовую была приоткрыта. Брайони просунула голову внутрь. Столовая была заполнена темной старинной мебелью, богато украшенной и отлично сочетающейся с замком. Над темным комодом висел большой портрет сурового человека. Овальный стол с богатой красной скатертью был накрыт на пять персон и стоял в центре комнаты. Внезапно у нее перехватило дыхание.

— Льюис, мне кажется, или на стене висит картина с изображением Тайной Вечери? Должно быть, это репродукция, — пропищала она.

Льюис уставился на картину.

— Это определенно репродукция, и она искусно написана. Лица на ней немного отличаются от оригинала. Кроме того, крайне маловероятно, что кто-то будет владеть оригиналом. Он висит в монастыре в Милане, и я не думаю, что его можно украсть. Во-первых, он довольно большой. Думаю, это примерно пятнадцать на двадцать девять футов. Трудновато спрятать его в сумочку или портфель. Но что еще важнее, Леонардо да Винчи написал его на стене.

У Брайони от удивления отвисла челюсть, и она покраснела от своего невежества. Льюис сверкнул улыбкой.

— Мало кто об этом знает, — сказал он, подражая Майклу Кейну.

Бертран вернулся и обнаружил их перед картиной.

— Эта репродукция принадлежит одному из моих предков. Она хороша, не так ли?

— Первоклассно.

— Она была написана около 1850 года известным художником, сумевшим воспроизвести знаменитую «Тайную вечерю» Леонардо да Винчи, — продолжал Бертран. — Которая, конечно, была написана много лет назад, между 1495 и 1498 годами. Однако, это очень красивая картина, — повторил он с довольной улыбкой на лице. — Я принес ключ от вашей комнаты. Вы расположитесь в комнате Людовика XVII. Это мой любимый номер с прекрасным видом на сад и пруд. Надеюсь, вам понравится. — Он протянул ключ Льюису.

— А где я остановлюсь? — спросила Брайони.

Мужчина нахмурил брови.

— С вашим fiancé [13].

— Я не могу жить с ним в одном номере, потому что… — начала Брайони.

Ее прервал озадаченный Бертран.

— Все комнаты заняты. Комната Людовика XVII восхитительна, — добавил он, не понимая ее беспокойства. — Это комната для молодоженов. От нее все в восторге.

Льюис положил руку Брайони на плечо.

— Пойдем, дорогая. Не смущай джентльмена. Мы очень довольны. Спасибо, Бертран. — Он взял ключ у мужчины, который, казалось, испытал облегчение. В ответ тот слегка поклонился Льюису.

— Пойдем наверх, — прошептал он Брайони. — Завтра утром мы во всем разберемся. Если понадобится, я буду спать на полу.

— Ладно, может быть, завтра освободится какая-нибудь комната. Если Джим сможет поладить с Оскаром и Бигги Смоллсом, то я уверена, что и мы справимся.

Они поднялись наверх и остановились перед своей комнатой. Льюис отпер дверь, и Брайони тихонько ахнула. Номер был заставлен антикварной мебелью. Стены оклеены роскошными кремово-бежевыми обоями с рисунком. Огромная кровать, покрытая великолепным покрывалом ручной работы и такими же кремовыми подушками, находилась возле одной из стен. Две подушки, сшитые из того же материала, свисали с медных перил над кроватью. Старинный камин, над которым висело огромное зеркало, делал комнату еще больше и придавал ей ощущение величия.

Брайони поставила сумку на деревянный пол и подошла к открытому окну, привлеченная стрекотанием цикад в саду. Небо было пурпурных, оранжевых и желтых оттенков, настолько ярких, что они казались почти нереальными. Нежный аромат душистых роз витал в теплом вечернем воздухе. Из темного пруда, мерцавшего вдали, доносился хор лягушек, сливающийся с мелодией насекомых под окном. Эти музыкальные звуки успокоили ее, и она глубоко вздохнула, прежде чем снова посмотрела на Льюиса, который одарил ее озорной улыбкой. Он положил пуховое одеяло и подушку на пол перед кроватью.

— Та-дам! — объявил он. — Это будет похоже на поход, и напомнит мне о тех временах, когда я был в бойскаутах, только здесь сухо и не надо носить галстук, — объяснил он. — И петь песни у костра «Гин-гэн-гули».

— Ты был бойскаутом?

— В доказательство у меня есть значок повара. Мне его дали за то, что я готовил омлеты и кукурузные хлопья. Это были потрясающие лепешки из кукурузных хлопьев. Я спец по ним. Моя мама так гордилась этим значком, что пришила его на плед для сохранности. Я думаю, она все еще его хранит. В бойскаутах я долго не продержался. Я не был создан для жизни на природе в палатках. Я так и не научился разжигать костер без спичек. Хорошо, что мы не на одном из этих шоу выживания. Будь я там главным, мы бы все погибли. Я люблю комфорт, и мне нужна крыша над головой, готовая еда и ноутбук.

Губы Брайони дрогнули в улыбке. Льюис обнаружил старинный будильник и поставил его рядом со своей импровизированной кроватью.

— Ты не можешь лежать на этом жестком полу. Это неудобно. Кровать огромная. Если ты не возражаешь, мы можем спать на ней вдвоем.

— Но только если ты уверена. Если нет, я могу спросить у Оскара разрешения, чтобы воспользоваться его свободной кроватью.

— Черт возьми, нет! Бигги Смоллсу это не понравится. Это собака, привыкшая к уюту. Кроме того, это несправедливо по отношению к Оскару и Джиму. Жить в комнате с одним незнакомцем достаточно тяжело, не говоря уже о двух. Мы команда, поэтому будем держаться вместе. Кроме того, Оскар и Джим могут попытаться убить тебя ночью, чтобы мы не смогли победить, или привязать к кровати, чтобы ты не смог попасть на встречу утром, или Джим утопит тебя в своем огромном фонтане знаний или, как минимум, деморализует тебя.

— У тебя богатое воображение. — Усмехнулся он, а Брайони надула губы в знак протеста. — Наверное, нам не следует расставаться сегодня вечером. Мы же не хотим, чтобы они слишком быстро обнаружили, что ты — мозг нашей команды, а я здесь только для поддержки. Мы можем положить подушку между нами, чтобы защитить твое целомудрие.

— Я вовсе не боюсь, что ты набросишься на меня ночью, если ты это имеешь в виду. — Рассмеялась она. — В конце концов, я не в твоем вкусе, не так ли?

Льюис ловко сменил тему разговора.

— Как думаешь, чего нам ожидать завтра?

— Я в тупике. Я следила за дорожными знаками по пути сюда, и знаю, где мы находимся, но не могу понять, что команда придумала для нас. Единственное, что известно — это то, что нам предстоит охота за сокровищами. Об этом Лора упоминала во время интервью по скайпу. Так что я так же озадачена, как и ты. — Она помолчала секунду, прежде чем сказать: — Извини, что со мной возникли такие проблемы при поселении в этот номер. Ворчать не в моей привычке. Я очень разочаровалась, узнав, что Аннека не будет вести шоу.

— И это все? Что такого особенного в этой ведущей? Ведь это не имеет значения. Тебя покажут по телевизору и, если карты удачно лягут, выиграешь значительную сумму денег на благотворительность.

— Верно. Мне нужно перестать страдать и начать наслаждаться этим опытом, в конце концов, взгляни на это место. — Брайони оценивающе огляделась, бросила дорожную сумку на кровать и расстегнула молнию.