С привкусом апельсина (СИ) - Ерёмина Надежда "Надежда Ерёмина". Страница 6

Не учится?

— Ты похож на студента.

— Надеюсь, ты имела в виду аспирантуру? — попробовал пошутить Толик, но потом сам же отмахнулся от этой идеи и грустно добавил: — Хотя о чём я спрашиваю… Кстати, Светка, паспорт-то у меня с собой. Интересно?

Я покраснела. А я разве виновата, что он слишком молодо выглядит? И, так как я промолчала, Толик продолжил вгонять меня в краску:

— Мне двадцать шесть.

Мне тоже. Припоминаю, что разговор этот уже состоялся один раз. Но я тогда не поверила. Да и сейчас не особо верится, особенно, когда Толик не в офисном костюме, а в молодёжной тёмно-зелёной рубашке в мелкую клеточку, которая ему безумно идёт. Мелькнула мысль действительно заглянуть в паспорт, чтобы удостовериться, но в последний момент я смогла себя остановить. Нехорошо обижать человека ненужными подозрениями.

— Ты рада?

Чему рада? Тому, что ему двадцать шесть? Мне разницы нет, сколько ему лет. И, так как в первую секунду я не вникла в суть вопроса, то не ответила, и потому Толик продолжил:

— Работе? Городу?

— Город ещё не изучила, но работа действительно хорошая. И коллектив замечательный.

Толик рассмеялся.

— Никто из сотрудников не любит нашу бухгалтерию из-за того, что там «змеи» работают, — поделились со мной важной информацией.

— Вот как? Буду знать. Спасибо.

— Свет, а ты не…

Толик не договорил. Что-то громко разбилось, и мы одновременно повернули головы в сторону неприятностей. И, оказалось, что у этих неприятностей было известное нам двоим имя — Уля. А, нет, даже троим, включая Пашу, который пытался поднять из-под обломков стола упавшую девушку. Только один вопрос — как?! Мы поспешили к Уле. Уля совсем не понимала, что творит. Она пьяно взмахивала руками в разные стороны, икала, падала на спину. Как неловко. Тут же подошла охрана, помогла Пашке и Толику вывести Улю из клуба — это же как нужно напиться, чтобы тебя пытались угомонить четыре взрослых мужика (да, Толика я тоже посчитала). Пашка, как настоящий джентльмен, посадил Улю в такси и поехал с ней. А я вновь осталась с Толиком, только теперь на улице перед клубом, а не внутри. Возвращаться не хотелось.

— Ты разве недалеко отсюда живёшь? — засомневался Толик, когда я, ничего не объясняя пошла по тротуару в сторону своей съёмной квартиры.

— Далёко. Идёшь?

— Иду. Любишь ночные прогулки?

И мы пошли по пешеходных дорожкам освещенного города, держась за руки, как влюблённая пара. Почему-то эта ассоциация вызвала на лице улыбку, заметив которую Толик крепче сжал мои пальцы. Шум ночного города, свет фар, пиликанье светофора, мяуканье котёнка…

Котёнок?!

Я резко остановилась, вслушиваясь. Подошла к лавочке. Никого. Обошла несколько кругов, вернулась.

— Показалось.

Толик, принимавший участие в поисках, невозмутимо пожал плечами.

— Мяу.

И я не смогла уйти.

— Не там мы смотрели, — в конце концов заключил Толик, вытаскивая что-то маленькое-маленькое из-под мусорного ведра.

Слух с интуицией меня не подвели. Это был котёнок. Крошечный, лохматый, пыльный. Чёрный, с серым пятнышком на носу. Пугливый и… живой. С колотящимся сердцем, которое едва не выскакивало наружу сквозь тонкие, ещё не окрепшие рёбра. Моё сердце дрогнуло, и я не смогла пройти мимо этого чуда. Забрала с собой. В такси вместе с котёнком вести не хотели, но Толик относительно быстро договорился с водителем. И к себе я входила с малышом на руках. Вот так благодаря первому другу в городе К. у меня появился мой второй и самый преданный настоящий друг.

Первым делом я хорошенько отмыла котёнка и выяснила, что он не чёрный, а серенький с небольшой рыжинкой. И пятнышко на носу у него, как оказалось, белое. Котёнок вёл себя спокойно, не вырывался, только жалобно мяукал. И я тут же бросилась его кормить. Налила молочка в блюдце, приготовила ему в коридоре спальное место из коробок под обуви, куда постелила свою вязаную кофту… Эти простые, механические действия, на удивление, положительно на меня повлияли. И я искренне радовалась тому, что забрала котёнка с собой, хотя раньше не замечала в себе особой любви к животным. Котёнок… Нужно дать ему имя. О, точно! Будет Серым Кардиналом. Или просто Кардиналом. И так видно, что серенький. Кардинал смешно переступал с лапы на лапу, шатаясь и переваливаясь с боку на бок. Неуверенной походкой он пересёк расстояние от входа в квартиру до двери на кухню, а потом, устав, лег там, где остановился. Ещё раз подумала, и забрала Кардинала на эту ночь к себе на диван, устроив котёнка возле соседней подушки.

Несколько тяжёлых недель ушло на то, чтобы приучить Кардинала к лотку, но всё же с поставленной задачей я справилась. Что удивительно, Толик ни с того, ни с сего решил мне помочь и при каждой встрече (ещё ни одного обеда Толик не пропустил, и потому виделись мы довольно часто) приносил мне кошачий корм, хоть я и пыталась объяснить, что это лишнее. Но кто бы меня услышал. Впрочем, наверное, именно так поступают настоящие друзья.

С Улей над её поведением мы только посмеялись. Подруга не расстроилась и обещала повторить пьяное представление в клубе специально для Инги. Но тут же получила строгий выговор от Пашки и затихла. Кто бы мог подумать, что именно Пашка сможет образумить неуёмный поток энергии этой девушки. Я даже начинала чувствовать себя третьей лишней в их присутствии.

А потом в моей жизни случилось то, из-за чего совсем не осталось времени для друзей.

Я влюбилась.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

‌‌‍Глава 4

— Если дело продолжится в этом же духе, я уволю весь маркетинговый отдел! За четыре месяца вы ни на процент не увеличили продажи! Зачем нам такие специалисты?! — негодовал Мозольский.

На экстренном совещании, куда были вызваны абсолютно все сотрудники, из-за чего пришлось использовать запасной конференц-зал, происходило не пойми что. Я откровенно скучала, сидя рядом с Улей, и, чтобы хоть как-то отвлечься от громкого голоса начальства, переглядывалась с подругой, так как в тайне ото всех мы играли в морской бой. Специально заняли места подальше, чтобы нас не видно было.

— И отдел кадров уволю за то, что понабрали бездарей! И всю бухгалтерию, которая начисляет этим лентяям бешеные деньги! — продолжал бесноваться Мозольский.

А вот заявление про бухгалтерию — уже дело серьёзное. На мое рабочее место посягнул, гад. Я остановила Улю приподнятой ладонью и стала вслушиваться в гневные крики начальства. Хотя всё равно не пойму… Виноваты маркетологи, а достаётся всем. Где справедливость? Но, судя по скучающим или отстранённым лицам сотрудников, такие выступления у них в порядке вещей. И как только они терпят этот беспредел? В общем, к концу «сверхважного совещания» я не на шутку разозлилась. Разозлилась так, что резко подскочила, устроив вокруг себя небольшой ураган, и поспешила на выход. С трудом оторвалась от не отстающего Толика и, придя на своё рабочее место, принялась яростно печатать. Уж я-то не позволю обвинять сотрудников бухгалтерии в неисполнительности.

Уходила позже коллег. Но, в отличие от них, могла сейчас не бояться очередной проверки, так как была полностью в себе уверена. К слову, последний отчёт я пересмотрела шесть раз!

Лифт плавно задвигал металлические двери, и в этот момент в едва не закрывшуюся щель протиснулся черный лакированный ботинок. В лифт зашел Мозольский. Только его сейчас не хватало. И, кстати, что он забыл на моём этаже?

— Уходите? — мне показалось, что прозвучало немного обвинительно.

— Рабочий день закончился! — гаркнула я.

Мозольский нисколько не впечатлился моей репликой. Более того, сделал вид, что мы вовсе не разговаривали.

— Не соизволите ли выпить чашечку кофе вместе со мной?

Неожиданное предложение сильно удивило меня. Я замешкалась и растеряла скопившуюся за день злость.

— Когда?