Поиграем? (СИ) - Юнина Наталья. Страница 19

— Что?

— Что у всех есть цена, Женя, о чем я уже сказал. И у меня, и у тебя, чтобы ты тут мне ни говорила.

— Я не собираюсь вас ни в чем переубеждать, — спокойно отвечаю я, потрепав за холку появившегося на кухне Гришу.

— И не надо. Время покажет. И да, как ни крути, в тебе реально нет женской хитрости и нужной степени стервозности. Тебя задавят.

— Вы? — молчит, пристально рассматривая меня. Отпивает вино, ставит пустой бокал на стол и встает с места. Берет стул и ставит его около моего. — Ловко вы перекинули тему от себя на меня, это кое о чем говорит. Так, для справки, у меня после вкусной еды, а если быть точнее мяса, всегда хорошее настроение, я тоже могу побить вас словами, даже на вашей территории, — весьма самонадеянно бросаю я, сама же начинаю откровенно сдавать позиции, как только Зорин садится впритык ко мне. — Вы вызовите мне такси?

— Нет, — спокойно произносит он, по-прежнему сканируя меня взглядом, и тут я конкретно даю слабину. Не могу. Просто не получается смотреть на него на равных.

Глубоко вздыхаю и тут же закрываю глаза, как только вижу, что Зорин тянет ко мне свою руку. Ничего он мне не сделает. Козел он, но не плохой. Не плохой — повторяю про себя и ту же ощущаю, как он проводит костяшками пальцев по моей щеке. Гадость сейчас какую-нибудь скажет. К гадалке — не ходи.

— У тебя глаза красные, — обескураживает меня он, от чего я моментально открываю глаза. — Иди спать.

Глава 12

Долго смотрю на постельное белье, небрежно кинутое Зориным на кровать в гостевой комнате, и понимаю, что несмотря на усталость и мое весьма уязвимое положение, я не могу остаться в его квартире на ночь. Так нельзя.

Спустя несколько минут, все тщательно проанализировав, я четко для себя решила, что лучше унизиться перед ним еще раз и снова попросить деньги на такси, нежели завтра просыпаться на его территории и плясать под его дудку.

Еще через некоторое время у меня начался психоз. Сколько нужно мужчине времени, чтобы помыться? Чем? Ну чем можно там заниматься двадцать три минуты? Ну, разве что, спину брить вместе с ногами. Пять минут на спину, пять на ноги. Точно, лицо же еще. Ну, тогда да, помыться он еще не успел… Хотя, маловероятно, что он избавляется от волос на теле, учитывая, что на лице у него растительность тоже имеется.

Чувствую себя какой-то воровкой, подкрадывающейся под дверь ванной комнаты. Трижды мои вылазки не дали никакого толка. Вода в ванной все равно продолжает литься. От безделья снова взяла в руки фоторамку и принялась в очередной раз разглядывать фотографию. Сейчас смотреть и понимать, что этой женщины уже нет в живых — тоскливо и неприятно. Но хуже всего, что я чувствую себя виноватой за то, что не успела с ней попрощаться, когда мы внезапно уехали на ночь глядя. А ведь я могла хотя бы записку оставить под дверью. Пошло с моей стороны. Очень пошло, учитывая, что я два месяца проводила достаточно много времени в ее квартире, причем по ее инициативе. Странно, что ни разу за проведенное с ней время, она не говорила о своем сыне. И фотографий там не было. Хотя, сейчас я вообще ни в чем не уверена. Может, это я была до такой степени «в себе» и ничего не замечала.

Удивительная вещь, но я совершенно не помню того Зорина. А ведь он не слишком-то и изменился за прошедшее время. И если бы не фото, я бы никогда и не вспомнила его. И все же дети у него и вправду есть, пусть Гриша и оказался собакой. Девочка, обнимающая Зорина и его маму на фотографии, совершенно точно его дочка. Она похожа на него. Правда красивее Зорина. Усмехаюсь собственным мыслям. Девочка реально безумно красивая, как куколка. И очень-очень напоминает мне мою Таю. Бывает же такое.

Совершенно не представляю Зорина в роли папы. Получается девочке сейчас лет десять, а то и больше. Неужели такой как он может кого-то любить? Как он общается со своей дочерью, если априори считает, что у всех женщин есть цена? Хотя, возможно, на свое это не распространяется. Но, учитывая, что в доме нет детских вещей, возможно, девочка вообще здесь не бывает и родитель он исключительно по алиментам или по выходным. А вообще не мое это дело. Не мое… Ставлю рамку на место и в это время я понимаю, что вода наконец-то не льется.

Быстро возвращаюсь в предложенную мне спальню, сама не понимая зачем. Считаю до ста, ходя по комнате туда обратно, и, собравшись с духом, открываю дверь спальни. Только ступаю за порог, как резко впечатываюсь в грудь Зорина. И если бы он не придержал меня за талию, то точно отлетела бы назад. Мало того, что я стою к нему впритык и касаюсь его, так он еще и почти голый. Прикрывает его низ, разве что, только полотенце, обернутое вокруг талии. Аккуратно убираю его руку со своего тела и наконец поднимаю взгляд на его лицо.

— Ты куда-то собралась?

— Да. К вам, чтобы поговорить. А вы?

— Что я?

— У двери стоите. Вы куда собрались?

— К тебе, конечно.

— Зачем?

— Ну, пусть будет что-то типа вежливой брехни аля — хотел узнать, как ты устроилась и не нужно ли тебе что-нибудь принести, — ухмыльнувшись, произнес он. — А ты о чем хотела со мной поговорить глубокой ночью. И точно ли поговорить?

— Точно, — еле слышно произнесла я и, не в силах выдержать его взгляд, опустила голову, уткнувшись взглядом в его грудь. Не волосатую, кстати. И он точно не брился. От природы гладкий. Боже, о чем я думаю?! — Я хотела попросить вас, — уже более четко произношу я. — Дайте, пожалуйста, деньги на такси. Я все верну.

— Не дам, — невозмутимо бросает он.

— Тогда отвезите меня сами, пожалуйста.

— Я не мандавошка, чтобы скакать туда-сюда. Ты ночуешь сегодня здесь, Женя, — безапелляционно произнес он.

— Я не могу. Мне это не нравится. Вам так сложно дать мне деньги?

— Легко, но так неинтересно. Иди обратно, — вновь кладет руку мне на талию.

Я же даже не успеваю толком сообразить, что делать, как в следующий момент Зорин подталкивает меня в комнату. Сам также заходит внутрь.

— За время моего отсутствия ты даже не перестелила постель?! — раздраженно бросает он, сдирая с кровати старое белье. — Не умеешь заправлять пододеяльник? Хреново для женщины. Так и замуж не выйдешь, хотя, конечно, можно другими навыками обладать.

Не успела ничего сказать, как в следующий момент прямо в лицо мне прилетает подушка, а вслед за ней наволочка.

— Уж с этим ты точно справишься.

— Я сама все умею. Не надо этого делать.

— Чего этого?

— Вы специально стоите здесь полуголый, чтобы меня смутить и возмутить. Вот чего! — взрываюсь я.

— Да. И видишь, это хорошо работает.

— Зачем вы меня провоцируете?!

— Сама знаешь ответ на этот вопрос. Я не скрываю от тебя своих намерений.

— Жаль, что вы совершенно не похожи на свою маму. Она… была другой. Хорошей.

— Очень странно сравнивать мужчину и женщину, но тем не менее я ее продолжение. И не надо делать из меня монстра. В твои-то годы, да при твоей жизни пора уже понять, что делить людей на плохих и хороших глупо. Приравнивать меня к говну только потому, что я честно тебе предложил взаимовыгодный союз, при этом не вешая лапшу на уши, вообще нечестно.

— Вы мне не предлагали союз. Вы предлагаете мне секс.

— Называй как хочешь. Кстати, во избежание дальнейших обид, и чтобы не вводить тебя в заблуждение, когда согласишься на мое предложение, знай, что в этой квартире мы встречаться не будем, — «когда», а не «если»! — Я сниму тебе хорошую однушку или двушку поближе к университету. И тебе удобно, и мне, — как ни в чем не бывало произносит Зорин, засунув одеяло в пододеяльник.

— Уверены, что потяните двушку?

— Уверен. Иди сюда. И положи уже подушку, раз и ее не умеешь заправлять. Держи за концы. Давай, не тормози, Женя, — подгоняет меня он, а я вместо того, чтобы хорошенько пульнуть в него подушкой, как послушная кукла кладу ее на кровать, подхожу к нему и беру концы одеяла.