Кадуцей. Избирая Смерть... (СИ) - Princeps Melior. Страница 19

Может все изменится, когда мы попадем внутрь?

Миновав очередь из повозок различного вида торговцев и прочих обладателей колесно-гужевого транспорта, мы направились в сторону калитки возле ворот, куда стекались все, кто пришел в город на своих двоих.

Ворчание, мол, куда прешь без очереди, быстро затихало, стоило только окружающим приглядеться и увидеть знак личной служанки на шее Эмилии. Мы уже обсуждали эту тему с девушкой, так что я решил не выбиваться из привычного для окружающих поведения эксов.

– Стоять! Кто такие? – на входе нас остановил стражник, разодетый в кольчугу, что, казалось, едва налезала на его необъятное пузо. Шикарные усищи, грозно топорщились при виде потенциальных нарушителей. По крайней мере он так думал – мне лично было пофиг.

Удостаивать ответом стража я не стал, вместо этого молча протянул ему свой кристалл с документами. Ухватившись за него и застыв на пару секунд, служивый принялся беззвучно шевелить губами, с чем-то сверяясь.

– Ностос значит… – подергав кончик усов, произнес доблестный хранитель вредной еды в желудке и по совместительству врат в город. – Уважаемый экс, знает о входных пошлинах и правилах поведения в нашем славном городе?

– Нет. Огласите весь список, пожалуйста, – пошутил я, но увы, шутку мою определенно не поняли, так как охранник последующие минут пять самым занудным в мире голосом перечислял, что можно делать, а что нельзя.

– Таким образом, входная пошлина для экса, состоит из одной драхмы на живое имущество. Сам экс, налогом не облагается, но обязуется ответить на несколько вопросов. Вы согласны с перечисленными выше положениями правил посещения города Родис?

Мне оставалось только кивнуть, хотя гнусавый тембр стражника успел меня изрядно утомить. Думаю, это было ещё одной проверкой на вменяемость экса, так как за весь наш разговор, стражник не выпускал из рук какой-то розовый кристаллик резонита, да и я, буквально кожей чувствовал направленные на нас с Мией взгляды людей, что мелькали в узких бойницах предвратных башен. Могу предположить, что вздумай я хоть как-то рыпаться, то, как минимум отогнать от врат меня бы смогли. Правда, сколько бы полегло невинного народа, что стоит сейчас в очереди…

И нет, это не означало, что я, реши воевать со стражниками, прикрывался бы гражданскими. Нет. Просто паникующая толпа великолепно справляется с тем, чтобы давить и перемалывать нерасторопных личностей, что не успевают реагировать на движение человеческой массы…

Но не будем об этом. Вопросы, кстати, были вполне стандартными. Цель визита, планируемое время пребывания и т. д. Разве что один из вопросов был вполне забавным.

– Какая у многоуважаемого экса, причуда?

– Ммм… Не совсем понял вопрос, – я немного удивился, Мия, да и Нико, ничего такого не упоминали.

– Какая особенность вашего характера, может быть опасна для окружающих? – позволил себе капельку снисходительности в голосе, усатый стражник.

Может, сделать его лысым до конца жизни?

– Самая обычная, – пожимаю плечами, скрывая раздражение, – не люблю, когда меня обманывают и когда покушаются на моё. Кстати, насчёт пункта об обыске. Если потянете свои руки к моей служанке с целью проверить наличие контрабанды, то я заставлю тебя эти самые руки сожрать. Я предельно понятно выразился?

Последнюю фразу я произнес, глядя на сально ухмыляющегося напарника усача. Чтобы усилить эффект, я окрасил свои глаза в чёрный цвет. Легкий, на самом деле трюк. Всего-то надо было повысить концентрацию меланина в радужке, и вот, она меняет свой окрас. Но я пошел дальше, попутно максимально расширив зрачок и накачав капилляры глазной оболочки. Со стороны это выглядело, как бледно-голубые глаза, моментально становятся чёрными, с кроваво-красными прожилками. Я когда первый раз так сделал, Мию пришлось отпаивать теплым молоком, чтобы она перестала заикаться. Охранник, естественно, не четырнадцатилетняя впечатлительная девочка, но тут и репутация опасных эксов сыграла свою роль и то, что он меня совершенно не знает. Да и я, когда говорил с ним, дополнительно воздействовал на голосовые связки, из-за чего тембр моего голоса стал намного ниже, приобретая какие-то уж совсем инфернальные нотки.

Короче, охранник моментально спал с лица. Жирдяй даже отодвинулся от своего напарника, но скорей всего вспомнив о прикрытии наверху, грозно ответил, что «если будет надо – то обыск проведут», на что я, приведя свой внешний вид в порядок, ответил, что в обыске предпочитаю рыженьких и помоложе. Чем заставил стражей снова немного подзависнуть, в основном, из-за резкой смены поведения.

Но все когда-нибудь кончается, и мои шутки с охраной тоже подошли к концу. Уплатив положенную пошлину и даже без процедуры поиска запрещенных веществ, мы наконец-то ступили на улицы славного города Родис. Которые, кстати, постоянно убирались, так что «вступить» мы не могли при всем желании, несмотря на обилие тягловых животных вокруг…

– Рыженькие значит… – пробурчала Мия, шагая чуть позади меня, – и помоложе…

– Точно не моложе тебя. Второго ребёнка под своей опекой я не переживу.

– Я не ребёнок! – задрав носик, гордо ответила моя служанка.

– О, мороженное. Будешь? – спросил я, делая шаг в сторону маленького навеса, под которым стояла покрытая легкой изморозью, блестящая плита. Сделав заказ и понаблюдав пару минут за работой продавца, я вручил насупившейся девушке огромную, запеченную вафлю с ледяной сладостью внутри. Тяжести вздоха девушки позавидовали бы горы во время схождения оползня, но угощение она все же приняла, моментально измазавшись. Акцентировать внимание на том, что взрослые предпочитают есть с помощью деревянных палочек, я конечно же не стал.

– Ты точно помнишь, где тут гостиница?

– Эммм… Я не была в Родисе уже лет пять, но думаю, помню. Мы зашли через южные врата и сейчас находимся на центральной улице…

– Господин! Я помню! Старина Дорси, знает лучшую в этом городе гостиницу, без клопов и с потрясающей готовкой от управляющего – окликнул меня сидящий неподалеку мужик, с плотной повязкой на глазах.

– И где она? – повернув голову в сторону калеки, спросил я.

– Эммм… Всего за пару монет нуждающемуся…

Я хмыкнул. А он хорош. В меру нагл, но если действительно подскажет дорогу, то мне не жалко мелочи.

– Зачем тебе? Алкоголь, наркотики, продажные женщины? – чуть улыбаясь произнес я, подойдя немного ближе.

– Что вы! Мне бы только на булку хлеба и глоток кваса… Стыдно у вас просить, но что ещё остается слепому?

Дальше последовала душещипательная история о честном трудяге, что потерял зрение на работе и негодяе-начальнике вышвырнувшему калеку на улицу. По мере рассказа, глаза Мии предательски часто моргали, что, впрочем, не мешало ей уплетать мороженное за обе щеки.

– Никт… – тихонечко так пробормотала Мия, скорчив умоляющую мордашку.

– Что? Ты серьезно ему поверила? – хмыкнул я, тем не менее отдавая свою порцию мороженного девушке.

– Господин Никт! Прислушайтесь к словам этой сердешной девушки! Я говорю чистую правду! – оживился попрошайка.

– Она немного не то имела в виду. Денег я тебе не дам, но с другой проблемой я тебе помогу.

Касаюсь мужика. Хм. Честно говоря, думал он все же обманщик и никакой он не слепой. Но нет. Катаракта, а именно помутнение хрусталика, служило причиной его нахождения тут. Да и повязка нужна чтобы не смущать народ, так как взгляд таких пациентов становится немного жутковатым. Все потому, что минимальное зрение они сохраняют, то есть они видят не кромешную тьму, а наоборот, молочно-белую пелену с тенями вокруг, на которых пытаются фокусироваться взглядом. Учитывая, что при запущенных случаях, помутневший хрусталик видно невооружённым взглядом, мурашки ходят табуном, когда белесые глаза фокусируются на тебе.

– Как там тебя? Дорси? Кем работал раньше, Дорси? Что-то связанное с химикатами?

– Кожевником был я. А почему спрашиваете, господин?

– Руки у тебя в застарелых химических ожогах. Да и интересна была первопричина твоей травмы. Кстати, вы же вымачиваете кожу в моче? Я не чувствую характерного запаха в городе. Напротив, у вас тут чистенько…