Кадуцей. Избирая Смерть... (СИ) - Princeps Melior. Страница 23

– Даже богам и королям иногда нужно выбираться в народ, чтобы узнать, что о нем думает простой люд…

Боаз неожиданно рассмеялся. Да что там, он хохотал как безумный, чтобы в конце подавиться воздухом. Схватившись за грудь, он замер согнувшись. Я дернулся помочь человеку, но успокаивающее поднял руки под предостерегающим взглядом охранника, что уже выхватывал из кармана два блистера таблеток, протягивая лекарство старику.

– Аспирин и нитроглицерин. Первый нужно разжевать, второй – положить под язык предварительно раскусив капсулу, – произнес я, не обращаясь ни к кому конкретно. – Облегчает приступ, но не лечит первопричину. Сейчас вы чувствуете острую боль под левой лопаткой, а судя по тому, как вы держите левую руку, болит и она. Если через пять минут вам не станет лучше, принять нужно вторую таблетку нитроглицерина…

– Браво… юноша… Кх-кх. У вас неплохие познания. Настолько, что мне снова стало интересно откуда же, вы такой эрудированный взялись, – Боаз тяжело дышал, но в целом, ему явно становилось лучше.

– Откуда бы не взялся, там меня уже нет. – Все-таки я не смог удержаться, чтобы не съязвить.

– Неплохо сказано, я запомню, – выдохнул продавец, медленно разгибаясь и слегка потирая грудь, – ты что-то там говорил о лечении. Я тебя внимательно слушаю.

О как, теперь мы на ты? Но почему бы и нет?

– Могу вылечить твоё сердце, старик. Ну, и остальное по мелочи.

– Хорошо, попробуй. Что мне надо делать?

Так быстро? Я ожидал каких-то проверок, доказательств и прочего… Странно, но да ладно, я все равно ничего плохого не замышлял, так что внезапная покладистость старика мне на руку.

– Ничего особенного. Присесть и отдать приказ охраннику не вмешиваться.

В целом, мне было все равно на первое и уж точно на второе, так как моё вмешательство не имеет никаких видимых спецэффектов, но проверять готовность пациента выполнять назначения доктора, всегда было важной частью по его излечению. В сознании возникла картинка-воспоминание, где крупный мужчина, в белом халате вещал с кафедры:

«Коллеги, запомните два тезиса с которыми вы столкнетесь в своей лечебной практике: Когда пациент, несмотря на все ваши усилия – выживает и когда он, все так же несмотря на все ваши усилия – умирает. Но, как и в первом случае так и во втором, вы должны сохранять спокойствие и контролировать ситуацию через реакцию пациента на ваши слова. Нет ничего хуже растерявшегося или невнятно мямлившего врача. Такой доктор моментально теряет всякое уважение пациента, а потому становится практически неподвластен дальнейшему лечению…».

Старик подчинился. Так что мы прошли вглубь магазина, где он уселся на табуретку возле прилавка. Я прикоснулся к плечу Боаза и едва удержался от изумленного свиста.

Все оказалось намного хуже, чем я думал. Не только сердце, практически все внутренние органы были поражены и пестрели многочисленными повреждениями. Пришлось браться за дело основательно. Первым делом – сердце, с более чем десятком застарелых пятен микроинфарктов. Пипец. Я даже на крохотную долю мгновенья вернулся в свое тело и приоткрыл глаза, чтобы взглянуть на человека сумевшего так долго водить Смерть за нос.

Но будем считать, что прятки закончились и я принялся обновлять места соединительной ткани, которую так любит применять наш организм. Нет, его можно понять, когда стоит задача максимально быстро залатать условную прореху в органе, то никто не думает о завтрашнем дне и связанными с подобной спешкой, проблемами. А зачем? Наше тело живет по принципу «Здесь и сейчас» и плевать, что некоторые решения, скажем так, не слишком хороши в дальнейшей перспективе…

Но я отвлекся. Хотя процесс замены соединительной ткани на полноценный миокард шел достаточно споро. Пришлось правда раскулачить печень старика на дополнительные питательные элементы и условный строительный материал. Дальше пошла поджелудочная – скорей всего у пациента был сахарный диабет первого типа, так как часть этого безусловно важного органа практически не отзывалась на мои «запросы». Пришлось её утилизировать и практически заново выращивать.

На этом моменте, я почувствовал легкий укол, а точнее прикосновение ледяных иголок к своему разуму, но мысленно отмахнулся от него. Сейчас уж точно не до всякой ерунды.

Идем дальше.

Почки. А точнее гломерулонефрит – заболевание, при котором нарушается функция гломерул, а именно непосредственной способности почек фильтровать кровь [9].

Пришлось повозиться, но я снова справился. Головная боль усилилась, но целитель я или погулять вышел? Так что игнорируем.

Гепатит, огромнейшая язва желудка и двенадцатиперстной кишки, аденома простаты, не составили большого труда в излечении, хотя воспаленная печень заставила меня немного повозится, хотя бы тем, что энергозапасы тела старика были не бесконечны. Я пытался скомпенсировать падение глюкозы в крови через расщепление жира, но это, как если бы при барахлящем двигателе автомобиля, вы раз за разом пытаетесь доехать до ближайшего СТО. Все же, моя ошибка была в том, что начинать нужно было с лечения печени. С другой стороны, под конец, сердцебиение старика как и его дыхание сильно участилось, так что может я и избежал очередного сердечного приступа…

Терпеть ледяные иголки, что обжигали стужей мой разум, становилось все сложней и сложней, но я все же довел начатое до конца и даже успел немного взвинтить гормональный фон старика в качестве маленького бонуса.

Приходил я в себя, сидя на полу магазина с кровавой юшкой под носом. Мдааа. Перенапрягся. Боаз, кстати, создавал двоякое впечатление. Вспотевший, тяжело дышащий и со слегка дрожащими руками. Тем не менее довольно скалящийся.

– А ты оказался той ещё развалиной, старик. – Прохрипел я с трудом поднимаясь на ноги. Не нужно показывать свою слабость, по крайней мере настолько сильно. Иглы продолжали жечь мой разум, но боль потихоньку проходила.

– Зато ты меня удивил. Сильно. – фыркнул в ответ старик и моментально согнулся в рвотном позыве. Но махнул рукой и шагнувший было охранник, все так же молча вернулся на своё место.

– Сходи в туалет, сейчас твой организм будет пытаться избавится от всей накопленной гадости.

– Чуть позже. Пошли. – Боаз говорил, на ходу вытирая губы и шагая куда-то вглубь магазина, к неприметной двери слева от прилавка. Выскочившая перед ним женщина, была удостоена смачным шлепком по заднице и приказом доставать из подвала «Ту самую бутылочку вина». Взвизгнувшая женщина хоть и сильно удивилась, но достаточно резво бросилась выполнять сказанное. Вообще, учитывая тот гормональный коктейль, что сейчас бушевал в крови старика, я подивился выдержке старого продавца, что, впрочем, характеризовало его как человека, ставящего дело превыше сиюминутных развлечений, а значит достойного уважения.

Короче, за неприметной дверью оказался второй отдел с товарами. При чем намного выше качеством, чем то, что я видел ранее.

Боаз не стал делать широких жестов и сотрясать воздух громкими словами, а достаточно проворно собрал все тот же комплект из горки, берц, разгрузки, добавив к нему тактический рюкзак и… барабанная дробь – пистолет.

При виде огнестрела, я хоть и удивился, но виду не подал. Наоборот, обостренная чрезмерным напряжением способностей экса память, даже расщедрилась на информацию о нем. Вообще, я уже давно заметил, что длительное или интенсивное использование моих способностей провоцирует мой разум на различные ассоциации, а также на мелькающие обрывки каких-то воспоминаний. Единственный минус подобного – жуткая мигрень, что будет терзать меня последующие несколько дней и которая не поддается излечению. Серьезно, я один раз даже взвинтил уровень эндорфинов в крови и пребывая в сладком, химически обусловленном блаженстве, все равно продолжал ощущать острую кромку льда, что терзала мой разум. Никому в общем-то не советую – мерзкая штука, хотя быть счастливым и немного пускающем слюни овощем было забавно… Первые полчаса, а вот потом как-то не очень. Ещё и пришлось больше недели гнать от себя мысли, повторить эндорфиновый экстаз.