Когда настанет время возмездия (СИ) - Ирсс Ирина. Страница 27

Он игнорирует меня, его взгляд буквально предлагает мне стать серьёзной.

— Убери во внутренний карман, — говорит он, каждая черточка его лица подсказывает мне, как он насторожен. — Если что-то пойдёт не так, ты должна пообещать мне, что сразу же вернёшься обратно и будешь ждать меня в доме, который сняли.

Мой рот открывается, я не собираюсь протестовать, просто ошарашена мыслью, что он просит его бросить. Конечно же, подсознаниям я знала, что так и будет, но вот сознаете отказалось это принять.

— Это не тот случай, когда мы будем спорить, принцесса. Либо так, либо я тебя закрываю в машине.

— Даже не сомневаюсь, что разбитое стекло придаст твоей машине шарма и эксклюзивности, — вылетают слова сами собой, но я не теряю момента и выдаю милую улыбку.

Но и она не впечатляет Алека, он ведёт себя так, словно я только что сама пристегнула себя наручниками к рулю. Он просто вкладывает ключи в мою ладонь и без промедлений засовывает руку в карман, чтобы вытащить телефон. Он что-то делает в нем несколько минут, прикладывает палец для отпечатка, а потом смотрит на меня.

— Здесь есть все телефоны, кому ты можешь позвонить, и несколько привязанных банковских карт, — сообщает Алек так, словно излагает доклад на конференции, его тон голоса совершено бесцветный. — Дай свою правую руку, чтобы переключить пользование на тебя.

Я начинаю испытывать тревогу и ёрзаю на сидение.

— Алек, это уже лиш…

— Дай.

Его глаза буквально горят невыносимой настойчивостью, и я понимаю, что не произойдёт ни единого действия, пока я не сделаю то, что хочет Алек

Недовольная я тяжело вздыхаю и протягиваю руку к телефону. Мне приходится прикладывать палец несколько раз, пока телефон не издаёт соответствующий звук о завершении настройки. Всё это время Алек пугающе молчалив. Он отдаёт мне телефон, и я убираю всё в карман под наблюдающий взгляд тёмных глаз. После этого Алек кажется чуть менее напряжённым, он смотрит на меня так, словно хочет сказать что-то ещё, но в итоге не подаётся этому желанию, отворачиваясь и выходя из машины. Я чувствую укол разочарования, оставаясь на месте ещё несколько мгновений, пока не утихомириваются все эмоции. Мы здесь не для романтики, и чем ярче я выражу Алеку свою способность быть отстранённой от чувств, тем меньше вероятность, что он пожалеет о моём присутствии.

Когда я подхожу к Алеку, он уже копается в багажнике. Но когда мой взгляд падает вниз на содержимое, внутри меня всё опускается.

— Алек, — я набираю воздуха, чтобы на выдохе выдать: — это…

— Оружие, — заканчивает он за меня, словно заранее уверен, что я не выговорю этого вслух.

У меня засосало под ложечкой, я жду, что Алек посмотрит на меня, но этого не делает, продолжая что-то искать, и тогда я снова смотрю в багажник.

— Но это не те пистолеты, из которых убивают гибридов, — говорю я так, словно он может не знать, как оно выглядит.

Алек снова не смотрит на меня.

— Гибридов выпустил не Виктор и не охрана. Это сделал Паша.

Это, по его мнению, должно быть ответом? Хотя если подумать, он действительно мне его только что его предоставил. Особенно тем, что взял себе два пистолета. Третий он протягивает мне.

Я открываю рот в немом сокрушении:

— Но ты же не…

— Да, — твёрдо говорит он и искоса глядит на меня многозначительным взглядом: — И ты тоже.

Выдавливаю нервный смешок, я искренне верю, что это разбавит моё состояние.

— Нет, — мой голос дрожит, я упёрто качаю головой.

Телефон, ключи — это одно, так ему будет спокойней. Но пистолет… Алек настроен так, словно точно знает, что случится что-то ужасное. И хуже всего то, что я тоже об этом знаю.

Алек снова протягивает пистолет.

— Возьми его.

Я отступаю на шаг назад, машинально, но само тело говорит о том, что от этой вещи нужно держаться подальше.

— Нет, Алек, — я срываюсь, мой голос далёк от того, что собиралась держать эмоции под контролем. — Убивать гибридов — это одно. Но убивать людей?

Я вновь и вновь качаю головой, отстраняясь всем телом дальше от протянутого пистолета. Алек тяжело вздыхает и наконец поворачивается ко мне всем телом. В этот раз его глаза пропускают некоторую печаль, но я не вижу в них сожаления.

— А как, по-твоему, мы боролись всё это время с Орденом? Как, по-твоему, собирались вытащить тебя от Виктора? — его обычно тёплый и нежный взгляд сейчас холоднее, чем сама Антарктида. Жестокость, решительность и ещё много чего того, что в нём должно присутствовать, чтобы быть лидером.

Кажется, я одна не видела то, что в нём всегда это было. София не просто так хотела заполучить его. Она нашла способ разбудить в нём это.

Или это сделала я. В горле стоит горечь от всей той лжи, которой вечно обманываю саму себя. Я убила охранника, я смотрела на смерть Паши с наслаждением, присущим только монстру. Я бы убила Виктора. Я убью Виктора…

Видимо, мой взгляд становится понимающим, потому что неожиданно Алек кивает.

— То-то и оно, принцесса, — он делает шаг, на который я от него отстранилась, затем ещё один, более медленный, но более громоздкий, потому что от напряжения, исходящего от его тела, моё сердце начинает биться быстрее. Слишком близко его тело от моего, что я едва сдерживаюсь оставаться неподвижной. Его глаза, смотрящие на меня, сверху вниз становятся всем, что я вижу, когда он медленно заводит руку с пистолетом за мою спину. — Ты можешь им и не пользоваться, выбор всегда будет за тобой. Но если ты в какой-то момент решишь, что тебе это необходимо, потому что по-другому никак, я бы хотел, чтобы он был у тебя с собой.

Холод касается кожи на пояснице, когда Алек, потянув петлю на джинсах, рывком привлекает меня ближе к себе и просовывает за пояс пистолет.

Алек продолжает смотреть на меня этим голодным, тёмным взглядом. И я почти взрываюсь от напряжения моего тела, прижатого плотно к телу Алека. Его желание в глазах полностью зеркалит моему. С чего бы ни начался этот момент, он слишком горяч, чтобы думать о чём-то ещё, кроме всепоглощающих мыслей, сосредоточенных только на ощущениях. Мы не двигаемся и не срываемся, потому что сдержанность лишь усиливает напряжение, по которому, уверена, мы скучаем вместе с ним одинаково.

Наконец, Алек сдаётся и отходит первым, я вижу в его глазах всю муку того, что именно ему приходится быть сейчас стойким.

— Ты хотела, принцесса, участвовать в этом. Не делай так, чтобы я пожалел, что не оказался достаточно сильным, чтобы устоять перед твоими хитростями и игрой на моих чувствах.

С этими словами он отворачивается обратно к багажнику, а всё, о чём могу думать я, это то, как дрожит моё тело. И не только от того, что было секунду назад, или из-за того, что к моей кожи прижато холодное оружие. Я боюсь, что рано или поздно настанет момент, когда другого выхода, кроме как воспользоваться им, у меня не будет.

Я не ступала на этот путь осознано, этот путь сам выбрал меня.

Глава 14

Я продолжаю нервно мерить территорию шагами, ни на секунду не останавливаясь. Белое полотно снега под моими ногами уже полностью сравнялось и уплотнилось, не оставив ни единого сугроба, разрушением которых я умудрялась развлекать себя первые несколько часов.

Алек дважды уже пробовал подобраться поближе к Базе, но каждый раз у него не получалось даже осмотреть, насколько большая её территория. Не получалось сосчитать полное количество патрульных и вообще понять, нужное ли это место. Он возвращался, мы пережидали какое-то время в машине, а затем он снова оставлял меня на обусловленном месте и уходил. И с каждым его уходом я чувствовала себя всё более неспокойно. Он становится более одержимым своей затей, что только затмевает в нём здравый рассудок. Это тревожит меня, и передо мной назревает одна цель — увезти его подальше отсюда.

Последний раз я уже была готова пообещать, что никогда в жизни не пойду против его указаний. Буду сидеть дома, а он спокойно сможет брать с собой тех, кто будет способен его вразумить. Того, к чьему мнению он может прислушаться, поддерживаемого опытом и знаниями. Я просто прошу отвезти меня обратно в наш уютный домик, намереваясь придумать какую-нибудь хитрость, способную отдалить его от этого места.