Похищенная Любовь 2 (СИ) - Волошина Наталья. Страница 32

Я вошла в бар первой, следом Сергей, а за ним все остальные. Косой остался снаружи. Мы сели за сервированный под ужин стол. В воздухе висело напряжение несмотря на то, что внутри играла негромкая расслабляющая музыка. Когда к нам подошла Наташа, девочка — официант и бармен в одном лице, я была уверенна она в курсе происходящего, потому что ее лицо было бледнее обычного.

— Здравствуйте. Вы готовы сделать заказ?

Сухой тон. Она старательно делала вид, что не знает меня. Хотя мы не просто были знакомы, а проработали в одном заведении более шести месяцев. Я не винила ее, понимала, она просто на просто шокирована. И скорее всего боится. Чётко пришло понимание, что теперь я чужая здесь.

— Мне, пожалуйста, принеси фруктовый чай.

После вопросительно уставилась на Сергея. Его лицо излучало спокойствие, несмотря на всю ситуацию. Больше скажу, он вёл себя, словно ничего не произошло.

— И все? — он обратился ко мне с нотками недовольства.

— Я не голодна.

— Так не пойдет, — протянул Сергей, — Я, например, очень голодный, и ты, уверен, только завтракала.

— Я не хочу… — попыталась протестовать.

— Не спорь, Тома.

Он оторвался от наблюдения за моим лицом и просканировал официантку абсолютно безмятежным взглядом. А обращаясь к ней, вёл себя исключительно вежливо и благожелательно, игнорируя ее страх.

— Мы бы хотели поесть. — Записывайте. — Девушке салат овощной, лучше греческий, если он есть у вас в меню. — Рыбу, какая у вас там имеется. — Ты же не против рыбы? — взгляд в мою сторону, пристальный, утвердительный.

Да что ж такое? Он решил испытать меня на прочность на способность к хладнокровию?

— Не против. — пробубнила.

А самой сложно было поверить. Что после всего произошедшего, мы собираемся мирно ужинать. Но похоже волновало это только меня. Седой, не изучая меню, просто продолжал делать заказ.

— Мне солянку, мясо, самое вкусное из вашей кухни. — Ну и гарнир.

Послышался настойчивый мелодичный звук. Телефон, определила я. Седой достал мобильный и принял звонок, прикрыв ладонью на секунду трубку кинул официантке короткое:

— Сначала кофе и чай. — Потом все остальное.

Когда девушка ушла, я смогла сосредоточиться на Сергее. Сейчас он вёл диалог с кем то, больше слушал, время от времени кидал отрывочно.

— Хорошо… — Понятно… — Даю день…

Нажав на отключение связи, он уставился на меня.

— Теперь рассказывай.

— Ты же и сам все знаешь, раз приставил за мной человека без моего ведома. — ответила я.

— Не ёрничай Тома. — Сама знаешь, я не могу иначе. — Я должен быть уверен в твоей безопасности.

Нечто в его лице меня насторожило. Я не могла определить, что именно.

— Но мне ничего не угрожало.

Снова это непонятное выражение.

— Если ты о Стасе он просто придурок. — Понимаешь? — Он бы ничего мне не сделал.

— Ты так уверенна? — Нельзя быть такой легковерной и видеть вокруг только светлую сторону.

Я чувствовала, как вырастает градус моего раздражения, сопротивления. Он так разговаривал, как будто я несмышлёное дитя. Ничего не понимающий в жизни подросток.

— Я его знаю. — Уже давно.

— И знаешь, например, то, что у него был привод, за групповое изнасилование? — И только деньги отца спасли его от зоны.

У меня перехватило дыхание.

— Ты сейчас шутишь да?

— Нет Тома, я не шучу. — Этот гадёныш, выросший в богатой семье, не знающий ничего кроме вседозволенности напился и в 17 лет изнасиловал, вместе со своими дружками, официантку ночного клуба.

— Откуда ты все это…

— Знаю? — Тома мне знать положено. — А все что связанно с тобой, и с твоей работой я вынужден был проверить. — Его родители, по сути, не самые плохие люди. — Отец по крайней мере. — Но сына воспитали куском дерьма. — И рано или поздно он покалечит чужую жизнь, потому что не сможет по‑другому. — Его гнилое нутро не приведёт на верную дорогу. — Наоборот.

Я молчала, так как нам принесли чай и кофе. Сергей достал сигарету.

— Здесь не курят‑ автоматично, профессиональным голосом отчитала его.

— Тома я хочу курить. — Если для этого выходить на улицу, буду вынужден дёргать парней. — Я этого делать не хочу— он щёлкнул зажигалкой, сделал глоток кофе и затянулся.

— Мои действия всегда имеют смысл. — От меня зависит благополучие моих людей, порядок в бизнесе. — Я не могу себе позволить ошибаться, давать слабину. — Вот сейчас мы ждём владельца этой богадельни, потому что должна быть ответка за его ошибки. — Если ее не будет, тогда я слабей и не могу разрулить ситуацию. — А это не так.

Снова этот вкрадчивый тон.

— Ты должна принять мой мир, его правила и попытаться стать частью его. — Иначе никак. — Моя женщина, моя будущая жена, надеюсь и мать моих детей не будет работать в захудалом, опасном месте.

— Твоя жена?

Я не понимала, ошарашено хлопала глазами, отставила чашку и чай расплескался по столу.

— Да, Тома ты все услышала правильно. — Моя жена.

Он сказал это мягко, но по его глазам, я поняла, что он серьёзен. Слишком серьёзен.

— Сергей ты забываешься я замужем за другим человеком. — Ты знаешь сам за кем. — Но даже…

— Ты в разводе. — Уже. — Сегодня все бумаги выдали на руки моему человеку, это было несложно. — У них лежало твоё заявление много месяцев. — Но Валентин не давал согласия. — Теперь дал. — А расторгнуть брак по взаимному согласию в органах Загса возможно в трёхдневный срок, если оба супруга не возражают.

Он твёрдо выдержал мой потерянный, растерянный взгляд. Но у меня просто не было слов. События настолько стремительно развивались, что мозг, сознание за ними не успевало. Всего несколько дней прошло, несколько совместных дней.

— Тома я тебя люблю. — Всегда любил. — Знаю, что это судьба. — Наша с тобой. — Ты однажды сказала, что мне нужно было твоё тело, но не ты сама. — Что я готов был жениться на ком то, но только не на тебе. — Это неправда. — Я всегда хотел твою душу. — Хотел любви.

Сергей склонил голову на бок. Красивый своей брутальной, земной красотой. Вдруг улыбнулся безумной, мальчишеской улыбкой.

— Знаю я тебе сейчас кажусь сумасшедшим. — Седой чуть дрогнул одними губами. — Но это так. — Я тебя люблю, не представляю своей жизни с другой. — Накрыло меня тобой, малыш. — Увидел и пропал, и этого не изменишь.

Он привстал, и сел на корточки рядом со мной. Казалось ему наплевать на всех вокруг. А ему и было плевать очевидно. Уверенно взял меня за руку, пальцами сжимая ладонь. На запястье золотым блеском часы, тяжёлые с красивыми вставками. Запах табака и мыла.

— Знаешь я вчера ночью, когда ты спала, сидел рядом и думал. — Вспоминал, сказал Седой, и поцеловал внутреннюю часть запястья. Быстро, едва касаясь кожи. Словно забирая возражения и любой протест с моей стороны. Подчёркивая своей близостью, что он, протест, неуместен в этой ситуации.

— Никогда не смотрел на девушек так как на тебя. — Не могло так быть. — А тебя хотел с первого дня. — А потом… потом уже нереально тянуло. — Пацаном был, трахался со всеми, многое попробовал. — Не помогло. — А дальше я тебя из дома силком увёз, и ты, когда у отца в доме осталась в тот первый раз. — Под алкоголем заснула, я к тебе пристал слегка… — Решил проверить, как реагировать буду. — От собственной реакции сам едва не двинулся. — От самого себя выворачивало, от одной мысли, психику ломало, что ты меня не хочешь, не любишь.

Он шумно вздохнул. Прищуривая глаза, от чего лицо приобрело суровый оттенок.

— Не хотел я телок, конкретно тебя хотел. — А ты не хотела… — Даже не знаю, как держался.

Я сжала его руку пытаясь передать своё понимание.

— Зачем ты сейчас все вспоминаешь? — Не нужно…

— Потому что я помню то состояние. — И не хочу назад. — Не хочу снова пережить все то дерьмо. — Хватит с нас бега по кругу. — Мы созданы друг для друга.

Я смотрела на него и понимала, в моей жизни наступал покой рядом с ним. Даже несмотря на то, что все мои планы, желания разом рушились. И я сама всегда уступаю и иду ему навстречу.