Хочу стать чудовищем (СИ) - "Все будет уруру". Страница 1

========== Часть 1. Тётушка с ледяными глазами и сердцем ==========

Я ненавидел светлые рукава и полные сильные руки тётушки. От них пахло ладаном и морозным корнем. Они нажимали там, где больнее всего, и от них некуда было деться. Но я искал способ.

Арха тянула багровое пламя из моей ладони, массировала. Мне казалось, будто внутри сейчас порвётся что-то. Но это что-то не рвалось, а от прикосновений к руке пламени становилось больше, и от этого было ещё больнее. Настолько, что перехватывало дыхание, и думать было тяжело.

А ещё очень хотелось к маме. Но мамы у меня не было, и никто не мог спасти от безжалостной тётушки.

Наконец Арха закончила эту пытку, промокнула пот с моего лба и похвалила:

— Молодчина, Эйр, справился. Старайся, и тебе станет легче.

Мне действительно стало легче — мучения кончились. Ненавистные светлые рукава убрали, и чистый запах отступил; остался только бодрящий аромат моего пламени. Я был рад, что меня оставили в покое. Надеялся, что никто и никогда больше не повторит массаж. Она положила мне на лоб компресс, холодный, как взгляд её синих глаз.

Передышка. Нужно придумать, как справиться с тётушкой в следующий раз. Я смотрел на её мягкие черты, на аккуратную прическу с резной заколкой и думал, и думал.

Брат рядом проснулся и закричал. Я поморщился — в голове больно отдалось. А ещё у Нира почти болел от голода живот, и его страдания рядом неприятно давили.

Зато тётушка сразу зашевелилась и дала Ниру его заветную бутылочку. Он присосался, и я почувствовал, как брат по мере опустошения бутылочки становился всё счастливее. Рядом лежать стало тепло, уютно…

Запомнил. От крика болела голова, но против тётушки помогало. Надо попробовать.

— Смотри, какой злобный, — проворковал дядя Кон и наклонился надо мной.

Конечно злобный. Мог бы и спасти от Архи, но сидел и смотрел. Свесил надо мной свои кудри — чёрные и блестящие. Красивые. Захотелось дёрнуть прядку. И глаза непроглядные, зрачков не видать. Выделялись на белой коже. Тёплый — не как тётушка. Но всё равно не защищает, бесполезный. Сунул свой тонкий-претонкий нос, вот бы схватить…

Я потянулся к носу дядюшки, и он взял меня за руку. Ткнул прямо там, где пламя собиралось в ладони.

Больно!

Я сжал его палец. Хрустнуло. Стало немного легче, но дядя Кон отчего-то завопил. Я посмотрел на него осуждающе — такой большой, и так орёт. Ну не Нир же, в самом-то деле. Почему он кричит, я понял не сразу — отчего-то эмоции дядюшки и тётушки чувствовал смутно, будто они в другой комнате, не здесь.

— У-у, весь в папочку! Узнаю кровушку! — прошипел Кон, баюкая свой палец.

Арха тихо рассмеялась, прикрыв рот ненавистным светлым рукавом. Может, дело в нём? Надо оторвать в следующий раз.

— Он хватает, потому что все дети так делают. Смотри.

Она поднесла палец Ниру. Он ухватил и потянул сразу в рот — всегда так делал. То, что у него уже есть бутылочка, Нира не смущало. Видимо, чем больше всего во рту, тем вкуснее. Я занервничал — не любил, когда вонючие светлые рукава рядом. Вдруг опять мять начнёт? Сразу крикну.

— Но ломает пальцы только он! И Карн ещё! — проворчал Кон, хотя у него уже совсем-совсем ничего не болело. Я чувствовал.

— Ломают пальцы все дети с физическим Источником. Они ещё не умеют контролировать силу.

— Ну не ворчи. Все равно наш особенный. Сильным вырастет. Славный ребёнок.

Опасные руки убрали, и я спрятался под одеялом. Хотел, чтобы все замолчали. Очень болела голова, и каждый звук мучительно отдавался внутри.

— Поздно забрали у Нелы, оболочка Источника плохая. Но ничего, подрастёт — окрепнет.

Вдруг Арха схватила мою ногу и начала массировать. Только расслабишься — сразу изловит, ну что за существо! Больно! Я заорал громче Нира и дёрнул за рукав. Оторвался с треском. Но Арха все равно не перестала.

Обидно! Почему Нир кричит — и получает свою любимую еду, а я кричу — и всё равно терплю мучительный массаж? Нет, я мечтал не о таком!

Осталось последнее проверенное средство — я помочился на Арху. Но даже это не помогло.

— Сейчас вытянем ещё немного, Эйр, а то горишь до сих пор.

Но я всегда горел. И не хотел, чтобы мне делали ещё больнее. Крик всё-таки не помог — им меня не жалко. А голова заболела сильнее, и я притих.

Нир обнял меня.

Мне было жарко. Плохо. Больно. Мокрые штаны и лежанка противно холодили. Но от брата веяло спокойной сытостью и сном — это было приятно. Как от кормилицы Ни, его мамы. Хоть кто-то меня любил, не то что безжалостная Арха. Я ещё обязательно найду способ справиться с ней.

========== Часть 2. Бестолковый старик ==========

Была одна верная управа на тётушку — Си тихим эхом заплакала в другой комнате, и Арха ушла. Я был очень благодарен сестре. Как и всегда, выручала. А была бы мама, может, и вовсе бы прогнала Арху. Но мамы не было.

Нир обнял меня. Тёплый, пах пюре из бутылочки. И даже без бутылочки находил что пососать — вот за палец свой принялся. Прямо над моим ухом почавкать, почему бы нет?

Я вздохнул и потрогал светлый пол рядом с лежанкой. От досок тоже пахло чем-то похожим на брата. Быть может, когда Нир вырастет и его тоже где-нибудь вот так постелят? И будут прямо над ним чавкать. Или в бутылочку засунут для нового Нира. Но тогда он не будет меня обнимать, а это не очень. Пусть лучше никогда не вырастает.

В коридоре закашлял душный старик. Сейчас кошаков жарких приведёт. Сядет рядом и будет грустно вздыхать, тиская самую красивую кошку. От него всё время тоскливо и дышать нечем. А ещё у него эмоции странные, яркие. Спрятаться хотелось. Особенно когда он смотрел на меня и изображал, что любил обоих. Но я-то чувствовал, что он любил только Нира. Наверное, потому что он больше похож на старика — волосы светлые, лапы огромные. А ещё глупый, как он. Но это старику не нравилось почему-то. Главное, чтобы Нир стариком не стал, когда вырастет. Уж лучше пусть досками или пюре. Они хотя бы пользу приносят.

Коты опередили своего старика — чёрный забрался сверху, рыжий привалился сбоку, а белая потопталась и улеглась в ногах. Распределились. Жаркие. Но мягкие, приятные.

Теперь и старик на цыпочках прошел в комнату. Ничего, мы не спим. Как можно уснуть, когда Нир сосёт палец, причмокивая прямо в ухо? Я вяло гладил рыжего кота и терпел. А старик посмотрел на мои мучения своими мутными глазищами и тихо рассмеялся. Что от него можно ждать? Я давно понял, что он бесполезный. Громадный такой, наверное потому и не доходит, что далеко до ушей.

Он сел, пригладил непослушные светлые пряди за ухо и взял Нира на руки. Причмокивать в ухо перестали. Старик указал на себя:

— Давай сегодня снова попробуем. Скажи «Па-па».

Нир посмотрел старику в глаза, а потом указал на бутылочку с пюре в корзине рядом. Старик взял бутылочку в руку, погасил руну времени{?}[чары для сохранения предметов неизменными длительное время в этом мире], но не сдался и повторил:

— Па-па.

У Нира в голове одновременно бутылочка и обучение не помещались, но старик этого не понимал. Даже сидя. Видимо, проблема всё-таки не в росте. Может, потому что худой слишком, и соображалка внутрь не влезла? Но подумать я не успел — Нир нетерпеливо протянул пухлые руки к бутылке:

— У.

Но Нир не был худым, а внутрь всё равно ничего не помещалось, кроме еды. От старика унаследовал. «Сейчас разорётся». Я вздохнул и указал на бутылку:

— Па-па.

Встретился взглядом с мутно-зелеными глазами старика и почувствовал исходящие от него неприязнь и страх. Он холодно поправил:

— Для тебя Критир.

Ну вот снова. Что делать? Надо бутылку Ниру добыть, он ведь страдал. А когда Нир страдал, орал. А когда орал, неприятный был, а ещё голова болела сильнее. Старик немного унял эмоции и повторил, указав на себя:

— Тир.

— Тил, — повторил я и примирительно улыбнулся.

Старика передёрнуло, но он всё-таки протянул мне бутылочку с пюре и сказал Ниру, указывая на себя: