Шпага для библиотекаря. Книга 1 - Батыршин Борис. Страница 14

Я помотал головой, отгоняя грешные мысли. Нам предстоит отнюдь не романтическая прогулка с девушкой, а разведка, быть может, даже разведка боем. Хотя последнее вряд ли. После бегства экипажа телеги на дороге и на опушке леса, окружавшего здание клуба, не было замечено ни души, хотя наблюдение и велось на полном серьёзе: тётка выдала нам ключи от чердака и теперь там постоянно торчал дозорный со стареньким армейским биноклем, позаимствованным, как и Рафиков штык, с музейного стенда.

До Бобрищ, стоящих на месте будущей центральной усадьбы совхоза «Знаменский», мы добрались за четверть часа. Не доезжая сотни метров до поворота, за которым по моим расчётам должно было открыться деревня, я скомандовал сворачивать в лес. Соваться напролом в деревню не стоило – народ там дремучий, могут встретить непонятных чужаков в вилы. Лучше уж сделать крюк, а за перипетиями пейзанской жизни понаблюдать с опушки – тем более, что бинокль у меня тоже имелся, двойник того, что остался у караульщика на крыше ДК.

Деревня гудела растревоженным пчелиным ульем. С трёхсот метров, отделявших наш наблюдательный пункт от окраины, мы, кончено, не могли разобрать ни слова – но ясно видели и скопившуюся возле колодца толпу, и появление вооружённых всадников, и едва не случившуюся стычку. Минут через десять страсти поулеглись, мужики стали расходиться, а верховые, поторчав ещё немного на бобрищевском майдане, развернулись и ускакали. Насколько я помнил местную географию – в сторону господской усадьбы, которая как раз за ближайшей берёзовой рощей, верстах в трёх отсюда. А пейзане тем временем стали стягиваться к противоположной околице, и в руках у них мелькали вилы, дубины и топоры. А просёлок от этой самой околицы ведёт, между прочим, прямиком к нашему ДК…

– Что делать будем, Никита-джан? – прошипел мне на ухо Рафик. Мамой клянусь, они к нашим собираются, к ДК! Если поднажмём хорошенько – обгоним.

Я задумался. В клубе – карабин, двустволка и гранаты, есть люди, умеющие с ними обращаться, одна тётка с её партизанским прошлым чего стоит… К тому же у «альпиниста» оказалась с собой ракетница с двумя десятками картонных цилиндриков-ракет – собирался, понимаешь, устроить новогодний фейерверк…

– Поедем сначала в имение. От крестьян наши как-нибудь отобьются. Да им и отбиваться не придётся – два-три выстрела в воздух, и сами разбегутся. А у владельцев усадьбы можно попросить помощи. Ну и узнаем что-нибудь – в разведке мы, или где?

Ну, не знаю… – Рафик с сомнением покачал головой. – ты начальник, тебе виднее…

Насчёт помощи я не просто так сказал. Пятеро кавалеристов, которых мы только что видели, без труда разгонят жиденькую толпу пейзан, даже не пуская в ход оружие. Ну, может, нагайкой кого попотчуют, или саблей перетянут плашмя вдоль спины – так это не смертельно, дело житейское…

Я поднял из травы «Украину», выкатил на тропинку. Перед тем, как взгромоздиться в седло, передвинул вбок заткнутый за пояс наган – чтобы не врезался во всякие чувствительные места.

– Не копайтесь, у нас каждая минута на счету!

«…ага, а пока будешь ехать – не забудь придумать, как объяснить будущим «спасителям» кто мы такие. И, желательно, так, чтобы не перепугать их до полусмерти…»

VIII

Вычищенные и смазанные части затвора масляно посверкивали на газете, покрывавшей стол. Библиотекарша заставила Гену три раза разобрать, а потом заново собрать карабин – под её чутким руководством, разумеется. Она и сейчас следила за действиями студента, пристроившись на табурете в углу комнаты, но теперь всё это предстояло повторить самостоятельно. С неполной разборкой Гена справился легко, теперь предстоял обратный процесс.

Что ж, невелика хитрость – СКС, с которым он вдоволь повозился за два года службы в железнодорожных войсках, имел куда более сложное устройство. А тут – затвор состоит всего-то из шести частей: боевая пружина, стебель, ударник, соединительная планка, курок и личинка. Просто, как всё гениальное – недаром творение капитана Мосина до сих пор считают эталоном надёжности и безотказности.

Во всяком случае, так написано в наставлении, пожелтевшей брошюрке в тонкой бумажной обложке сорок второго года выпуска, позаимствованной, как и бинокль, с музейного стенда. Весь процесс сборки-разборки там изложен в виде простейших схем со столь же незамысловатыми пояснениями – с ними Гена справился бы и без библиотекарши. Но не отказываться же, когда предлагают помощь? Тем более, тётка явно разбирается в оружии, это он понял сразу.

Ну, понеслась?..

Так… надеть боевую пружину на стержень ударника со стороны хвостовика. Сделано. Дальше – упереть боёк в стол и нажать, так, чтобы венчик – узкий цилиндрический выступ на ударнике – зашёл внутрь стебля. «Осторожно – поучала библиотекарша. – Боёк, конечно, хрупким не назовёшь, но если его погнуть хотя бы самую малость – всё, ты остался безоружным…»

Что ж, осторожно так осторожно… Он надавил на стебель затвора – и давил, пока хвостовик с резьбой не высунулся с обратной стороны. После чего оставалось накрутить курок на пару-тройку оборотов и завершить процесс, воспользовавшись вместо гаечного ключа особым вырезом-вилкой на соединительной планке.

«…Тьфу ты, чуть не забыл…» Гена повернул полусобранный затвор тыльной стороной к себе. На торце хвостовика ударника имелась насечка, вроде тех, что бывают на головке обыкновенного винта. Другая была нанесена на «пуговку» курка, и насечки эти следовало совместить. Вообще-то операцию следовало произвести входящим в набор приспособлений ключом, но за неимением оного Гена воспользовался обычным складным ножом.

Дальше следовало поставить на место соединительную планку так, чтобы вилка вошла в пазы выступа на курке, именуемого «боевой взвод», потом вставить личинку, попав её выступом в прорезь на гребне стебля. После чего – оттянул курок и провернул по часовой стрелке, приводя в исходное положение.

Всё, затвор собран. Следовало, согласно инструкции, ещё и проверить, насколько далеко выходит кончик бойка из зеркала личины, но за неимением ключа, проверку пришлось проводить на глазок. Миллиметра два с половиной? Столько и надо…

Теперь – магазин. Неполная разборка не требовала отсоединять его от винтовки, а потому Гена, прижав пальцем подаватель, защёлкнул на своё место крышку. Осталось вставить на место затвор, что он немедленно и проделал.

– Готово, Дарья Георгиевна!

Библиотекарша взяла карабин, придирчиво его осмотрела, дважды передёрнула затвор. После чего извлекла его и сощурившись, стала рассматривать кончик бойка. Гена покорно ждал.

– Ну, вроде ничего. Боёк подкрутить бы чуть-чуть оборота, но и так сойдёт. На глаз, конечно, не сразу угадаешь, но со временем привыкнешь. Считай, норматив сдан… боец!

Гена подавил желание вытянуться по стойке «смирно» – словно не перед пожилой седой женщиной он стоял, а перед сержантом в учебке, похвалившим молодого за успешное освоение матчасти.

– Шухер! – донесся сверху голос комсомольского вожака – Тревога! Люди идут, много – целая толпа, и все с дрекольем!

Гена сгрёб со стола три полные обоймы, схватил карабин и кинулся к лестнице, ведущей на чердак.

– Геночка, скажи, только честно – ты с гранатами обращаться умеешь? С «лимонками» и, к примеру, с РГД-33?

Вопрос поверг парня в замешательство. Ну и библиотекарша – мелькнуло у него в голове, – может, у неё и пулемёт тут припрятан? А гранаты это хорошо, это сила… в умелых руках, разумеется. Но – чего нет, того нет.

– Не умею, Дарья Георгиевна. Я же в железнодорожных войсках служил, считайте, тот же стройбат. Показывали, как запалы ввинчивать, ну и кидал пару раз учебную болванку. На дальность.

– Ладно, проехали. – она махнула рукой. – Ты вот что, спускайся-ка с чердака. Тут, сам видишь, единственное окошко, и выходит оно только на одну сторону. Надо выбираться на крышу, а там ты будешь, как на ладони. У этих… – она кивнула на толпу крестьян, в угрюмом молчании ожидающую у ворот, – могут ведь и ружья найтись, и охотники тоже, снимут, как тетёрку. А внизу можно бегать от окна к окну и держать под обстрелом все подходы к зданию.