Мой Мир (СИ) - Юдд Юджин. Страница 9

В пещере явно что-то происходило. Выглянув из-за угла, я увидел интересную картинку: прямо передо мной прикованная за шею стояла на коленях обнаженная Офеля. Перед ней лежало тело другой обнаженной женщины, чем-то на нее похожей. Мать, догадался я. Женщина была неподвижна, а взгляд Офели расфокусирован. Обеими руками она держала нож. Спиной ко мне стоял давнишний псарь. Он тоже был обнажен и, воздев руки к небу, гортанным голосом читал на высокой ноте какую-то хрень. Был главный момент апофеоза, так сказать. Дальше все прошло, как в замедленном кино. Псарь выкрикнул последнее слово. В воздухе вспыхнуло черное пламя. Я преодолел за считанные доли секунды расстояние до него и резким движением развернул его к себе. Думать, как создать с ним плотный контакт времени не было, и я просто воткнул ему палец в глаз. С противным звуком глаз лопнул, и палец стал погружаться глубже. В этот момент Офеля сомнамбулически опустила нож, и он с противным хрустом погрузился в тело несчастной жертвы. Ее мать дернулась, и из ее рта рванулось черное пламя. Опалив аурный мешок Офели, оно плавно потекло в прорванный мною мешок псаря, а потом через палец ко мне. С невероятной скоростью я всосал в себя все, что в нем было. До донышка. Включая маленький черный шарик. Потом я чуть-чуть двинул палец вперед, и он вошел в его мозг. Со мной стали происходить странные вещи: дикая ярость обуяла меня. Я воткнул второй палец в другую глазницу, а затем, напрягшись, расколол его череп. Вырвав еще теплый мозг, я повернулся к Офеле. Она все также безучастно смотрела на все, а ее руки все еще были на ноже. Я раздавил его мозг пальцами и стал запихивать ей в рот. Потом развернул ее к себе задом, намазал остатками мозга щель с задним проходом и с силой вошел в нее. Дикий крик потряс пещеру. Ее задний проход треснул, когда я погрузился в него на всю глубину. Затем вышел и вошел уже в щель. Крик повторился еще раз. Судя по тому, что член немного задержался при входе — она все еще была девственна. Я вошел в нее сразу весь, разрывая внутренние органы. Из развороченного зада хлестала кровь, давая мне дополнительную смазку. Черное пламя сначала металось по пещере, а потом стало уходить в меня, наполняя еще большей яростью. Внутри ее аурного мешка была какая-то фантасмагория. Но мне, если честно, было все равно. Я поднял ее и поставил раком над ее матерью. Лицом к лицу. «Это ты ее убила», — орал я, продолжая попеременно рвать то ее зад, то щель. Она пыталась впасть в спасительное бесчувствие, но я не давал ей этого сделать. Я заставил ее всё осознать. Всё! То, что она своими руками убила собственную горячо любимую мать, то, что ее сейчас сношают на ее трупе. Темно-бардовое отчаяние и черный дым клубились в ней и появлялись с невероятной скоростью. И я все это жадно выпивал. Все до капельки. В какой-то момент мне стало тяжело поддерживать в ней жизнь — слишком велики оказались внутренние повреждения. Ее мешок начал стягиваться. Тогда я вышел членом из ее щели, засунул в образовавшуюся дыру руку и вырвал из ее поганого тела матку. Мешок с тихим звуком схлопнулся, и она умерла. Я встал. С члена капала кровь. Черт, я весь был в крови. В руке у меня был кусок мяса, и я с жадностью его сожрал. Что это было за мясо, мне было не важно.

Вдруг в моей голове возник голос: «Ты выполнил все условия. Ты убил Черного, убил убийцу и надругался над его телом над трупом его матери. Мой предыдущий владелец был жалок и не достоин меня. Ты можешь пользоваться моими услугами». Ярость отступила также внезапно, как и пришла. Я оглянулся и увидел лежащий в углу хлыст. Голос и аура исходили именно от него. Я с удивлением взял его в руку. Более черной и плотной ауры я еще не встречал. Понятно, что это был не просто кусок кожи дракона, но личность — Хлыст. Мы слились, и в меня хлынул огромный поток древних черных знаний.

Сколько я просидел в отключке, я не знаю, но, судя по тому, что кровь на мне высохла и потрескалась, а трупы развонялись — не меньше недели. Я сумел перебороть то, что дал мне хлыст и остаться собой. Только, кроме желтых и зеленых всполохов, в моем шаре появились еще и черные. И появились ЗНАНИЯ. Я вышел из пещеры. Рядом протекал ручей, в котором я с остервенением отмылся. Затем бросил через плечо одно из древних огненных заклинаний, которым со мной поделился Белый. Первозданное пламя с моих пальцев с ревом устремилось в пещеру. Навстречу ему из пещеры метнулась чернота, но была сметена. Пещера была очищена. Отныне там нет ничего кроме оплавленных первозданным огнем стен. Я щелчком пальцев дезактивировал все жалкие ловушки, поставленные этим неудачником, и начал спускаться. В моей голове вновь прозвучал голос хлыста: «Теперь ты владеешь многими знаниями. Ты стал одним из немногих Великих Черных». Я просто принял его слова на веру и пошел вниз. Поскольку я не высказал никаких эмоций на эту тему, Хлыст удивленно хмыкнул.

Внизу меня ждал волколак. Увидев вокруг моего пояса Хлыст, он отшатнулся, но убежать не посмел. Я погладил его и внушил уверенность, что ни меня, ни его, пока он в моих руках, бояться не следует.

По дороге я решил потренироваться. Хлыст оказался удивительным оружием. В моей руке он идеально слушался. Мне достаточно было посмотреть, а потом, после нескольких тренировок, просто представить, куда я должен был ударить и сделать небольшое движение рукой. Один раз я захотел сбить ползущего по листу муравья. Щелчок — листок остался целым, а муравья смело. В другой раз мне захотелось перешибить березу сантиметров в пятнадцать толщиной. Ее просто срезало. Я почти не почувствовал сопротивления. Когда я вновь поехал, Хлыст опять начал со мной говорить. Он сказал, что количество познанных мною энергий характеризуется цветом всполохов на моем шаре. И что теперь носители этих энергий мне не нужны. Он рисовал перед моим воображением картины расчленения Зеленой и Золотой и обещал мне самый сильный оргазм, которого может достичь смертный. Он пытался научить меня увеличивать мой член (как будто я без него это не умел) и наяву рисовал картину разрываемой им Леи. Он рисовал черные чертоги и ауру страха, в которой человечки, корчась, приближаются к моему трону. Он рисовал абсолютную власть… короче всякую хрень. Одно я понял — он не может меня прочитать. Ну, впрочем, как и я его. Короче, достал меня он окончательно. И тут я понял — что именно он и является тем Черным, которого так не хватает в моей коллекции. Я аккуратно положил его на камень и отошел в сторону. В голове повисла звенящая тишина. Он ждал. Я отвернулся от него и сделал вид, что о чем-то задумался. Хлыст робко послал мне образ десятка обнаженных красавиц. Жалкенько. Видимо, он не знал, что в нашем мире существует интернет. Я резко сказал ему:

— Не мешай! Я занят.

Тем временем в моей голове стало созревать очень интересное заклинание. Я залез в высшие сферы магии огня и магии леса. И стал искать, что между ними есть общего. Как мне их связать. Кажется, получилось. Как говорится — нет единого пути к совершенству. Но совершенство-то одно, и высшие сферы всех цветов оказались весьма близки. Думаю, до меня таким никто не занимался, поэтому я прямо почувствовал интерес эргрегора. Чтобы субстанции, которой наверняка миллионы лет, стало интересно — я молодец. Я резко развернулся и бросил на Хлыст яркий огненный шар, который окружил его. Хлыст мгновенно окружил себя абсолютно непрозрачным черным коконом. Шар сжал кокон и стал утолщаться. Когда он стал примерно в полметра толщиной, в нем стали формироваться некие ветки. Или тентакли. Не знаю. Они оплели кокон. На их кончиках появились наросты, из которых начал капать какой-то сок. В местах, где этот сок попадал на кокон, он мутнел. В конце концов, эти тентакли одновременно ринулись внутрь и пробили кокон. Над поляной (или в моей голове) раздался дикий вой. Он был настолько силен, что я вынужден был зарастить свои уши, чтобы они не лопнули. Затем через тентакли внутрь кокона ринулся мой серый туман, выдавливая черноту. Черт, сколько же в тебе объему? Мой туман все вкачивался и вкачивался, а чернота все не убывала. Я уже начал всерьез опасаться, что не хватит моего объема энергии, когда кокон со странным звоном лопнул и исчез. Остался только огненный шар с переплетенными внутри тентаклями. В голове раздался тихий голос: «Я проиграл. Я твой. Пощади…». Что немедленно и было зафиксировано характерным мелодичным звоном. Уффф. И тут же в моей голове прозвучало два голоса зеленый и золотой: