Слово джентльмена - Энок Сюзанна. Страница 15

У ворот конюшни Роберт соскочил с лошади, взял сумку с рыбой и бросил ее рядом с ящичком, в котором лежали саженцы роз. Постояв молча с полминуты, он повернулся и пошел к дому.

В холле он наткнулся на Тристана, и тот неодобрительно посмотрел на него:

– Где тебя черти носили?

– Ездил по делам.

– С Эдвардом?

– Да.

– Ты не должен уезжать вместе с Эдвардом, не сказав предварительно куда.

– Учту на будущее!

– Роберт! Наш разговор еще не окончен!

Но Роберт так не считал. Ему действительно нечего было больше сказать Тристану. Кроме того, его вновь охватила паника, от которой грудь сжало так, что прервалось дыхание.

«Проклятие! – выругался он про себя, ворвавшись в спальню и громко захлопнув дверь. – Ну перестань, перестань же!»

Итак, вера в него Эдварда основывалась на довольно глупом и наивном письме, которое Роберт написал, когда и сам ничего не понимал в жизни. Он вспомнил, какой пронизывающий до костей холод стоял в тот день, когда его отряд пересекал испанско-французскую границу. Вспомнил он и переполнивший его при известии об отречении Бонапарта оптимизм. Все тогда были уверены, что война закончена, но Роберт надеялся, что его полк еще не скоро вернется домой, так как останется в районе прошедших боев для поддержания и укрепления там мира. Полк действительно остался, по уже без Роберта – он был ранен и…

– Эй, Роберт! – донесся из-за двери голос Тристана, но никто не отреагировал на этот призыв. Возможно, он просто не слышал?

– Роберт! – вновь крикнул из коридора Тристан. – Сейчас же открой эту проклятую дверь! Имей в виду, я не шучу!

Прозвучавшие в голосе Тристана негодование и страх вернули Роберта к действительности. Он подошел к двери и резким движением открыл ее.

– Я никогда не допущу, чтобы с Эдвардом случилось что-нибудь плохое! – с опозданием ответил он Тристану.

Тристан молчал, внимательно присматриваясь к Роберту, и вдруг воскликнул:

– Боже мой, тебе плохо? На тебе просто лица нет! Что случилось?

Роберт вытолкал Тристана в коридор и вновь закрыл за ним дверь, приперев ее на всякий случай плечом.

– Я всего лишь хочу тишины и спокойствия! – крикнул он через дверь.

– Хорошо-хорошо! – ответил Тристан, и Роберт услышал, как заскрипели ступеньки лестницы под его тяжелыми сапогами.

Отдышавшись, Роберт снова принялся ходить по комнате из угла в угол. Его взгляд упал на рабочую одежду, висевшую на спинке стула, и он вспомнил, что надо срочно поднять рыбу, которая так и осталась лежать в сумке у дверей конюшни. Малейшее промедление было чревато тем, что местные коты ее безжалостно разворуют. Кроме того, если он в ближайшие часы не обработает рыбным бульоном клумбу, Люсинда выполнит свою угрозу и выбросит всю рыбу в помойное ведро.

Роберт быстро переоделся и спустился в холл. Он постарался стряхнуть с себя усталость и забыть о боли в спине. Раньше подобное ему не удавалось, а сейчас…

Может быть, тут сыграли свою роль розы или… или мисс Баррет?

Глава 6

Люсинда невольно замедлила шаг, когда вместе с генералом подходила к первым ступенькам парадного крыльца Холборо-Хаус. До того как Эвелин и Сент-Обин поженились, она только раз переступала порог этого дома, и тогда ее пребывание там ограничилось лишь площадью прихожей.

Тем не менее теперь, проходя через бесчисленные коридоры и небольшие холлы, куда еще неделю назад гости боялись даже войти, чтобы не потеряться в этом нескончаемом лабиринте, она уверенно находила дорогу к гостиной, куда была приглашена вместе с отцом на семейный ужин молодой супружеской пары и самых близких друзей.

– Добро пожаловать, генерал и мисс Баррет! – приветствовал их дворецкий. – Лорд и леди Сент-Обин ждут вас в гостиной!

– Спасибо, Дженсон! – улыбнулась ему Люсинда.

Дверь в гостиную была трехстворчатой. Прежде чем открыть ее, Люсинда прокашлялась и только после этого взялась за ручку.

– Добрый вечер! – воскликнула Эвелин, бросаясь навстречу гостям и целуя Люсинду в обе щеки. – Вы у нас первые гости сегодня!

Сент-Обин вынырнул из-за спины супруги, успев покровительственно похлопать ее ладонью по спине.

– Рад видеть вас обоих! – широко улыбнулся он. – Предлагаю дамам поболтать немного, а мы с генералом Барретом пока позволим себе сгонять пару партий в бильярд!

Генерал недовольно выгнул бровь:

– Учитывая взаимоотношения Люсинды и Эвелин, было бы лучше, если бы вы называли меня просто Огастусом.

Маркиз удовлетворенно кивнул:

– Сдается, я стал членом гораздо большего семейства, чем мог ожидать, Огастус! Что ж, да будет так! Если я выиграю наш бильярдный поединок, то можете и меня называть просто по имени; если же проиграю, то называйте меня со всеми титулами: «Ваше несравненное превосходительство, господин лорд, маркиз Сент-Обин»!

Баррет громко рассмеялся:

– Не надейтесь, что это поможет вам выиграть!

Мужчины спустились в холл. Люсинда некоторое время смотрела на Эвелин, а потом сказала с легкой усмешкой:

– Никак не могу до конца понять тебя!

– Понять? – удивленно переспросила Эвелин.

– Я помню, как долго и красиво ухаживал за тобой Майкл Холборо, а ты вдруг взяла да и вышла замуж за маркиза Сент-Обина!

– Моя матушка до сих пор отказывается в это поверить, а братец разговаривает с нами сквозь зубы.

– Я уже это заметила и очень жалею вас обоих!

– Ничего, в конце концов все войдет в свою колею! Главное – я безумно люблю Сента, и он меня не меньше! И ничего менять в наших отношениях мы не намерены, хотя переезд сюда стоил мне немалых усилий.

«Усилий!» – повторила Люсинда про себя вслед за подругой.

– Ты думаешь, что я пыталась смошенничать? – спросила она вслух. – Говори откровенно!

– Изволь! Я отнюдь не подозреваю тебя в каком-то мошенничестве. Сама посуди, какое мошенничество возможно при принятии важнейшего в жизни решения и последующем его исполнении?

– Я имею в виду наши уроки – ведь фактически мы выдумали их не для того, чтобы превратить своих учеников в настоящих джентльменов, а всего лишь чтобы найти среди них женихов. Разве не так?

– И это ты называешь мошенничеством?

– В тот день, когда мы решили всем этим заняться, мы на самом деле выражали определенное неудовлетворение своей жизнью.

– Для моего счастья вовсе не нужен муж! – решительно заявила Люсинда.

– А вот мне живется гораздо лучше с Сентом. Я чувствую себя еще более счастливой оттого, что родительская семья не пытается контролировать мою жизнь и не вмешивается в наши отношения с мужем!

– Возможно, это как раз то, что меня угнетает, – задумчиво проговорила Люсинда. – Я не чувствую никаких позывов к тому, чтобы делать что-нибудь, кроме как заботиться об отце и пытаться свести к минимуму тот хаос, который сейчас царит у нас в доме.

– Хорошо еще, что ты не влюбилась в Дэра! – хмыкнула Эвелин.

Люсинда даже вздрогнула. Представив себе Роберта, она нахмурилась, но это продолжалось лишь какую-то долю мгновения, а потому Эвелин ничего не заметила.

– А еще я не влюбилась в твоего Сента, который в последнее время начинает мне все больше нравиться. – Заметив, как при этом сразу потемнело лицо подруги, она усмехнулась.

– Это означает лишь то, что твои желания не совпадают с моими и Джорджианы, – процедила сквозь зубы Эвелин.

Люсинда поняла, что Эвелин разозлилась, поэтому, бросив на подругу долгий и внимательный взгляд, примирительно сказала:

– Я хочу перед тобой извиниться.

– За что?

– Я всегда знала тебя как верного, доброго и великодушного друга, но никогда не замечала твоей мудрости. Только сейчас я поняла, насколько ты поумнела за эти годы!

– А вот я это проморгала, – раздался голос Джорджианы. – И все из-за Тристана. Он всегда настаивал на…