Невеста из тумана (СИ) - Белова Полина. Страница 40

Честно говоря, я молчала, как партизан, чтобы не позориться, потому, что мой язык плохо слушался хозяйку. Я совсем не умею пить. И в прежнем мире тоже, кстати, не умела. Это что? Свойство души, а не тела?

У старшей дочери хозяина комната была просторная, тёплая, светлая. Я сильно споткнулась о ведро и расплескала почти всю воду. Теперь медленно ходила по лужам за шваброй: то ли пол мыла, то ли просто опиралась на неё. Хорошо, что здесь никто не живёт, чисто. Разлитая мною вода высохнет и будет порядок.

— Выйди! — властный мужской голос за спиной заставляет меня вздрогнуть всем телом и быстро обернуться, схватившись за столбик кровати, чтобы не упасть.

Ой-ё-ей! От резкого движения головокружение усилилось. Зачем я столько пила?! Нервы нервами, но теперь так трудно сохранять здравый рассудок и равновесие!

Я только и успела заметить, как серая форма Асти мелькнула в проходе и исчезла за аккуратно, но плотно захлопнувшейся дверью.

Лаэрд схватил покачнувшуюся меня, обняв одной рукой за талию, чтобы помочь удержаться на ногах, или… чтобы подтолкнуть к падению. В хмельном состоянии мне трудно было правильно сориентироваться в его намерениях. Но…

В результате мы оказались на кровати.

«Жёстко» — только и подумала я своим одурманенным вином разумом. «Сладко» — это была следующая дурная мысль, когда лаэрд поцеловал меня.

И началось… Сейчас в этой полупустой комнате не было служанок и лаэрдов. Была пьяная женщина, уже позабывшая, что такое сгорать от страсти и желания в постели с разлюбившим её и таким привычным мужем, и был великолепный сексуальный сильный мужчина, который вернул ей эти ощущения в десятикратном размере. Ристар был настойчивым, жадным, умелым, сильным… и таким соблазнительно мужественным. Эти широкие плечи… Этот каменный пресс… Крупные руки, которые, казалось, шарили сразу везде, то нежно поглаживая, то сжимая на грани боли. Этот рот, его горячие губы, неутомимый язык… Вскоре моя одежда валом сбилась на талии: задранная юбка и спущенная с плеч нижняя сорочка. Волосы растрепались…

Я ответила… Да так ответила, что вскоре лаэрд с ошарашенным видом оказался подо мной. Я скакала на нём в полном угаре. Эгоистично стремясь получить только собственное удовольствие вертела и двигала задницей в бешенном ритме. Он удерживал ладонями мои трясущиеся полушария, стараясь не выпустить из крупных, но цепких пальцев горошины сосков. Шершавые мозоли на его ладонях тёрлись о мою нежную кожу, оставляя красноватые следы.

Мужчина кончил раньше меня, и на мгновение мои глаза вспыхнули яростью из-за этого, но, к счастью, в следующий миг особо удачное движение позволило и мне взмыть на вершину удовольствия и умиротворённо скатиться с неё, одновременно в изнеможении упав на грудь Меченого.

И отключилась. Уснула. В молодости я всегда засыпала сразу после оргазма, хотя бы на несколько минут.

Проснулась одна. Тихо. Пусто. В голове прояснилось. Она больше не кружилась.

Оделась, понурилась и сижу, посыпая голову пеплом. И кто я теперь, а?

Позорище!

Это не я! Это всё вино! Будь оно не ладно! Я буду меньше пить!

Что же теперь делать!?

Бежать мне отсюда надо и срочно! А то совсем себя потеряю.

Сгорбившись от чувства стыда и непонятной вины, шаркая ногами, вышла из комнаты. На автомате заглянула в соседнюю, а там Астя одна корячится, убирает.

Эти покои совсем другие. Вещей полно. Гобелены на стенах, подушечки на мебели, одежда разбросана. На туалетном столике всякие женские безделушки в беспорядке валяются. Там лента на стуле, там пяльцы с вышивкой и корзинка с нитками на диване.

— Смотри, не притрагивайся к вещам! — предупреждает меня Астя. — Их личные слуги лаэриты убирают. Нам только пыль отовсюду стереть, ковры, шкуры, перину и подушки выбить, постель сменить и пол помыть.

— Да в соседней комнате легче было убирать. — поддержала я разговор. Мне было ужасно неудобно перед напарницей и хотелось спрятать неловкость за любым разговором. — У старшей дочери лаэрда. Хорошо, что она замуж вышла.

— Да. Повезло ей! — тут же охотно высказалась по этому поводу моя напарница. — Её муж, северный наследник, такой красивый, сильный, весёлый! Ну, ты же сама видела!

Я присоединилась к уборке, продолжая болтать, тщательно и стыдливо отводя взгляд в сторону от старшей горничной.

— Не видела. — вздохнула я. — Ты не представляешь сколько на кухне работы было в эту свадебную неделю! Мы с Фисой, это моя подруга, даже спали по очереди и не всю ночь!

— У нас в те дни тоже работы добавилось — все гостевые заняты были. Хорошо, что в самом замке только жениха и его наиболее приближённых людей разместили, а всю остальную свиту северного в казармах положили. Там пажи или провинившиеся воины сами убирают. Женщинам в казармы хода нет. — рассказала Астя и заговорщицки добавила, несмело улыбнувшись мне. — Ох, и горячие парни эти Северные! В нашей спальне кровать одна пустая, заметила?

— Конечно! Она же напротив моей. — я растянула губы в ответной улыбке, хоть у самой на душе кошки скребли.

— Это Арина, которая там раньше спала, сейчас оттуда на место Ришки перебралась. А Ришка со старшей дочерью лаэрда, в замок Ржавого выпросилась уехать.

— Зачем? Я думала, что все слуги, что свадебный обоз сопровождали, обратно вернутся.

Мы с Астей свернули ковёр и огромную коричневую шкуру какого-то зверя в рулоны, собрали все подушки и две перины с кровати в узлы и понесли всё это на улицу. В это время к нам пришёл водонос Кит, который на время переквалифицировался в грузчика и выбивалу. Оказывается, парень не только носил воду, но и должен был помогать горничным и в этой работе.

Лупили мы Астей и Китом всё это добро на заднем дворе обычными толстыми палками. Вот уж я отвела душу!

Обратно возвращалась намного веселее.

— Так что там эта Ришка? — уже намного более заинтересовано спросила Астю, когда мы начали стелить на кровать свежую постель.

— Ришка-то? Так я же сказала уже… Или, нет? Она за одним северным парнем, в которого, как кошка, влюбилась, вслед отправилась. Только лаэрд этого не знает. Ришка, когда просилась в замок Ржавого, соловьём заливалась исключительно про любовь и верность к его дочери.

— Понятно…

— Да, ничего тебе не понятно! Слушай, что расскажу. Все знают, что хозяин специально оговорил в брачном договоре, чтобы его любимая дочь должна быть принята в замок жениха со своими собственными слугами. Я думаю, что он хотел с ней наших лучших воинов отправить, как телохранителей. Случись что, войну со Стефаном они не выиграли бы, конечно, но нашей юной лаэре какая-никакая своя защита была бы и иллюзия безопасности.

— Ну, да. — понимающе кивнула я. — И потом, свои люди в стане врага на законных основаниях не помешали бы.

— Ага. Северный лаэрд вроде согласился на личную свиту для молодой жены сына, но, при этом, сильно ограничил количество слуг и захотел, чтобы среди них обязательно женщины были. Это Итке — она у самого окна спит, высокая такая, с большим носом, как и я, уже на последнем году службы — её жених рассказывал. А она потом нам, по секрету.

Я хихикнула. Некоторые вещи одинаковы во всех мирах.

Мы с Астей вымыли и вытерли пол, и теперь, кряхтя, разворачивали обратно выбитые от пыли шкуру и ковёр. В общем, уже почти закончили уборку в спальне второй дочери лаэрда.

— Чего смеёшься? — чуть обиделась Астя. — На самом деле это не такой уж и секрет. Парень Итки говорил, что, когда наш лаэрд и Ржавый брачные договора обсуждали, они так спорили, что на весь лагерь гремело. Просто он лучше всех всё слышал, потому, что в тот день в охране, на посту возле хозяйской палатки стоял.

— Прости. Не обижайся, пожалуйста. Так, Ришка вместо телохранителя поехала? — я снова хихикнула.

Теперь и Астя рассмеялась.

— Да, нет, конечно. Будет там, как и здесь, горничной. Комнаты нашей лаэры убирать, чтобы никто посторонний в них не входил. Ну и, в оставшееся время её личной служанке помогать. Ржавый хотел, чтобы в свите женщины были. Они и есть. Двое. Остальные — воины, самые лучшие из лучших.