Ведун (СИ) - "Е. В. В.". Страница 48

Осталась самая малость, достать последнего…

— Что мнешься, Захар? Снова неудача? — Демьян Тихомирович поднял хмурый взгляд на вошедшего в кабинет и не решающегося первым заговорить главу безопасности Рода Захара Осипова, что происходило только в случае совсем уж плохих новостей.

— Снова, — не менее хмуро кивнул Осипов. — Полегла вся группа, но и близко к последнему Гайос подобраться не смогла. Там такие меры по его охране приняли, не факт, что и всей нашей родовой гвардией сумеем ту оборону взломать.

— И что предлагаешь? — еще больше нахмурился Демьян Тихомирович, недовольно глядя на своего безопасника.

— Ждать! — выдохнул, словно со скалы прыгнул, Осипов. — Ждать подходящего случая, не то мы всех своих лучших людей там положим без толку.

Демьян прекрасно понимал Захара, но и согласиться с ним не мог. Нельзя им ждать! На них и так, пока еще с недоумением, смотрят другие Рода, уже начиная по углам шептаться. Не ослабли ли, не потеряли ли хватку Панфиловы, что не только князя не уберегли, но и отомстить за него не могут.

И если они не отомстят, сами не закончат эту войну, то их порвут! До костей всё мясо обглодают многочисленные шакалы. И еще недавно благожелательно настроенный к ним император, и слова в защиту не скажет. Неудачники никому не нужны! Тем более показательно взгреть не самый последний в приграничье Род, да еще и чужими руками, он будет только рад.

— Иди, Захар, я подумаю, — отпустил Панфилов Осипова.

Была и еще есть возможность достать молодого Гайос, и если бы не упертость матриарха одной вольной семьи, то еще месяц назад война бы закончилась. Но нет, никакой гордости у бабы. Надумала же такое: «Семья на грани вымирания! Пока у наследника как минимум двое сыновей не родятся, которые, в свою очередь, не обзаведутся своими наследниками, Тишиловичи считают себя свободными от клятвы, данной княжескому роду».

Нет, она, конечно, в своем праве, и такая ситуация вполне соответствует духу договора между Тишиловичами и князем Гавриловым. Но это себя совсем не уважать, прилюдно такое заявлять. Как будто не понимает, что на весах жизнь и репутация последнего из Гавриловых и их, всего Панфиловых Рода. Уперлась и ни на шаг от своих слов не отступилась, несмотря на созданные им старухе Тишилович трудности.

Не тут-то было: не дают в Бобруйске работать и жить спокойно, так матриарх Тишилович Урсула Аскольдовна плюнула на всё и всех, оставшихся родичей забрала и в Олонецкую губернию в свое имение уехала. И всё, там к ним уже не подступиться, так как Карелия не их территория. Начнут лезть, так тамошние Рода как минимум недоуменно поинтересуются: какого Панфиловым тут в нашей глуши надо?

«Эх, если бы была возможность их денежный счет заблокировать, — посокрушался Демьян Тихомирович. — Но к имперскому банку, где те деньги хранят, с такими требованиями не подступишься. Не в этом случае».

— Доможил! — негромко проговорил вслух хозяин кабинета, обращаясь к домовому[1]. — Игната кликни!

— Вызывали, Демьян Тихомирович? — зашел в кабинет молодой, да ранний, Игнат Никитин, личный секретарь главы Рода.

Двадцать пять лет парню, а дела ведет на загляденье, как бы не получше его старого секретаря, почти тридцать лет при нем отслужившего и два года назад вот этого Никитина порекомендовавшему себе на замену.

— Да, Игнат! Напомни-ка мне, где сейчас Назар мой находится?

Назар, средний сын Панфилова. Есть еще старший — Гордей, наследник, но тот сейчас с приемов не вылазит, контролирует циркулирующие в свете слухи, отслеживает ситуацию вокруг их Рода.

— В Утену поехал, с инспекцией на наши предприятия, — сразу же, не задумываясь и никуда не заглядывая, чтобы свериться, ответил Игнат. — В Бобруйск через три дня должен вернуться.

— Н-да! Как невовремя, — прошептал задумчиво Демьян Тихомирович.

Решая, что делать: ждать или же послать кого другого? Ждать — так каждый день сейчас на вес золота. Вскоре все узнают, что очередная их попытка отомстить за князя провалилась, и тогда…

— А вызови-ка ты ко мне Натана, Игнат! — принял решение Панфилов.

Младший сын давно просит себе дело, буквально копытом землю бьет. Двадцать три года парню уже, почти ровесник Игната, в прошлом году закончил Ярославскую имени Дмитрия Донского имперскую военную академию. И всё бы хорошо, но после казарменного студенчества загулял слегка с дружками своими. Да и сейчас продолжает, хотя уже и не так активно. Вроде как взрослеет, за ум взялся.

«Вот и проверим, взялся он за ум или нет! Дело такое, практически невыполнимое, но и навредить там нечему. Зато если успеха добьется, то…»

— И желательно чтобы он сегодня прибыл, — окончательно уверился в правильности своего решения Панфилов.

— Хорошо, Демьян Тихомирович, — кивнув, Игнат вышел из кабинета, видя, что Панфилов погрузился в свои мысли и в его присутствии надобности больше нет.

Эх, если бы знать будущее, да иметь возможность всё переиграть. Может быть судьба Панфиловых и Гавриловых сложилась бы по-другому, не столь трагично. Да и не только их жизни в этот момент переплели узор судьбы, но и множество других людей, вообще никак не связанных с Бобруйской губернией, Панфиловыми, Гавриловыми и Тишиловичами.

Три дня спустя.

— Что ты сказал?! — не поверил услышанному глава Рода Панфиловых. — Повтори, Что Ты Сказал?

Его младший сын сейчас стоял перед ним, места себя не находя, не решаясь посмотреть отцу в глаза. Казавшееся еще совсем недавно такое простое дело, окончилось полным провалом. Даже не провалом, всё было гораздо хуже.

— Старуха отказала, а потом…

— К черту, старуху! — рявкнул, выведенный из себя Панфилов, что с ним очень и очень редко случается. — Пацан где?

Ведь инструктировал, буквально разжевал же всё, что дело нужно было сделать тихо, аккуратно, не привлекая к семье Тишиловичей внимания. Не привлек, он их всего лишь уничтожил.

При мысли об этом у Панфилова даже сердце прихватило, чего уж точно никогда за его пятьдесят семь лет не случалось. Со смертью князя можно смириться, есть живой наследник, но вот…

— Что с пацаном, я тебя спрашиваю?

И такой жутью от отца… нет, не от отца — от главы Рода повеяло, что весельчак и любимец девушек, а также мировой парень для множества знакомых, Натан Демьянович Панфилов засомневался, что он вообще выйдет из этого кабинета живым.

— Погиб пацан! — еле слышно донеслось до Демьяна Тихомировича. — Но после, как всё закончилось, его тела мы не нашли, — Натан решил всё же сам сознаться в этом, всё равно доложат. — Пропало. Но я уверен — он точно погиб!

— Что-о?!

Лежа возле торчащего из земли скалистого выступа, в бреду метался молодой парень. Но не физическая боль приносила ему страдания, хоть рана его и была серьезна, что одежда чуть ли не полностью пропиталась кровью. Фантомная боль от разрываемой на части души не давала ему окончательно в беспамятность уйти.

Несмотря на невероятные страдания, он всеми силами пытался себя идентифицировать.

«Кто я?» — понимал, что именно от этого вопроса зависит его жизнь. — «Кто я?!»

Скрутило так, что больнее уж некуда, кости рук и ног затрещали, выворачиваясь из суставов, а зубы начали крошиться, из-за крепко сжатых челюстей.

«Я — Александр Мещерский?»

Перед внутренним взором метеором пронеслись воспоминания: смутные дошкольные и более яркие школьные времена, жизнь вдвоем с дедом, бесконечное обучение, прерываемое тренировками с разными нанятыми дедом наставниками. Всё вспомнилось. Переезд в другую страну, где только обжились в своем новом огромном доме и — апокалипсис.

Старый мир умер!

Потом был рейд в Нижний Новгород и… — очередная волна боли раскаленной иглой вонзилась в голову. — Не умер! После выстрела раненого дезертира в спину — тогда он выкарабкался. Долгая и мучительная дорога домой приличного размера колонной. Добытые у дезертиров трофеи не бросили, доставили в анклав и освобожденных: дезы спецов нахватали — от врачей до просто мастеровых людей, которым что не поручи, всё им по рукам. Так что таких специалистов грех было бросать. Заодно и за руль трофейных грузовиков было кого посадить, за это оружием с ними расплатились. А потом… Война с монстрами! С сектантами! С многочисленными бандами и новоявленными Князьями, которые их анклав под себя подмять стремились.