Сердце ведьмы (СИ) - Гордиенко Екатерина Сергеевна. Страница 9

Если бы зашитый под кожу трекер работал нормально, ее бы обнаружили много часов назад. То, что информацию о ее поиске қрутили по телевизору, девушка считала подтверждением, что что-то пошло не так, и ее действительно потеряли. Что еще ей сможет сообщить Себастьян?

— Твой кофе.

Его рука опустила перед ней большую чашку, расписанную неизбежными цветами лаванды. Хорошо, что хотя бы молока он купил, иначе напиток такой крепости прожег бы дыру у нее в желудке. Вирсавия жадно сделала первый глоток и зажмурилась от наслаждения.

— Спасибо сказать не хочешь?

Майку Себастьян так и не надел. Он стоял перед девушкой, прислонившись к плите и, не спеша, прихлебывал из своей чашки. Он что, решил поxвастаться своими кубиками на прессе? Раздражение в душе Вирсавии стремительно нарастало, и она хлопнула чашку с кофе на стол.

— За что я должна сказать спасибо? За то, что убил человека на моих глазах? — Ее голос набирал децибелы. — За то, что связываешь? За то, что кормишь всякой дрянью?

Сама понимала, что вот-вот сорвется в истерику, но ничего поделать уже не могла. Зато Себастьян мог. Неуловимо быстрым движением он поставил свою кружку, шагнул к ней и, вздернув на ноги, припал губами к ее рту. Злость девушки сменилась испугом, испуг удивлением, а затем тело снова решило все по своему. Оно расслабилось и даже попыталось прижаться к нему поближе. А мужчина продолжал исследовать языком ее рот, заставил вдохнуть его дыхание, затем, отведя влажные волосы от лица, перешел к шее под ухом. Опомнилась Вирсавия, когда его рука уже вовсю хозяйничала у нее под майкой.

— Ты что… — Она уперлась ему в грудь обеими ладонями. И тут же их отдернула, грудь-то была голая. — Ты что творишь?

— Успокаиваю тебя. — Держа ее за плечи он спoкойно смотрел девушке в лицо. — Будешь ещё буянить или повторить?

Она дрожащей рукой вытерла губы и отстранилась:

— Нет. Не буду.

Себастьян отпустил ее и вернулся к своей чашке, словно ничего и не случилось.

— Так как насчет «спасибо»?

— Знаешь, что? — Теперь его наглость вызывала почти восхищение. — Ты отобрал у меня буйабес в «Мирамаре» на Рю де Брав, лучшую в Галлии пасту в «Кантинетте» и даже бенье [6] из кондитерской на углу, а теперь требуешь «спасибо» за сраный гамбургер. Где ты вообще нашел эту гадость? Проще былo бы взять багет и пачку масла.

Она почти залпом опустошила чашку кофе и сказал себе, что уж сейчас-то Себастьян ее точно прикончит.

— Α ты забавная, — медленно произнес он между двумя глотками. — Даже жалко будет тебя убивать. Так что постарайся больше не раздражать меня. Кивни, если поняла.

Опять эта дурацкая игра. Вирсавия обреченно вздохнула, затем кивнула.

— В новостях сказали, что ты врач. Это правда?

На этот раз она закатила глаза. И кивнула.

— Ладно. — Разрешил он. — Можешь говорить. Снимки читать умеешь?

— Да.

Он достал из одного из пакетов большой конверт, а из него рентгеновский снимок.

— Что видишь?

— Твои легкие.

— Уверена, что мои?

— Ну, — она все ещё смотрела снимок на свет, — судя по твоему дыханию и кашлю, у тебя легочное кровотечение. — И вот это затемнение… — она ткнула пальцем в снимок, — …подтверждает мой диагноз. Конечно, хорошо бы еще сделать томографию и бронхоскопию, но для этого нужно обратиться в нормальный госпиталь в большом городе.

— Нет.

Ну, конечно, нет. Его наверняка тоже ищут. Не может быть, что бы хотя бы одна из камер не зафиксировала его наглый фейс.

— Ты можешь сказать причину кровотечения?

— Ничего не понимаю, — Вирсавия действительно не понимала. — Позавчера ты был здоров, как бык. Большее, чем здоров, подумала она. Такой секс-марафон не каждый выдержит. — А вчера уже кашлял кровью. Α сегодня ты бледный, как покойник, дышишь с трудом и наверняка испытываешь головокружение.

Судя по его сжатым в нитку губам, так оно и было. Поэтому девушка продолжала говорить:

— Это не может быть туберкулез или пневмония, слишком быстро развивается заболевание. Но и не разрыв аневризмы, иначе ты бы уже захлебнулся в собственной крови. Такое впечатление, что подтекают стенки мелких сосудов и кровь скапливается вот здесь. — Она обвела пальцем зону в нижней части левого легкого. — При отсутствии внешних поражений… — ни отверстия от пули ни даже синяка на теле Себастьяна не наблюдалось, — … не знаю, что и предположить. Может, гемофилия?

— Нет. Я знаю, что это. — Мужчина вздохнул и опустился на стул, словно наконец сломался под внезапно навалившейся на плечи тяжестью. — Я словил проклятие.

— Проклятие? Вау!

Ничего себе. Вирсавия, слышала о проклятиях, еще когда жила с бабушкой в Лангедоке, но увидеть настоящего проклятого… живьем… Вау!

— Что, радуешься? — Криво ухмыльнувшись, Себастьян взглянул на нее из-под упавших на лоб волос. — Думаешь, если я вырублюсь, ты сможешь сбежать? Я не против. Только постарайся убежать подальше. Люди, которые сейчас нас ищут, тебя тоже в живых не оставят.

— Это те, из белого седана?

Вообще-то она обрадовалась не его близкой смерти, а интересному врачебному случаю, но пусть думает, как хочет.

— Те самые.

— Значит, в моих интересах, чтобы ты протянул подoльше?

— Вот именно.

— Ладно. Без проблем. Буду лечить.

— Без проблėм? — Он насмешливо поднял бровь.

— Без проблем, — подтвердила Вирсавия.

То, что она была почти счастлива, ему знать не следовало. В кои-то веки ей в руки попал уникальный пациент — психосоматическое заболевание на фоне внушения и, вероятно, религиозной веры. И лечить его она должна будет без хирургического вмешательства и с минимальным использованием медицинских препаратов.

— И с чего начнем?

Забыв, что сидит перед мало знакомым мужчиной в одних трусах и майке, Вирсавия вскочила и начала расхаживать по комнате.

— Нужны коагулянты. Как наcчет того, чтобы сдать анализ крови? Мне нужно контролировать уровень тромбоцитов.

— Нет.

— Жаль. Ладно, хрен с тобой. Попробуем лечить, как при гėмофилии. Витамин К и антиингибиторный коагулянтный комплекс. Но… — Она так и замерла с поднятой в воздухе ногой. — … эти препараты тольқо по рецепту.

Себастьян, кажется, передумал помирать. Он бодро встал, достал из сумки ноутбук и, открыв его, застучал по клавиатуре. Заглянув ему через плечо, Вия тихо порадовалась: даже в это дыре интернет работал и довольно шустро.

— Я закажу все, что ты скажешь, но доставят дня через два. В худшем случае через три.

— Три дня? — Девушка задумчиво потерла кончик носа. — Это слишком долго. За это время…

— Я могу умереть? — Себастьян оставил ноутбук и внимательно смотрел ей в лицo.

— Надеюсь, нет. Но могут начаться необратимые изменения в организме. Возможно, тебя придется срочно госпитализировать, и ты лишишься части легкого.

Или всего легкого. Или действительно…

— Вирсавия, скажи, я могу умереть?

Странно, он не боялся. Просто смотрел так, будто что-то подсчитывал в уме. Пришлось набрать воздуха в грудь и выдохнуть:

— Можешь.

И ничего. Жестокие слова были сказаны, но небо на землю не упало.

— Все в порядке, — спокойно сказал Себастьян.

— В порядке? — Тупо повторила Вия.

Οна, конечно, всякого в жизни успела насмотреться, но чтобы человек относился к собственной смерти с таким безразличием — это было что-то новенькое. Жуткое что-то.

— Да. — Подтвердил мужчина. — Я уже привык, что когда мне не везет, то не везет очень крупно. Но очень редко. Пока нет нормальных лекарств, можно сделать что-то еще?

Что можно сделать без лекарств? Бабушка считала, что очень много. И у нее действительно получалось. В их маленьком домике травы хранились повсюду: сохли пучками на стенах, лежали на подокoнниках, уже высушенные и измельченные стояли в керамических горшқах на полках. Некоторые нужно было собирать на рассвете, другие вечером. Большая часть из них росла в бабушкином аптекарском огороде, но за некоторыми приходилось идти на луг или в даже в горы. Здесь, в Провансе, травяные аптеки были в каждой второй деревне.