Сокровища Монтесумы - Кайл Кристин. Страница 13

Ее семья не представляла, где она сейчас находится. Несмотря на отчаянные попытки отца, часто весьма хитроумные, завлечь ее обратно домой, Элли не хотела заставлять свою семью лишний раз беспокоиться за нее.

Нет сомнений в том, что к этому времени мексиканский президент уже телеграфировал графу, предлагая свою версию преступлений, совершенных его дочерью, и требуя возместить украденное золото. Элли живо представляла себе, как Уинстон Карлайл отпускает едкое замечание по поводу этого необоснованного обвинения и говорит что-то вроде того, что она никогда бы не совершила столь бесчестного поступка, а затем в приступе гнева мечется по дому оттого, что она вновь ослушалась и ускользнула у него между пальцев.

Элли улыбнулась своим мыслям. Она знала, что отец ее любит, несмотря на все требования и ультиматумы. И хотя временами он сетует, что она не похожа на ее младшую сестру Эмбер, Элли — единственная, кто разделяет его страсть к археологии.

Она часто подшучивала над легкомысленной Эмбер, которая одна из всей семьи предпочитала кружиться в вихре удовольствий светской жизни. И все же Эмбер с ее добрым сердцем и заботливостью матери-наседки всегда беспокоилась о своевольной, влюбленной в археологию старшей сестре.

С другой стороны, ее брат Дерек едва ли даже догадывался, что она исчезла. Без сомнения, его яхта “Золото фараона” стояла сейчас на якоре в каком-нибудь экзотическом порту. Пользуясь привилегией и положением наследника, Дерек никогда не испытывал недостатка в свободе или деньгах, в какой бы дальний уголок мира ни отправился. Элли тоскливо вздохнула, не в силах избавиться от некоторой доли зависти к своему брату.

Когда-то семья Элли была очень дружной, даже после смерти матери. В те дни они путешествовали вместе, сопровождая отца в его археологических экспедициях. Но четыре года назад отец решил проводить больше времени в своих поместьях, которые требовали его внимания.

Такой образ жизни никак не устраивал ни Дерека, ни Элли, и тогда они все разошлись. Каждый теперь занимался тем, к чему стремилась его душа.

Странное чувство одиночества вдруг пронзило Элли. Она всегда тщательно охраняла свою независимость, но все имеет свою цену. Хотя археология подарила ей удивительную, наполненную смыслом жизнь, иногда случались моменты, когда ее вдруг охватывала тоска по близким людям, по семье, просто по дружескому участию, и тогда в ее душе открывалась черная пустота, которую она не знала, как заполнить. В один из таких моментов отец и смог сломить ее отчаянное сопротивление и вынудить дать согласие на брак. Однако Элли понимала, что традиционная женская роль жены, хозяйки, матери семейства — не для нее. Брак не сможет заглушить той тоски, что грызла ее изнутри. Скорее всего, будет еще хуже. Вместо того чтобы скрасить ее одиночество, муж будет диктовать, как жить, навязывая роль, ей совершенно не свойственную. Ну какая ей польза от мужчин? Даже если какой-то мужчина обладает широкими плечами, проницательным взглядом золотисто-карих глаз, быстрым умом и внешностью, которая заставляет ее сердце биться чуть быстрее… Ну что ж. Это только подтверждает ее правоту. Мэтт Деверо обладает всеми этими качествами, и вот, пожалуйста, именно он оказался главным препятствием на ее пути.

Всего лишь коротенькая телеграмма — это все, что ей нужно послать домой. Что сможет сделать отец, чтобы остановить ее? Даже если он отправит кого-нибудь за ней, или — она почувствовала, как ее охватывает дрожь при одной только мысли об этом, — приедет сам, пока он доберется до Нью-Мексико, у нее еще останется в запасе около шести недель.

Она может взять деньги со своего счета, хотя бы для того, чтобы пока кое-как перебиться и добраться до дому… когда-нибудь.

Принимая во внимание игру с Деверо сегодня вечером, у нее останется как раз достаточно, чтобы купить еду еще на две недели. Элли не очень надеялась на согласие отца выслать ей денег, но в теперешней ситуации, с ее более чем скудными ресурсами и огромной проблемой по имени Мэтт Деверо, следовало все-таки попытаться.

Дверь в отдельный кабинет на втором этаже открылась, и сразу сюда ворвались музыка и грубый смех из основного зала салуна.

Мэтт почувствовал, как забилось сердце и кровь быстрее побежала по жилам. Но вместо красивой величественной блондинки в комнату вошла рыжеволосая девочка из салуна в ярко-зеленом платье. Мэтт чуть расслабился, удивленно усмехаясь своей реакции. Можно подумать, что он мальчишка, ожидающий своего первого свидания.

Софи принесла выпивку на подносе и принялась обносить сидящих за круглым столом четверых мужчин. Мэтт вытащил из кармана часы и откинул резную золотую крышечку.

Опаздывает на десять минут. Может быть, она передумала в конце концов. Оставалось лишь удивляться тому странному чувству разочарования, которое охватило его при этой мысли. Сету и другим игрокам не терпелось начать игру. Они начали уставать от этого таинственного ожидания.

Может быть, у Нэта как раз сегодня вечером случился один из его приступов черной меланхолии и он отказался проводить ее наверх? Но что-то не похоже на мисс Карлайл уйти ни с чем. Да и вряд ли ей будет так уж трудно справиться с этим простодушным верзилой. С ее прямотой и настойчивостью она может любого достать. Возможно, она задержалась в главном зале, чтобы прочитать лекцию о благотворном женском влиянии на грубые нравы, царящие в салунах?

А может, думал Мэтт с всевозрастающим нетерпением, ему все же следует спуститься вниз и поискать ее?

Софи закончила обслуживать игроков и открыла дверь, собираясь выйти. Какой-то пьяный ковбой наткнулся на нее, едва она переступила порог. С грубым смехом он обхватил ее за талию и прижал к перилам лестницы, пытаясь поцеловать. Шляпа ковбоя упала на пол. Он совершенно ясно обозначил свои намерения, коленом раздвинув ей ноги и сунув руку под платье. Софи отчаянно сопротивлялась, она была не на шутку испугана.

Мэтт вскочил со стула, прежде чем сообразил, что делает. Он знал, что владелец салуна разрешал своим девочкам обслуживать клиентов в более интимной обстановке наверху, но только тем, кто этого хотел сам. Софи была не из их числа.

Мэтт оттолкнул ковбоя от девушки, а затем, схватив его за грудки, перекинул через перила, продолжая держать за грязную пропахшую потом рубаху. Ноги пьяницы оторвались от пола, он повис на перилах, и теперь от падения с пятнадцатифутовой высоты его удерживала только рука Мэтта.

Все, что мне надо сделать сейчас, это просто отпустить тебя, — сказал Мэтт тихим угрожающим тоном.

В широко раскрытых от удивления и страха глазах ковбоя появилось вполне осмысленное выражение. Он обернулся через плечо и посмотрел вниз. Игроки в зале приостановили игру, и дюжина голов с интересом повернулась в их сторону. Шум в зале несколько стих.

Все салунные девочки улыбались своему добровольному защитнику. Полли, сидя на коленях у клиента, послала Мэтту воздушный поцелуй.

Ну, ты, негодяй, — прохрипел ковбой. — Лучше отпусти меня.

Мэтт заметил, как его рука скользнула к кобуре.

Хорошо. Будь по-твоему, — спокойно ответил Мэтт и чуть ослабил хватку.

Ковбой почти совсем перевалился через перила. Забыв про револьвер, он принялся отчаянно махать руками, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь. В конце концов он ухватился за запястья Мэтта.

Да что такого я сделал? Что? Скажи, дьявол тебя забери! — закричал он.

— Ты забыл спросить у этой маленькой леди, хочет ли она, чтобы ты хватал ее своими грязными руками!

— Дьявольщина! Да это всего лишь салунная шлюха!

— Неправильный ответ. Подумай еще.

Мэтт подтолкнул его дальше, с явной угрозой скинуть вниз. Мускулы на правой руке Мэтта задеревенели от напряжения, удерживая шестифутового детину почти на весу.

— Извини, приятель! Извини! Я не подумал!

— Это совершенно очевидно. А теперь извинись перед Софи. И сделай это так, чтобы было видно, что ты действительно сожалеешь.

— Ты сумасшедший! Ты знаешь это?