Попаданство с вакансией (СИ) - Осинина Нюра. Страница 18

Чего только ни выгребла из «кармана»! Даже фантики от конфет. Простой карандаш, исписанный наполовину. Три пакетика семян: огуречных, дынных и арбузных. Это уже сноха ребятишкам отдала — истёк срок всхожести. Несколько финиковых косточек. Это мы делали рамку для фотографии в подарок их подружке-соседке на день рождения. Красивая рамка получилась. Надо же! Даже две косточки хурмы где-то у них завалялось. Милли всё разглядывала, расспрашивала, от каких растений семена. Придёт Рэд, надо будет у него попросить мешочек под этот полезный мусор из семян. Вообще-то семена старые, могли и всхожесть потерять. Сроки-то вышли. Но Лесовой может, наверное, определить, всхожие или нет. Может даже реанимировать сможет?

Одёжки тут оставляем. Таких тканей здесь нет, привлекать к себе внимание не стоит. А вот тетради приберу, для записей пригодятся. Фломастеры, ручка четырёхстержневая.

— Милли, я думаю, тебе нужно вести дневник развития леополек.

— Зачем? — спросила она, разглядывая фломастеры и ручку.

— Вы ведь будете знакомиться с магическими существами. Вот ты и расскажешь про наших питомцев. Подробно. Через сколько дней глазки очистились, чем выкармливаем, ну, в общем, всё об их развитии. Напишешь потом реферат. Бери тетрадь и ручку.

Остальную канцелярию уложила в новую сумку, что Рэд подарил, оставив одну тетрадь. Теперь будет две пространственных сумки. В хозяйстве всё сгодится. Кошелёк на память сохраню. В нём несколько монет разного номинала, сторублёвка (всегда держу на такси) и карта с почти всей пенсией. Ещё несколько монет добавилось из «кармана» шубы. Сумку на колёсиках тоже оставить нужно.

Так мы и развлекались, пока Рэд не пришёл. Принёс грибов-дождевиков, но только оранжевых, как апельсины, и размера такого же. Грибной аромат одуренный. Объяснил, что они на деревьях растут, но не на всех, а определённой породы. Ещё несколько пучков разных трав. Заходил в деревню, купил молоко для малышей литровую бутылку, сметану в горшочке и молоко растения сиква.

— Это что за растение такое, что молоко даёт? — удивилась я. — Нет, то, что сок на молоко похож удивления не вызывает. У нас молочайных растений разных видов несчётно. В основном горькие, но есть и со сладким соком. Но, вот в таком количестве, чтобы как пищевой продукт употреблять, этого нет.

— Сиква — двухлетнее травянистое растение, вырастает до трех метров, — стал просвещать меня Рэд. — Внутри ствола на второй год образуется вздутая полость, заполненная соком-молоком. Вздутие прокалывают, вставляют трубку и набирают молоко. Приятного сладковатого вкуса. Когда растение вызревает, сок густеет, уплотняется до состояния однородной творожной массы. Только более плотной. Из него делают сладости и особый сиквайевый сыр. Молоко так и называют — сиквай.

Для приготовления обеда Рэд купил яйцо норниса. Вот яйцо, так яйцо! Всем яйцам яйцо! Объёмом на четыре литра. Густой белок слегка отдаёт зеленью и ярко оранжевый желток. Бирюзовая скорлупа с фиолетовыми пятнышками толщиной пять миллиметров. Вскрывал яйцо Рэд специальным ножом, срезая с помощью магии более острый конец, словно крышку.

— И что с ним делать? — спросила я, разглядывая содержимое четырёхлитровой ёмкости. — Такие яйца только в едальнях использовать. Чем вот его разболтать?

Рэд принёс из чулана деревянную цилиндрическую ёмкость диаметром около двадцати сантиметров и высотой пятьдесят. К ёмкости прилагалась палка, на одном конце которой были прикреплены крест-на-крест брусочки. В общем, походило это всё вместе на маслобойку, только тут взбивалось яйцо.

Яйцо из скорлупы было вылито в ёмкость «маслобойки» и торжественно вручено Милле для тщательного взбалтывания. Я же занялась скорлупой. Прополоскала водой и попросила Рэда отрезать сверху полоску шириной в два пальца, что он и сделал. Получилось кольцо, одна сторона которого была уже другой. Этакий низкий усечённый конус. Широким краем я положила кольцо на стол и сверху установила яйцо. Вот вам и ваза. Красота! Да из этой скорлупы посуду можно делать!

Из грибов мы сварили похлёбку. Отлила литр яйца в глубокую миску и, разбавив его почти на половину сикваем, приготовила омлет с колбасой. И ещё литр яйца, так же смешав с сикваем, пустили на блины. Оставшиеся два литра яйца Рэд перелил в глиняный кувшин и прибрал в «холодильник».

Только управились с готовкой, пришли ребята. После того, как отобедали, Нортон рассказал, что в архиве нашли подтверждение о налёте банды наёмников на обоз купца Леонса ду Крюгерес семь лет назад. Леонс ду Крюгерес и его жена Фейина при защите обоза выжгли себя магически и растратили жизненную энергию, что привело к скорой смерти. Сопровождавшие обоз маги супруги Осдорт Вивьен и Л(и).-Л(и)., состоявшие в родстве с владельцем обоза, выгорели частично. В ходе сражения пропал сын купца Ёсган Фредрик десяти лет. Мальчик найден не был.

Выслушав информацию, я взяла кошёлку, расстегнула и вытряхнула на пол. Ого! Это я совершила слишком опрометчиво. Ведь там могло оказаться предметов в несколько раз больше, чем высыпалось мне под ноги. Но и этого было достаточно, чтобы я не смогла сдвинуться с места.

— Вот это коллекция! — воскликнул Нортон.

— Да на эту коллекцию можно дом купить и жить года три, а то и больше, не думая о хлебе насущном, — констатировал Петрикс, прикидочно оценив высыпавшееся из «рога изобилия» богатство.

Куча из содержимого сумки получилась довольно внушительной, мне по колено. Я стояла растерянно, не зная как из неё вышагнуть, а эти редиски хихикали надо мной и Рэд, хрыч старый, смешками своими их поддерживал.

Содержимое сумки в большинстве составляли разной величины камни. Не просто камни, а самоцветы, драгоценные камни. И среди этих камней монеты разного значения, книги, свитки, пучки сушёных трав и кореньев.

— Ну и кто найдётся смелый выдернуть меня из этого завала? — вопрошала я, не решаясь сделать шаг назад по рассыпавшимся камням. — Нортон, ты хранитель моего тела, так будь добр, переставь это тело на свободное пространство.

— Нортон, тело переставь, а Лео оставь там, — пошутил Петрикс.

Нортон, посмеиваясь, подошёл сзади, распинывая камни, подхватил меня за талию. Я поджала ноги, высвобождая их из груды всякой всячины, а парень перенёс меня, развернувшись, и отпустил. Какой сильный мальчик! Семьдесят восемь килограмм живого веса охраняемого тела переставил без напряга.

И тут я увидела завёрнутый в серую холстину плоский предмет размером с разворот школьной тетради. Это оказался парный портрет на подрамнике исполненный маслом. На портрете два молодых человека в костюмах века шестнадцатого-семнадцатого изображены по пояс. Я медленно опустилась на диван, не отрывая глаз от знакомой с детства картинки. Трудно описать эмоции, переживаемые мной в этот момент. В нашей семье хранился точно такой же парный портрет в багетной рамке. Родители состарились. На семейном совете было решено передать его в музей немецкой общины в областном центре, так как прямая линия Крюгеров оборвалась на мне. Этому портрету было более четырёхсот лет. Он передавался от отца старшему сыну, наследнику. На портрете были изображены братья-близнецы Фредерик Иоганн и Леопольд Иоганн Крюгер. Я замерла с портретом в руках. В груди возникло чувство, будто встретила родного человека. Оно разливалось во мне теплом и светом. Появилось твёрдое убеждение — я здесь не чужая, не чуждый элемент, не инородное тело.

— Лео, — окликнул меня Рэд. — Что это?

— Портрет братьев Крюгер, — с трудом оторвалась от портрета и всем показала. — Один из них мой предок. — Все заинтересованно обратились ко мне. — Этому портрету четыреста с лишним лет. В нашей семье хранился точно такой только в рамке.

— И как же он здесь оказался? — спросил Петрикс.

— Видимо, так же как и я. Этот портрет оказался в вашем мире вместе с хозяином.

— Лео, расскажи, что ты об этом знаешь, — попросил Рэд.

— Моя родина — Россия в мире Земля, — начала я своё повествование. — Это вы знаете. Но корни моего рода из другого государства. Четыреста шестьдесят лет назад в одной знатной прусской семье бесследно исчез один из сыновей-близнецов. Как и все близнецы, братья были очень дружны и неразлучны. Когда им исполнилось шестнадцать лет, а в то время это был возраст взросления, отец заказал художнику два парных портрета сыновей. Им предстояла разлука. Один должен был идти на службу в войско правителя, второй оставался дома наследником. Один портрет был вставлен в рамку, другой остался на подрамнике. Портреты положили в одинаковые шкатулки и предложили выбор близнецам. Тот, кому достался портрет без рамы, отправился на службу. Близнецов звали Фредерик Иоганн и Леопольд Иоганн. Дома остался Леопольд Фредерик Иоганн, мой предок. Но он не сразу взял третье имя. Примерно через месяц стало известно, что сын, отправившийся к правителю, до места назначения не дошёл. Он был не один. Верхом на конях группа из нескольких человек продвигалась лесной дорогой. На ночь остановились у небольшого озера. Дежурство назначили по очереди. И когда подошла очередь близнеца, его на месте не оказалось. Его конь находился с конями ребят, а меча и дорожной сумки не было. Так гласит семейная легенда. С тех пор наследнику стали давать тройное имя. Причём первым всегда стояло имя Леопольд в память о пропавшем близнеце.