Попаданство с вакансией (СИ) - Осинина Нюра. Страница 34

— Бураковки-то? Да хватает. Развелось, окаянной, — пожаловался сокрушённо. — Этот-то куст нынче семена даст. И молодых много попадается.

— Ярод, ты молодые, не удаляй. И один старый оставь на семена.

— Зачем тебе?

— Похлёбку варить будем, борщ называется. А что ещё осталось от старых посадок?

— Вот. Слезоточник, — Ярод показал на разросшееся гнездо лука. — В первый год посева вырастает крупная головка, — показал величину луковицы, что я у Рэда видела. — На следующий год, если не убрать, разделится на две помельче. Одна стрелку семенную выпустит. За нынешнее лето каждая головка поделится на две. Их уже вон, шестнадцать штук наметилось.

— А если проредить и оставить две головки? Крупные вырастут?

— Так и сделаю, как только поделится и стрелки наметятся. Стрелок на весь огород две-три оставлю. Так значит бураковку не удалять?

— Нет. Ярод, у меня вот семена есть. Их бы посеять. Лесовой Рэдвурд Пэттрэйзер сказал, что все всхожие, успеют вырасти и вызреть до зимы.

Мы принялись разбирать семена и определяться с местами их посева. Горсть апельсиновых и мандариновых семян, восемь штук финиковых косточек и две хурмы подсказала посадить в горшки. Они будут пересажены на землю виконтства. Растения, всё-таки, южные. Семена садовника очень заинтересовали. Дивился моему описанию растений и плодов.

— Сийра Лео, где ты добыла эти семена? Таких растений, как ты описываешь, в нашем мире нет.

— Сийр Ярод, ты умный человек, много пожил, и, я уверена, что много секретов хранится в твоей голове, — он усмехнулся, слушая меня, не отводя взгляда. — Поэтому ещё несколько тайн лишними не будут. Не сходя с этого места, поклянись хранить в тайне всё, что ты увидишь, случайно услышишь или о чём-то догадаешься сам.

Ярод произнёс слова магической клятвы, выпустив из ладони маленький светящийся зелёный шарик, лопнувший с громким треском. Положив мешочек с семенами в карман куртки, садовник продолжил работу, откладывая в отдельную кучу прошлогодний мангольд, а я, вспомнив, что ещё есть огурец с помидориной, поспешила в свою комнату.

В холле встретилась с Милли и Варьяном. Из переноски доносилось недовольное мяргонье.

— Мы во двор, — сообщила Милли. — Просятся, — приподняла переноску. — Лёвка звереет уже.

Я засмеялась. Достала Лёвку из переноски.

— Что, зверь, уже невтерпёж? Пойдём, — направилась к выходу на задний двор.

Милли тоже взяла Полли на руки. Вышли втроём во двор. Леополек выпустили справить свои дела. Варьян пошёл в кущи сада по следам Норы, голова коей возвышалась над невысокими яблоневыми деревьями. Милли пошла с ним, решив, что ей, как хозяйке, нужно приручать к себе своё движимое имущество. А я стояла и любовалась своей, ещё неполной семьёй. Вот найду Ёсгана, в чём даже сомневаться себе не позволяла, тогда сердце моё успокоится.

Леопольки, управившись со своими делами, разлеглись на куче подсохшей травы, греясь в лучах, уходящего в закат, «солнышка». Из зарослей сада доносился смех Милли и Варьяна и гурканье Норы. Благодать. Тут бы ещё скамеечку или диванчик с навесом от дождя, совсем бы хорошо было.

— Вот вы где, — раздалось за спиной, разгоняя моё благостное состояние. Я даже вздрогнула. — Как вы думаете: ужинать не пора? — произнёс Нортон, становясь рядом.

— Конечно, пора, — проговорил Петрикс, устремляясь по протоптанной тропинке в сад.

Ужинали мы в ресторанчике. От дома далековато, но пошли пешком. Нору оставили в саду. Леополек в переноске несла я. Этот задрыга Лёвка устроил концерт, стоило Милли взять переноску. Полли было всё равно, а этот показывал характер. Ох, и строгий мужик вырастет на мою голову.

Прежде чем лечь спать, я вынула из кошёлки, завёрнутые в салфетку, огурец и помидорину. Как научил меня Рэд, салфетку встряхнула, рассеивая стазис, и снова завернув в неё для дозаривания семенники, положила на подоконник в спальне. Нынче не успеем посеять, так семена промою, до весны долежат.

Глава 5

Для пошива платьев для аудиенции поехали в другой квартал. Командовал «парадом» Нортон. Там и позавтракали предварительно в ресторанчике рядом с пошивочной мастерской с гордым земным названием «Ателье Бэтти и Лиззи». Надпись была начертана местными, но очень вычурными буквами, что я и прочесть-то не смогла. Не то, чтобы прочесть — читать-то я не умею, а просто понимаю, что написано. Мир переводит. А с такими загогулинами мир заморачиваться не стал. Милли название мне прочла.

— Хозяйки этой мастерской сёстры-двойняшки, — начал объяснять Нортон. — У них не одна мастерская в городе. С ними в юности произошёл обмен душ. Им было по восемнадцать лет. А в них попали души тридцатилетних незамужних женщин, подруг. Они тоже с Земли, но не русские. Стеф говорил, что они фран-цуз-ские души. Информация эта секретная и сообщаю её я только тебе. Когда они занялись пошивом одежды, взяли себе эти странные имена — Бэтти и Лиззи. И их трудно различить. А ещё они называют себя странным словом — кутюрье.

— Когда они попали?

— Семьдесят лет назад.

Я присвистнула. То я смотрю, что на женщинах одежда земной моды примерно тридцатых-пятидесятых годов. Пятидесятых-то точно. Помню же, как одевались родители. Папа у меня был немного франтом. И кинофильмы способствовали продвижению моды в деревню. Мама выписывала журнал «Крестьянка», а там были вкладыши с выкройками в полный рост и рисунками моделей. Получать по почте стала с тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года. Шила себе и нам с Юлькой, сестрой моей старшей, модные обновки. Да и соседке не отказывала. А ещё у неё книжка была из Ленинграда от сестры старшей привезённая, когда они с отцом в гости ездили, где-то в году пятьдесят шестом. Точно-то запамятовала. Книжка старая, ещё довоенного года выпуска. Но ценна тем, что в ней было описано, как правильно обмеры произвести, выкройку построить, на ткани разместить. Ну и рисунки моделей женской и мужской одежды. Ещё довоенной.

Я к шитью относилась ровно. Моя душенька к животным тянулась. Но машинку освоила и при нужде могла шторки, простынь подрубить, сшить наволочки на подушки, пододеяльник. Из одёжек только распашонки шила да юбки на резинке, фартуки. На большее у меня руки не поднимались. А Юлька и вовсе только с магазина одеваться любила. Книжка-то по крою и шитью досталась по наследству Валюшке, старшенькой нашей, какую я с месячного возраста вынянчила, вырастила и воспитала. Она на портниху выучилась. Сначала в областном центре в магазине тканей закройщицей работала, а когда родила, переехала с мужем и дитём новорожденным к нам, в райцентр. Стала работать в ателье службы быта. Во время перестройки Валюшка не растерялась, ателье к рукам прибрала. А книжка-раритет у неё так и хранится. Вот какие воспоминания навеяло.

Нас встретили сами хозяйки. Видимо были предупреждены. С Нортоном и Петриксом поздоровались как со старыми знакомыми. Выглядят лет на двадцать пять. Близнецы. Очень стройные. Рыженькие. Кареглазые. В брючных костюмах оригинального кроя. У меня возникло ощущение, что я вернулась на Землю. Да-а-а, и в этом мире мода не стоит на месте.

Меня и Милли осмотрели профессиональным взглядом. Узнали, для какой цели нам нужны обновы и стали предлагать разные модели платьев. Главное, чтобы юбка была достаточно свободна и длинна для реверанса. Были и готовые. Меня что-то ничего не затронуло. Я предложила своё. Блузку и юбку-шестиклинку длиной на две ладони ниже колена, на поясе. Люблю эту длину. В отношении длины юбки, платья я консервативна. Когда вернулась мода на длинные платья, я первая в деревне надела такое платье на Новый год. Глядя на меня, и другие женщины стали заказывать в ателье платья максимальной длины. И брючный костюм, не спецовку, а модный из хорошей ткани, тоже я первая надела. А вот коротких, выше колена, я не нашивала. Ещё в институте до середины колена надевала, а потом только ниже колена. Прямую юбку со шлицей сзади, носила без комплексов.

Застёжку у юбки сделали сзади, а не на боку. Замочков нет, на крючках и большую перламутровую пуговицу с радужными переливами. Юбка серо-голубого цвета из тяжёлого шёлка. Блузка в цвет юбки из лёгкого полупрозрачного шёлка рубашечного кроя с длинным рукавом. И из ткани юбки жилеточку коротенькую, типа болеро, без застёжки. Со мной, конечно, поспорили, но не на ту нарвались. Настояла на своём. Милли я предложила сарафан на широких лямках, светлый в мелкий рисунок с отрезной юбкой полусолнце и болеро с рукавом «фонарик». Расцветку она выбирала сама. Поныла, что будет выглядеть совсем девочкой.