Когда жизнь удалась... (СИ) - Нил Натали. Страница 19
– У нас давно другие отношения, Натали. Я не связываю её, она – меня, – взгляд карих с зеленцой глаз прямой, открытый.
– Но что-то же вас держит вместе? Ты же возвращаешься к ней? – настаиваю на своём. И да, мне трудно настаивать… Мне хочется поверить во всю эту чушь, и дать нам шанс, который ничем не закончится…
– Это другая история. Семьи строятся не только на любви. Я бы сказал, даже чаще не на любви. Есть ещё взаимовыгодные условия или куча других причин.
– Мне всё равно, дорогой, – качаю головой.
– Зато мне не всё равно… Ладно, время у меня есть. Я ещё уговорю тебя.
*****
Не уговорил… Я отвожу Яниса на вокзал. Мы не говорим прощальных слов. К чему? На перроне он обхватывает моё лицо ладонями и целует нежно, долго, словно, запоминая этот поцелуй. Командир, молча, заходит в вагон и становится у окна. Красивый, желанный... Не мой... Я провожаю его поезд взглядом, пока последний вагон не исчезает вдали.
Янис уехал... Не меняю постельное бельё. Оно пахнет им и нашим сексом. Я живу своим случайным романом. Это то, что помогает мне не скатиться опять в депрессию, не стать собственной тенью. За всё это время меня ни разу не посетил мой персональный кошмар. И я благодарна этому удивительному мужчине. Оказывается, так важно, чтобы кто-то совершенно посторонний сказал тебе, как ты прекрасна. А ещё лучше, чтобы показал. Янис мне и сказал, и показал…
На прощание Янис делает мне дорогой подарок – золотой браслет с маргариткой – национальным цветком Дании. Он действительно прекрасно чувствовал меня...
Жаль, что он женат… Я сказала ему неправду. Я хотела бы дать нам шанс. Не сейчас. Когда-нибудь потом… Но я уже слишком взрослая, чтобы верить в сказки, типа: «Я разведусь, ты только подожди». Да и становиться причиной чьих-то слёз, чьего-то горя не хочу. Сама только отплакалась… Поэтому просто отпускаю ситуацию. Лети, мой красивый командир воздушного судна. Попутного тебе ветра, мой дорогой!..
*****
Как только Янис уехал, Камилла всерьёз взялась за меня. Мы, кажется, объездили весь остров. Где только ни побывали...
Мы обе прекрасно и сами водим машину, но часто нас возит друг её мужа Ханса – Расмус. Мы знакомы уже не первый год. У него два ресторана в Оденсе*. Довольно успешный бизнес, и возможность быть свободным, когда бы тебе этого ни захотелось.
Расмус – типичный викинг. Подтянутый, высокий, с пронзительными ярко-голубыми глазами, завораживающе меняющими цвет в зависимости от погоды, непослушными волнистыми русыми волосами и шикарной бородой. А ещё у него куча татуировок… По крайней мере, руки по локоть забиты полностью. Не могу сказать, что мне не нравится, но я не понимаю этот вид искусства.
Он прекрасно говорит по-английски. Удивительно, но мне не мешает даже его ирландский акцент. Мы можем свободно болтать обо всём и ни о чём. Пару раз он уже очень настойчиво напрашивался ко мне на кофе. Не-а, я уже выпила свой «кофе». Не хочу портить послевкусие…
---
Оденсе – третий по величине город Дании, находится в 30 км от Нюборга
Глава 22.
Сидим с Камиллой на кухне-студии в её квартире, пьём зелёный чай с необыкновенно лёгкими, вкусными пирожными «Сара Бернар», купленными в частной пекарне. Подруга слегка нервничает. Я понимаю причину и только улыбаюсь, поглядывая на неё. Наконец, Ками не выдерживает:
– Вот, скажи, чем тебе Расмус не подходит?! Он же от тебя млеет!
– Да они все от наших баб млеют, – пожимаю плечами, – Ты же видела датчанок. Я прекрасно понимаю, почему у датчан крышу сносит, стоит им только к нам приехать, – усмехаюсь.
– Но он-то от тебя млеет! – не сдаётся Ками.
– М-да? Ладно, – у меня настроение повеселиться, – У него яхта есть?
– Есть! Вон, в гавани на причале болтается, – ткнула пальцем в окно подруга.
– А машин у него сколько?
– Две. Не переживай! Он, конечно, не Гор, но тебе новую купит…
– А квартира у него своя?
– У него дом!
– А член у него большой?
– Боль… – начинает Ками и давится словом, – Вот, что ты за зараза такая!
Она хватает с блюда огромную спелую испанскую сливу и запускает в меня. Ей не везёт. Я, хохоча, уклоняюсь, а слива, с противным чавканьем, расплющивается о стену, оставляя огромное пятно на белоснежных обоях… Камилла беспомощно опускает руки:
– Говорю же – зараза…
А я сползаю от смеха со стула…
– Не спала я с ним! Понятно?! Ты же знаешь, датчане тут круглый год в море голышом купаются! Вот и видела, когда они с Хансом как-то решили перед ужином нырнуть… У датчан вообще нет проблем с размерами! Вот же ж зараза, – бурчит подруга, промокая пятно на обоях.
– Не нужен мне никто, Ками, – говорю тихо, – Не нужен…
– Нат, я понимаю, что рано, но ты же не будешь всю жизнь горевать за Гором… Ты ж ещё молодая… Вы бы с Расмусом хотя бы поговорили… А там, кто его знает, может, и сговорились бы… – мягко настаивает Камилла.
– Не о чем, дорогая… Он ко мне «на кофе» не разговаривать напрашивается. Ты же понимаешь… А я не хочу.
– Всё же, не отказывайся вот так сразу, – настаивает подруга, – Он нормальный мужик. Даже хороший.
– Ками, как ты предсталяешь нашу с ним совместную жизнь? Я ему про свопы и споты, а он мне про жареную форель... Тоска зелёная...
– А вот нечего мужикам голову финансовыми терминами забивать! Нат, правда, из вас вышла бы крепкая пара, красивая… Он бы тебя на руках носил. И Данию ты обожаешь… Жили бы рядышком. Да, и любовь, как ты уже по опыту знаешь, величина переменная…
Улыбаюсь… Хорошая перспектива, но не моя.
– Я подумаю, Ками. Ты не переживай обо мне, милая. Всё будет хорошо, – говорю, сама веря в это. Впервые с момента ухода от Гора.
Беру билет домой. Пора прощаться со Скандинавией. Я позволила себе непростительно долгий отпуск. Кирилл звонил всего несколько раз. Интересовался, когда я, наконец, соизволю вернуться в родные пенаты. И на моё неизменное «не знаю» только грустно вздыхал. Ни разу не сказал, что пора и совесть знать… Но мне, и правда, хватит. В Дании хорошо, но я тоскую за своей жизнью.
*****
Лечу домой. В аэропорту меня встречает Дэн. Стоит мне выйти, брат раскрывает широкие объятия.
– Моя колючка вернулась! – он тискает меня, а я чувствую радость в сильных руках родного человека. В такие минуты обманчиво ощущаю себя маленькой девочкой. Мне нравится. Несмотря на нашу размолвку, люблю его… От неподдельной радости Дениса на душе становится светло и спокойно.
Пока едем по улицам, переполненным транспортом, брат рассказывает последние события.
– Мне звонил Ник, – вдруг бросает Дэн.
– Что-то случилось? – тут же напрягаюсь, – Я же с ним только разговаривала…
Загадочно улыбается.
– Твой мальчик решил щёлкнуть папаню по носу.
– В смысле? – мои брови ползут вверх.
– Хочет отказаться от его денег. Ищет подработку, чтобы самостоятельно оплачивать учёбу и проживание.
– Дэн… – застонала я, – Надеюсь, ты ему мозги вставил?
– Нат, они у него на месте. Он настоящий мужик. Пусть пробует. Мы с отцом уже поговорили. Подхватим. Не переживай, систер!
– Дэн, это ведь не три копейки. Своих-то ты здесь учишь…
– Ты забыла, ГДЕ я их учу? Думаешь, там намного дешевле? Да, и своих-то я уже почти выучил. Не переживай, Нат. Мы семья. И мы тебе итак задолжали… Позволь нам сделать хоть что-то правильное. Ник ведь наш. Хочешь, и Анюту на себя затянем? Не обеднеем, – бросил беспокойный быстрый взгляд на меня, – Тем более, Гор уже оплатил этот год.
– Я буду отдавать.
– А-га, конечно… – фыркает насмешливо.
Пока стоим на светофоре, брат поворачивается ко мне и слишком внимательно смотрит.
– Что? – поднимаю брови.
– Ты какая-то другая… Не пойму, в чём дело, – бурчит.
– Не знаю… Просто хорошо отдохнула, – отмахиваюсь.
– Ага… Видно, этот «наш» был очень даже к месту, – довольно ухмыляется Дэн.