Красными нитями (СИ) - Николаева Лина. Страница 41

На ладонях появлялись царапины, за секунды превращавшиеся в раны, из них текла кровь — густая, горячая. Вместе с этим сердце и дыхание вошли в привычный ритм. Адайн попробовала пошевелить пальцами, но они не слушались — она уже совсем не чувствовала их.

— Ну вот и на что ты теперь способна со своей магией? Или с обычной силой? В Канаве ведь не учат развивать мозги, да? А жаль. Ты многое бы смогла.

Перед глазами стало темнеть, уши заложило.

— Э нет, рано, — голос Олвии донёсся издалека, но через несколько секунд Адайн почувствовала прилив воздуха, и звуки и цвета вернулись.

Руки по-прежнему сводило, но кровь перестала течь.

— Не смей отключаться, — лицо Олвии расплылось в ехидной ухмылке. — Мы же не договорили.

Бродяжка всё старалась держать спину прямо, с силой смотреть в эти холодные глаза, но уже не прятала слёзы. От рук осталась только боль. Она не могла шевелить пальцами, не чувствовала запястий и думала об одном — о ноющей, обжигающей боли, до которой сузился весь мир.

— Весной трава вырастает вновь, — Кайса склонилась над Адайн и протянула к ней руки. Хотелось откликнуться на этот жест, прижаться, как к матери. — Она пробивается даже через камни. Ты продержись до весны, как всегда держалась.

— Ну и что нам делать? — вздохнула Олвия. — Я…

— Назад смотреть почаще, — кто-то грубо рявкнул, по голове Олвии пришёлся мощный удар кулаком, и девушка упала.

Адайн подняла затуманенный взгляд и сначала заметила чёрное клеймо, потом узнала Рейна. Он обхватил её за плечи и сказал:

— Кажется, без меня вы успели влипнуть.

— Не без тебя, а из-за тебя, тупица, — слабо проговорила Адайн, стараясь скрыть от него слёзы и сопли. Она облокотилась о Рейна и с трудом поднялась.

Но это был не конец. К ним приближались трое в чёрном.

Кай выбежал из кухни и бросился в ту часть, откуда до этого слышался голос Адайн. На повороте он замер — совсем рядом раздался крик и сопение. Кричала не Адайн, а Ката.

Парень завернул за угол. Ближайшая дверь была приоткрыта. Он услышал растерянное:

— Мы же на задании…

И разгоряченный ответ:

— Слишком хороша, отвали.

Кай ворвался в комнату, вскинул руку и выстрелил в голову ближайшему инквизитору. Второй, державший Кату за ноги, сразу выпустил ее. Он ещё не успел взяться за оружие, как Кай прыгнул и вонзил нож ему в горло. Стоило достать лезвие, как кровь брызнула в такт последним биениям сердца, пачкая одежду, кровать, стены.

Ката забилась в угол. Кай подошёл к ней, но не стал тянуть ладонь, чтобы не напугать ещё больше.

— Надо что-то сказать, — заметил Кирион, скрещивая руки.

— Пойдём, — выдавил Кай. — Я спрячу тебя в подвале, — он подал ей револьвер. — Держи, тебя больше никто не коснётся.

Ката быстро схватила оружие и прижала к груди. Кай поджал губы. Адайн даже не успела увести подругу. И черт знает, где она сейчас и где Олвия, и какие ещё ублюдки найдут её.

— Идём, быстрее, — поторопил Кай. Он пытался смягчить голос, но вышло плохо. Руки так и просились схватить Кату, самому дотащить её до укрытия и скорее бежать к Адайн.

— Да, — тихо откликнулась южанка и встала.

На лице девушки были одновременно и страх, и недоумение, и брезгливость. Она крепко прижимала руки к груди: то ли думала, что этот жест мог защитить её, то ли боялась лишний раз прикоснуться к чему-то.

Остановившись на пороге, Кай обратился к девушке:

— Не вспоминай, как было раньше. Просто застрели этих ублюдков, если посмеют подойти, ясно?

Ката сквозь стиснутые зубы ответила:

— Ясно.

Кай не понял, было это настоящее согласие или так она пыталась убежать ещё дальше. Он первым вышел в коридор и сделал несколько шагов вперёд, продолжая сжимать нож, затем дал южанке знак идти за ним.

Они добежали до кухни, парень снова открыл дверцы, предостерегающе крикнул:

— Эль! — и пустил Кату.

— Найди уже её! — настойчиво проговорил Кирион, как только Кай закрыл шкаф.

Они с демоном обменялись одинаковыми взглядами: наверное, впервые за долгое время без насмешки или недовольства, а просто с надеждой.

Кай уже видел выход, как вдруг перед ним выросли двое инквизиторов. Со вздохом он перехватил нож. Ладно. Будет им. Надо защитить свой дом.

— Эль! — позвала Ката.

— Ката! — сразу откликнулась Эль.

В подвале было так темно, что казалось, это Кай закрыл не дверь, а крышку гроба. Воздух был душный, спертый. Воняло чем-то приторно сладким — может, какой зверек забежал, умер и уже начал разлагаться.

Ката нашла руку Эль и крепко сжала. Девушки обнялись. Сразу стало спокойнее. Воспоминания о холодных липких руках, чужих руках, отошли на шаг назад.

Южанка подумала о Лане: старшая сестра всегда обнимала её, когда Ката, заслышав грозу, визжала и пыталась спрятаться. Рядом с Эль возникали такие же чувство, как с Ланой: было… Тихо, что ли. Точно все грозы разом успокаивались.

— Я убила человека, — прошептала подруга на ухо.

— Меня чуть не изнасиловали.

Девушки ещё теснее прижались друг к другу и вместе повернули голову туда, где вроде была дверь — вокруг осталась только тьма, и они могли лишь догадываться, что где находится в подвале.

— Инквизитор едва не задушил Кая, мне надо было что-то сделать, — сказала Эль так, будто подыскивала себе оправдание. Голос дрожал. Ката чувствовала, что девушка высоко подняла плечи.

— Ты всё правильно сделала, — ответила она, переходя на шепот. — А я ничего не хочу делать, понимаешь? Я хочу жить так, чтобы просто не оказываться в таких ситуациях.

Эль сделала шаг в сторону.

— Но как тогда? Мы же не можем оставить всё, как есть! Ты знаешь, что творит Совет.

«Это не моё!» — Ката хотела кричать. Ей казалось, что она не смела повысить голос уже долгие годы, наверное, целое десятилетие — с того момента, как поплыла с Ланой в Инцию и попала к работорговцам. И ей бы хотелось сказать, что она такой же герой, как остальные, что готова сражаться, но это было не так.

— Знаю, — откликнулась Ката. — Я могу протянуть оружие, но сама не готова пользоваться им.

Девушка не видела лица Эль, но ясно ощущала, как та яростно хочет возразить ей.

— Считай меня трусихой, пусть так. Но я знаю, что не все рождаются воинами. Чтобы мир существовал, также нужны врачи, учителя, крестьяне… Моё место — где-то среди них, а не у воинов. Я могу грубить, угрожать, но мне это тяжелее любых слов!

— Ты хочешь вернуться домой?

— Эль, над нами толпа инквизиторов, которая пытается убить наших друзей! И раз я здесь, а не среди них, наравне, не помогаю, то что? Конечно, я хочу домой! Только мой дом уже не на Гоате. Но и не здесь, и не в «Трёх желудях».

«В гостиной», — хотелось ответить с надеждой, но Ката не решилась на это. Она с улыбкой вспомнила светлую комнату в доме Нелана, кошку, Аиту с её пирогами. Но когда всё закончится, может ли она рассчитывать на это?

Нет, ведь Нелан понимал её друзей куда лучше, чем даже она.

— Я не считаю тебя трусихой, просто мне нужно другое. Я долго слышала, что я — тот самый врач, учитель или крестьянин. Сейчас я пытаюсь сделать всё, лишь бы стать воином. Может, это не моё, и я горько пожалею. Но важно не то, какой дорогой я пойду, а кто выбрал её для меня.

Ката не ответила.

По ощущениям прошло минут десять, может больше — без цвета, без звука мир стирался. Дверь начала открываться медленно, со скрипом. На ступени попала полоска света всего в сантиметр, но она становилась всё больше, и вот в проёме показались двое.

Ката, чувствуя дрожь в руках, подняла револьвер, который дал Кай. Когда-то Вир объяснил ей, как таким пользоваться, и она даже пару раз стреляла в воздух. На словах и на тренировке всё было просто: жми — и готово. Но почему-то пальцы вдруг онемели, казалось, оружие вот-вот выпадет.