Авантюрист. Русская Америка (СИ) - Риддер Аристарх. Страница 6

— Вы же понимаете, что мы точно так же воспринимаем вас. И то, что всего два моих корабля смогли через колено сломать политику, которой больше ста лет, доказывает нашу правоту.

— Я это понимаю, и то что я увидел за последние несколько месяцев, только укрепляет меня в этом понимании.

— Какое это имеет отношение к вашей просьбе?

— Дело в том, если вы отправите заговорщиков в Японию, они предстанут перед судом сёгуна, их прекрасно казнят и там, а вот то, что они расскажут, поможет мне получить поддержку и влияние в самурайском правительстве.

— Понятно, с моей помощью вы хотите взобраться на вершину властной пирамиды.

— Да, хочу.

— Вы же понимаете, что это будет вам очень дорого стоить?

— Назовите цену.

— Дайте-ка подумать, минутку. Пожалуй, да. Вы организуете отказ Японии от прав и претензий на остров Хоккайдо. Это будет хорошая цена за ваше место в правительстве и за Мацумото на суде сёгуна.

— Как вы себе это представляете? Это же невозможно!

— Вы так думаете?

— Я уверен!

— А мне кажется, что решение лежит на поверхности. Золото, моё золото. Вы просто купите для меня эти права.

— А почему бы вам просто не обратится к самурайскому правительству напрямую? Ведь там сейчас всего лишь несколько торговых факторий.

— Господин Танака, мы же с вами оба понимаем, что в таком случае это будет стоить намного дороже, чем взятки вашим чиновникам. Их же тоже включат в официальную цену. А забирать Хоккайдо мне не хочется, мы и так вас считай, раздели.

— Но это и, правда, невозможно!

— Хорошо, воля ваша. Невозможно, так невозможно. Завтра Мацумото и его сообщники будут казнены.

— Хорошо, ваша взяла.

— Отлично, — я достал из стола бумагу и перо с чернильницей и подал все это Танаке, — пишите.

— Что писать?

— Как что? Мне нужны гарантии что вы, оказавшись в Японии, не забудете наши договоренности. Вот мы сейчас с вами и составим договор о том, что вы будете представлять мои интересы в самурайском правительстве. Не как президент одной страны с послом другой. Нет, как частные лица. Да что вы так потеете и бледнеете, даю слово, что если вы будете честно выполнять наши с вами договоренности, то эта бумага отправится в огонь.

— И какие у вас могут быть интересы помимо Хоккайдо?

— Ну я не знаю, мало ли что мне может понадобиться, но не переживайте, интересы Японии не пострадают, — ага, не пострадают, одна потеря Хоккайдо это такой урон национальным интересам что просто представить нельзя.

— Я не буду ничего писать! Это похоже на шантаж!

— Почему только похоже? Это он и есть, но только в качестве моих гарантий.

Послушайте Танака. Или мы составляем договор, вы отправляетесь в Японию, делаете карьеру и живете долго, счастливо и, что очень важно, богато. Я ведь готов выплачивать вам определенное содержание, достаточно значительное.

Или все остается так как есть, и когда мы помиримся с англичанами, я заберу Хоккайдо силой. Или проведу переговоры с еще одной страной, с которой у меня тоже есть союз. С Российской Империей. Мы по-быстрому нарежем себе сфер влияния в Японском море и будем их с удовольствием осваивать. В результате, что так, что так, но Япония лишится Хоккайдо, но лично вы с этого не получите ни одного грамма золота.

В общем, дожал я господина посла, не зря говорят, что осел, груженый золотом, может взять любую крепость.

На эту аферу меня толкнуло воспоминание о бывшем губернаторе территории Луизиана, о Уилкинсоне. Тот достаточно долго был платным агентом испанцев и успешно оказывал им различные услуги. Получить такого же агента в самурайском правительстве Японии это очень хорошая идея.

В итоге всего, «Алькатрас» таки стал тюрьмой, там мы решили держать Мацумото с его подручными, до тех пор, пока в Японию или Китай не отправится новая экспедиция. По моим прикидкам это будет в середине осени.

После того как мы арестовали смутьянов, любые волнения среди японских курсантов прекратились и они с удвоенным усердием принялись изучать военное дело.

Первое мая тысяча восемьсот восьмого года. Столица Калифорнийской республики.

— Костас, и что тебя вдохновило на создание этой игрушки?

— Я даже не знаю, господин президент, оно как-то само собой получилось.

— Я так понимаю, что именно от этой, безусловно важнейшей работы тебя всё время отвлекал вот этот вот фантазёр, — делаю жест в сторону Луки.

— Почему это я фантазёр, господин президент? — тут же спросил тот. — Вы же видите, что ваша идея с животным жиром и серой принесла свои плоды. Шелковая ткань теперь не пропускает водород, и мы можем избавиться от горелки.

Я попросил Костаса выйти из кабинета Луки и когда мы остались вдвоемЮ я продолжил.

— Отлично, а что с пожароопасностью? Найти пропитку для оболочки это как раз самое меньшее из того, что тебе предстоит.

— Я работаю над этим, господин президент, но пока результатов нет.

— Вот именно, результата нет. А у Костаса он есть. И учитывая, что нас скоро ждет, этот результат важнее. Так что Лука, я прямо запрещаю тебя отрывать остальных оружейников от работы. Хоть ты и главный тут, но твоя нынешняя увлеченность воздухоплаванием только мешает. Ты меня понял?

— Да, господин президент, я понял.

— Ты большой молодец, Лука. То, что с оснащением армии современным оружием у нас все в порядке это во многом твоя личная заслуга, но сейчас ты не прав.

— Спасибо, господин президент, и прошу меня извинить.

— Все в порядке, — я открыл дверь и крикнул, — Костас, зайди.

Моя отповедь Луке имела под собой железное обоснование, дело в том, что инициативной разработкой Костаса был револьвер под наш новый пистолетный патрон. Машинка получилась очень даже ничего, барабан на пять патронов, заряжается через откидную дверцу на правой стороне револьвера.

Единственным минусом было отсутствие одновременной экстракции гильз. Каждую стреляную гильзу предполагалась извлекать по одной, с помощью экстрактора, закрепленного на стволе, практически так, как на самом знаменитом револьвере моего времени, «Colt Peacemaker».

Но револьвер Костаса пожалуй будет поэффективней из-за патрона, конечно. Он полностью новый, латунная гильза, капсюль с гремучей ртутью, бездымный хлопковый порох и экспансивная полуоболочечная пуля. Лютый хайтек по нынешнему времени, и абсолютно не целевое использование ресурсов.

После тестовых стрельб у меня остались смешанные чувства. Да, стрелять из этого револьвера одно удовольствие. Очень точное оружие с мощным останавливающим действием, но патроны настолько дорогие и трудоемкие, что просто караул.

Вернувшись на завод, я продолжил разнос, только теперь досталось уже обоим оружейникам.

— Вот, мистер Тамтакос, если бы вы не мешали своему подчиненному, а наоборот контролировали, то мистер Лендакис не совершил бы ошибку, которая делает это чудо практически бесполезным.

— Как бесполезным, господин президент? — воскликнул Костас.

— А так, латунная гильза и капсюль, запасы меди у нас не бездонные, да и к тому же это ужасно трудоемкие штуки. Вот скажи мне Костас, ты сначала патрон придумал, а потом вокруг него револьвер?

— Все верно.

— Очень прогрессивный подход, хвалю. А скажи-ка мне, ты подумал, на чём мы можем эти патроны массово производить? У нас есть для этого возможности?

— Нет, господин президент.

— Вот именно что нет. Вот и получается, что Костас создал великолепное, но бесполезное оружие. Ты что-то хочешь сказать, Лука?

— Нет, господин президент.

— Вот и хорошо. Я пойду, а вы займитесь переработкой этого револьвера под тот патрон, который мы уже массово производим.

— Ясно, господин президент, — чуть ли не хором ответили господа изобретатели.

— А вот это я заберу, и револьвер и патроны к нему, полежит пока у меня в сейфе.

Ну а что? Должен же у президента быть символ его полномочий, вот пусть им и будет это оружие. У нас же республика, корона мне не по чину, а вот к доброму слову добавить еще и револьвер будет в самый раз.