Замри, умри, воскресни - Кайз Мэриан. Страница 34

Решение осталось за Жожо.

Вторник, 11:50

Она продолжила работу, и следующие два часа прошли весьма плодотворно. Изучила эскиз обложки к новой книге Кэтлин Перри и забраковала — уж больно безвкусный; позвонила редактору Эймона Фаррела и сказала, что надо внести изменения в график выпуска его новой книги, иначе он совпадет с Ларсоном Коузой; позвонила Игги Гибсону выразить сочувствие в связи с убийственной рецензией.

Одновременно она, не переставая, проигрывала в голове два возможных сценария с книжкой Фрея. Согласиться или отказаться? Отказаться или согласиться?

«Пелхэм» не был ее любимым издательством. Слишком уж оно коммерческое — она не была уверена, что это их книга. Но миллион фунтов есть миллион фунтов. Согласиться или отказаться? Отказаться или согласиться?

Согласиться, решила она. В этот момент позвонил Мэнни.

— Снова обезьянка. Не хотите посмотреть, как я стану есть бананы? Или могу сплясать.

— Что у тебя?

— Вас жаждет Элис Бэгшоу из «Нокстон Хауз». Будете говорить или…

— Буду. — Щелчок. — Добрый день, Элис.

— Жожо, я по поводу этой книги. — Элис тяжело дышала.

— Ну, что я тебе говорила? Класс, да?

— Класс. Стопроцентный. До такой степени, что мы решили сделать тебе упреждающее предложение.

Жожо не сдержала улыбки.

— Мы хотим предложить целых… — Для пущего эффекта Элис растягивала слова. — …дввв…

У Жожо сразу мелькнуло: два миллиона. Слава богу, она еще не дала согласия «Пелхэму».

— …двввести — двввадцать — тысяч — фунтов, — с расстановкой договорила Элис.

Возникла пауза.

— Двести двадцать тысяч? — переспросила Жожо.

— Совершенно верно, — подтвердила Элис, принимая недоумение Жожо за восторг.

— Ой! Ой, Элис, мне очень жаль, но у нас есть гораздо более интересное предложение.

— Насколько?

— Намного.

— Жожо, это предел. Больше дать не можем.

Так. «Нокстон Хауз» отпал. Что ж, в игре еще пятеро.

— Сказать по правде, Жожо, я не думаю, что она стоит больше, чем мы предлагаем. Советую тебе принять то второе предложение.

— Да, Элис, спасибо.

Жожо задумчиво крутанулась в кресле. Звонок Элис сильно поколебал ее уверенность.

Оставшиеся четверо — кто знает, в какую сторону они скакнут?

У Олив Лидди из «Садерн Кросса» в последнее время было подряд несколько провалов, и она вполне может пойти ва-банк в погоне за удачей. Или — испугаться в последний момент.

Франц Уайлдер из «Колдера» — наш клиент: он недавно стал «Редактором года» и выпустил одну из книг, номинировавшихся на «Букера». Он жаждет нового бестселлера, но может статься, что уже пресытился и окажется недостаточно жаден.

Тони Охейр из «Тора» — редактор от бога, но «Тор» недавно пережил капитальную перетряску — увольнения, пенсии — и сейчас пребывает в состоянии вселенского хаоса. Бестселлер — как раз то, что им нужно, но разваленная система управления вполне может привести к тому, что Тони просто не дадут денег.

А Таня Тил из «Докин Эмери?» Тоже большая умница — редактор Миранды Ингланд. Она-то как раз может сыграть, как нам надо.

Но заранее предугадать ничего нельзя. Сначала должны хотя бы позвонить. Звонить самой? Исключено. Это все равно что заранее сдать позиции.

Надо проявить характер, сказала она себе. Выдержка — вот что сейчас нужно.

Жожо не в первый раз оказывалась в подобной ситуации, хотя ставки никогда не были столь высоки. Однако до сих пор у нее все получалось. Что не означает, что и сейчас все пойдет как по маслу.

А ущерб даже трудно себе представить — не только для бедняги Натана Фрея, но и для нее. Своими руками все разрушить, да еще на самом начальном этапе…

Слухом земля полнится, издательский мир будет взбудоражен, и превосходные отношения с редакторами, которые она столько лет и с таким трудом выстраивала, надо будет налаживать заново.

Вторник, вечер (после близости)

— Что надумала? — спросил Марк.

— А ты бы что сделал?

— Согласился бы на миллион.

— Понятно…

— Это огромные деньги, тем более для дебютанта.

— Поня-я-ятно…

— Значит…

— Что?

— Значит, решила отказаться?

— Да. Нет. Не знаю.

— Хочешь побить рекорд Ричи Ганта, да? — Марк запустил пальцы в ее волосы. — Это неправильный способ принимать решения. Стремление обставить Ричи вредит твоей логике.

— Я у тебя совета не спрашивала, — холодно проговорила Жожо.

— Нет, спрашивала, — рассмеялся он и стал один за другим целовать ей пальцы. — Если хочешь совета, Рыжая, то будь готова услышать совсем не то, что хотелось бы.

Она приподняла голову, убрала его руку и со вздохом опять опустилась на подушку.

— Жалеешь, что ушла из полиции? — подсказал Марк. Ее полицейское прошлое занимало его, как мальчишку, и он всякий раз пытался разговорить ее на эту тему.

— Да ты знаешь, там тоже не одни коврижки были. — Она была немного раздражена. — Что бы ты сказал, если бы тебя вызвали на труп, от которого уже за четыре этажа несет, и тебе еще надо ждать, пока труповозка не придет?

— Труповозка?

— Ну да, «Скорая помощь». Ее полагалось ждать внутри, но иногда воняло так, что просто сил не было. Вот и стоишь, бывало, в коридоре, сдерживаясь, чтобы не вывернуло наизнанку. — Она повернулась к нему и расхохоталась. — Марк, ты бы видел свое лицо. Если хочешь кровожадных подробностей, — бесстрастно подытожила она, — будь готов услышать совсем не то, что хотелось бы.

Он ущипнул ее. В довольно интересном месте.

— Зачем ты это делаешь, если не собираешься…

— Я собираюсь, но…

— Но?

— …но резервуар еще не наполнился.

— Милая формулировочка.

— А пока мы ждем, расскажи-ка мне, на что этот запах похож.

— Это самый омерзительный запах на свете. Один раз вдохнешь — уже ни с чем не спутаешь.

— А от него заболеть нельзя?

— Заболеть! Издали учуешь — и тебя уже выворачивает. И выворачивает, и выворачивает. И он какой-то прилипчивый — потом от него не отделаешься: все воняет — одежда, волосы. Тогда уже начинает выворачивать всех окружающих. Но! — весело прибавила она. — Если повезет, тебя вызовут на свежачка, который откинулся каких-нибудь несколько часов назад. Да еще и квартирка окажется симпатичной, тогда станешь коротать время у телика, пока то да се. Часа два обычно проходит. Иной раз даже пивка перепадет. Это считается удачным днем.

— Насчет пива ты, конечно, приврала, да?

— Нет.

После минутного раздумья Марк спросил:

— Тебя это когда-нибудь выводило из равновесия?

— Пиво или трупы?

— Трупы.

— Еще бы.

— Например?

Теперь задумалась Жожо.

— Однажды на моих руках умерла четырехлетняя девочка. В аварию попала. Ужинать в тот день я уж точно не могла.

— В тот день? И все?

— Ну, может, еще несколько дней. Эй, ты что на меня так смотришь?

— Как?

— Как на чудовище. Да, приходилось быть жесткой, иначе там не выжить. Ты не можешь патрулировать улицы с чувствительным сердцем. Мигом сломаешься. Мы можем о чем-то другом поговорить?

— Хорошо. Как там Мэнни справляется?

— Прекрасно. Пусть работает, пока Луиза не вернется.

— Если она вернется.

— Молчи.

— Даже если она вернется, — поддразнил он, — все будет совсем не так, как раньше. Она будет часто опаздывать, вести себя рассеянно, пахнуть больным ребенком. Будет клевать носом за рабочим столом и отпрашиваться пораньше, чтобы свозить малыша к доктору. И начисто растеряет инстинкт охотника.

Жожо ущипнула его. В одном интересном месте.

— Не делай этого, если не собираешься…

— Я-то как раз собираюсь.

Потом они задремали. Проснувшись рывком, Жожо с ужасом посмотрела на часы: четверть второго ночи.

— Марк, вставай. Тебе пора домой.

Он сел, обдав ее теплой волной. Еще сонный, но было видно, что он все обдумал.

— Почему бы мне не остаться?

— Просто не пойти домой?