Мой эльф из легенд. Спасти любовью (СИ) - Жнец Анна. Страница 34

Взлетая, в окне джета мы увидели ворвавшихся в помещение ангара военных. В черных блестящих шлемах, с автоматами в руках, они хлынули из двух противоположных дверей, с высоты похожие на растекающееся по площадке нефтяное пятно. И тут же открыли по нам огонь.

Но было поздно.

Агент выпустил ракеты, разнося ангар и всю технику, выкашивая толпу военных внизу. Чтобы никто не выжил. Чтобы никто не мог нас преследовать. Чтобы отправиться за нами было не на чем.

Глядя на профиль Агента, очерченный вспышками взрывов, я думала о том, что выпустила наружу дьявола. Дьявола, которого породил Совет.

*

По дороге к секретному бункеру у меня было много времени на раздумья, и я тряслась так, что зубы выбивали мелкую дробь. Дрожала от страха, от адреналина, от мыслей о будущем.

Даже если все получится, если наш план выгорит, моя жизнь изменится безвозвратно. Это даже не переезд в соседнюю страну — в иной мир. Мне придется искать свое место в королевстве эльфов. А будет ли оно, это место? Примут ли меня представители другой расы? Смогу ли я привыкнуть к чужим обычаям, традициям, законам? К менталитету, который так отличается от нашего земного?

А Эль-Охтарон? Он ведь узнает правду. О том, что триста лет был пленником в руках садистов. Это станет для него шоком. Потрясением. Три века, вычеркнутых из жизни.

Как он перенесет эту новость? Насколько сильным окажется его гнев? Не перекинется ли его ярость на меня? Ведь из доброго куратора, пожалевшего несчастного киборга, в его глазах я превращусь в часть беспощадной системы, которая мучала Эль-Охтарона долгие годы. Системы, лишившей гордого эльфа всех прав, низвергнувшей живое существо до положения оружия, вещи. Я — винтик этого чудовищного механизма. Узнав правду, будет ли Эль смотреть на меня с прежней нежностью, тянуться ко мне с той же страстью? Или возненавидит, как и всех, кто измывался над ним?

Там, на базе, я была нужна Агенту — одинокому пленнику, не знавшему нормального отношения к себе. Но буду ли я так же нужна Эль-Охтарону — сильному воину, вернувшемуся домой? В Ильмаре и без меня найдутся женщины, готовые с радостью поддержать и согреть великого полководца. Женщины, чьи лица не станут напоминать ему о прошлом. О его… позоре.

Что, если, пытаясь забыть о случившемся, эльф попросит меня… уйти? И куда я тогда отправлюсь? В незнакомой стране, в чужом мире?

Наблюдая за Агентом с пассажирского кресла, я тихонько вздохнула и поймала ласковый взгляд.

— Все будет хорошо, куратор… Алайна, — мягко сказал Эль-Охтарон. — Никто не причинит тебе вреда. Никто тебя не тронет. Я не позволю.

Крепко сжав штурвал, он отвернулся — снова смотрел вперед, на светлеющее небо, а я разглядывала его профиль и задавалась бесчисленными вопросами. И тут в голове возник один, возможно, самый важный. Кто ждет Агента в Ильмаре? Родители? Подруга? Любимая? Что, если он женат? А вдруг у него есть дети?

Я ведь так мало знала о жизни своего подопечного до плена. Только героические подвиги, красочно описанные в сказках.

— Думаю, пора избавиться от кое-чего, — Эль потер заднюю сторону своей шеи, намекая на вшитый под кожу чип. — Пока на базе не догадались, куда именно мы летим, и не устроили нам теплый прием.

— Что ты собираешься делать? — заметив в руках Агента армейский нож, я не на шутку заволновалась.

— Включу автопилот и попытаюсь вытащить маячок.

— Будешь наугад тыкать в себя ножом, пока не попадешь в чип? Это же безумие. Ты истечешь кровью!

— Во-первых, не наугад. Я помню, куда показывала капитан. Чип не должен быть вживлен слишком глубоко. Во-вторых, ускоренная регенерация затянет раны в считанные минуты. А в-третьих, — серебристые глаза весело сверкнули, — мой любимый куратор избавит меня от боли.

Закончилось тем, что я не только купировала болевые ощущения Эля, но и, сражаясь с тошнотой, делала у основания его шеи все новые и новые надрезы, а потом ковырялась в них ножом в поисках следящего устройства — самому Агенту заниматься этим было неудобно.

— Не могу поверить, что ты меня уговорил.

— Все хорошо, Алайна. Я ничего не чувствую. Представь, что это рядовая операция под анестезией.

— Только я не хирург.

— У тебя прекрасно получается. Расслабься и дыши глубже.

Когда через несколько минут маячок оказался зажат между моими окровавленными пальцами, я едва не расплакалась от облегчения. Обернувшись, Эль обнял меня и крепко прижал к груди в попытке утешить.

— Где мы сейчас летим? Над лесом? — он посмотрел в окно. — Предлагаю снизиться и выкинуть чип. Я специально отклонился на запад, чтобы запутать преследователей. Пусть думают, что мы двинулись в сторону моря. Избавимся от следилки — изменим маршрут.

Он гладил меня по спине, и я постепенно успокаивалась. О боги, кто кого сейчас должен был утешать? Это ведь его шею всю искромсали ножом, не мою.

— Ты слишком громко думаешь, Алайна, — шепнул Эль, коснувшись губами моего виска. — Я почти вижу, как носятся мысли у тебя в голове. Жалеешь меня?

Я всегда считала, что для мужчин чужая жалость оскорбительна, но в тоне эльфа, в его ласковом голосе слышалась улыбка.

— Это приятно. До тебя никто мне никогда не сочувствовал. Но эти раны — мелочь. Они почти зажили. Смотри, — он взял мою руку и опустил себе на шею. Кожа оказалась шершавой от рубцов и липкой от крови, но то была запекшаяся кровь. — Скоро нам снова придется пройти через ад, а пока…

Молчание затянулось, и я приподняла голову с эльфийского плеча, на котором успела так удобно устроиться.

— Что?

Серебристые глаза мягко мерцали в полумраке кабины джета.

— Поцелуй раненого солдата, — попросил Агент.

Глава 20

База, к которой мы направлялись, находилась в чреве заброшенной шахты. По словам Мелинды, попасть в бункер можно было двумя способами: через главный люк и по тоннелю, берущему начало в одной из бесчисленных пещер горного хребта. Нужная нам пещера скрывалась за водопадом. Это был дополнительный путь к отступлению в случае опасности — только поэтому ход до сих пор не завалили. Охраняли его несколько военных, с которыми Эль-Охтарон расправился с ловкостью хищника, привыкшего убивать. У каждого бойца в руках был автомат, но эльф подкрался незаметно, как тень, и быстро, бесшумно положил всех, орудуя одним лишь мечом. Не раздалось ни выстрела, ни крика. Идеальное живое оружие. Настоящая машина смерти.

— Иногда наблюдать за тобой реально жутко, — прошептала я, брезгливо переступая трупы. — Аж мурашки по коже.

— Кому-кому, а тебе опасаться меня не стоит. Я пистолет, а ты рука, которая этот пистолет держит. Его хозяйка, — нагнувшись, он галантно, словно на светском приеме, поцеловал тыльную сторону моей ладони. — Пошли.

Путь был неблизкий и не самый приятный. Бо́льшую часть дороги приходилось слепо щуриться в темноту. Когда же эту темноту разбивал свет одинокого фонаря, мне казалось, что лучше бы мы и дальше двигались наощупь в кромешном мраке. И я бы не видела ржавых труб, тянувшихся вдоль каменных стен, таких же ржавых арок, укрепляющих свод пещеры через каждые три метра. Не понимала, насколько старая и ненадежная конструкция защищала тоннель от обрушения.

Вперед, во мрак, убегала рельсовая колея, по которой когда-то — судя по состоянию шпал, очень давно, — шахтные вагонетки перевозили грузы и людей. Время от времени дорога скрывалась под водой, и единственным способом не замочить ноги было пройти по рельсовым нитям, выступающим из грязных луж. По узкой полосе металла я двигалась осторожно, как канатоходец.

Иногда в районе ржавых труб и ржавых арок мне чудилось движение. Я слышала шорох маленьких быстрых лап, но, поворачиваясь к источнику звука, успевала заметить лишь тень, мазнувшую по стене. Тогда я подавалась ближе к Агенту, касаясь его плеча своим и крепко переплетая наши пальцы.

В конце тоннеля, за поворотом, нас встретили несколько вооруженных солдат, охранявших вход в бункер. Двоих из них Эль-Охтарон насадил на меч, третьего вывела из строя я своим даром, а четвертый с приставленным к горлу ножом — тем самым, армейским, которым в джете я выковыривала чип из раны Агента, — дрожащими пальцами набрал на панели код, отпирающий дверь.