Клеймённые (СИ) - Хард Леона. Страница 56

Диана послушно перестала вырываться, а я не отпускал ее. Знал, что попытается сбежать.

Прислонил девичье тело к лестнице, навалился всем весом, чтобы дать свободу рукам.

— Ты меня боишься? — спросил, но прежде аккуратно положил ладонь на ее щеку в успокаивающем жесте.

На что она попыталась опять вырваться, но быстро смирилась, понимая тщетность сопротивления. Опустила взгляд мне на губы, сразу убрала, будто испугалась или обожглась или... запрещала себе?

Ее реакция напомнила поведение дикого зверька, едва я пытался нарушить личное пространство, начинала брыкаться и вырываться, но когда все-таки проникал внутрь — Диана сдавалась. Вот и сейчас проверим вывод...

Я наклонился поближе к ней, на что Диана с опаской взглянула, будто я собрался сейчас съесть ее, а я лишь погладил пальцем ей щеку. Невольная улыбка изменила мое лицо. Не совладал с ним при догадке, которая внезапно озарила:

— Я тебе нравлюсь?

— Нет! — ответила Диана. При этом, аж на носочки привстала, желая выглядеть повыше и увереннее. Я с довольной улыбкой не переставая смотрел на нее. А она еще повторила, убеждая меня или обоих. — Нет! Нет! Нет такого! Ты мне не нравишься! Ты — злой! … и-и-и злой! Я чувствую это!

— Ага, — подтвердил.

Носом провел по линии ее подбородка. Закончил ласку возле уха, дыханием задел трепетную, бледную кожу. Идеальную, бархатную по ощущениям, даже когда губами прикасаешься, а не пальцами.

Языком поддел мочку уха, а потом прихватил зубами, не отпуская.

По приоткрывшимся женским губам, и затрудненному, более хриплому дыханию понял, что Диана не равнодушна к жесту. Довольный результатом, я отпустил мочку уха. Затем оттянул ворот ее свитера, убрал белые пряди волос ей за спину, пытаясь различить на шее засос — пока остался, фиолетовый, насыщенный кровью. Мое клеймо...

С удовольствием облизал девичью кожу, прогоняя прошлые, неприятные прикосновения. Вкус ее кожи еще долго ощущал на языке в тот раз, он действовал лучше всяких возбуждающих средств.

Ну вот... я опять потерял контроль над поступками... Говорю одно, а делаю другое — это не похоже на меня. Хотел поговорить с Дианой, а вместо этого опять трогаю ее.

Вернул взгляд на Диану, смотря на ее розовые мягкие... у нее оказались очень мягкие губы, я запомнил их нежность. Невиданным для себя образом запомнил ее губы на ощупь, на вкус, на поцелуй. У Дианы очень нежные губы.

Языком медленно-медленно провел по ее верхней губе, а она выгнула шею вперед, пытаясь стать ближе, сокращая расстояние между лицами.

Как дикий зверек: шипит, кричит, но едва приближаюсь к ней, невзирая на ее укусы, прикасаюсь в ласке, Диана замирает и наслаждается. Дикарка какая-то, словно не от нашего мира.

Диана выжидающе смотрела на меня с легким любопытством или нетерпением, будто требуя продолжить. Не стал заставлять девушку ждать — языком провел влажную дорожку по ее нижней губе, срывая ее сладость и запах. Диана к неожиданности на последней секунде прежде чем убрал язык, обхватила его губами за самый кончик. Пленила и отпустила.

Диана взяла меня за плечи, пододвинулась поближе, вставая на носочки.

Зря столько сопротивлялась... все равно будет, как я сказал.

Диана довольно решительно на расстоянии одного сантиметра приостановила лицо и повторила мою ласку: лизнула мою верхнюю губу, медленно от одного краешка до другого. Делала это с явным любопытством, потом перешла на нижнюю.

Хорошая ученица, хоть я и не любил неопытных девочек, но учить Диану весело!

Я в последний момент обхватил кончик ее языка губами, как и она прежде, одобряя игру. Ей понравилось: сама прильнула всем телом, вжалась доверчиво грудью, животом, бедрами. Потянулась словно к источнику тепла, как к солнцу, с целью согреться. Положила руки мне на плечи, а потом обняла двумя руками за голову, приближая к себе.

Сама поцеловала, врываясь в мой рот глубоким поцелуем. Сама...сама...сама... гонгом в голове стучали мысли.

Мой трофей...Мой...только мой. С удовольствием притянул стопроцентный идеал к себе, обхватывая ее за бедра, сжал упругие ягодицы, на что Диана сладко простонала в губы. Я сквозь возбуждающий туман в башке расслышал какой-то странный звук, словно скрип, но почему-то не отреагировал. Может не хотел или плевать на жалких людишек, был очень сильно занят Дианой.

Только тогда открыл глаза и отнял губы от поцелуя, когда свет пролился на лицо, заставив на секунду зажмуриться. После откровенной темноты, это было очень раздражающе, резало яркостью. Сквозь прищур уловил вошедшую темноволосую девушку с косой, перекинутой на грудь. Диану я придерживал за бедра, а она обернулась в проход двери, рассматривая неизвестную личность. Хотя, нет, известную.

— Приставал, значит? — услышал вопрос от раздражающей особи женского пола. Я очень глубоко вдохнул, сдерживая гневную волну, которая поднималась внутри и начинала бушевать. Алина внимательно смотрела на Диану с немым укором, при этом недовольно скрестив руки под грудью. Диана почему-то неловко или испугано оглядела себя и меня, соприкасавшихся телами, и попыталась вырваться в сотый раз, но я как держал ее тело, так и не позволил сейчас выйти из объятия.

Перевел глаза, привыкшие к свету на раздражающий объект. Будь она Клейменная, непременно взял бы цепь и задушил на законных правах, даже без приглашения в Темный дом.

— Да сколько!? — я с трудом сдерживал эту волну-цунами в теле, она поднималась все выше и выше, затопила каждую клеточку и нерв. — Сколько будешь мешаться под ногами? — не кричал, а скорее выплевывал слова, глядя в голубые глаза девчонке, чтобы понимала посыл. — Свалила на хрен! — приказал, кивнув подбородком на дверь.

Сразу несколько вещей произошло — Алина наконец-то удрала на выход, на что я облегченно вздохнул, поворачиваясь к Диане с очевидным намерением продолжить. Да только Диана была похожа не знаю на кого, побитого зверька возможно. Сквозь темноту пожарной лестницы рассмотрел блестящие от влаги глаза.

— Гектор...зачем так грубо? — спросила у меня. Опять попыталась вырваться, крутилась вертелась, как заводная кукла.

Ну все... сейчас привяжу к лестнице!

Успел одну руку убрать от Абрамовой, чтобы снять цепь с джинсов, а она ударила двумя ладонями в грудь. Не ожидал подвоха, поэтому мой зверек в лице Дианы ухитрился сбежать. Я несколько секунд без движения стоял один в темноте, удивлялся мощности удара и бесстрашной Абрамовой.

Одним словом, выходил с Пожарной лестницы крайне неспокойный. С ноги открыл дверь. Она деревянная, тяжелая при ударе заходила ходуном, дребезжа как от землетрясения, и стукнулась о кого-то в коридоре.

— Больно ...— услышал девичье замечание.

Мысленно послал ее в далекие дали, но та уже замолчала, поняв кому ляпнула.

— Под дверью не стой! — раздраженно озвучил, а сам громко пошел по женскому крылу. Позорище какое! Уже сегодня мы будем героями дня!

Эти бабенки с немым обожанием, не скрывая интереса, пялились на шедшего меня, как на картину в музее. Смысл художества не знаем, но она же, сука, считается красивой, поэтому мы — стадо тупых баб любим эту картину.

Прежде чем трахну Абрамову, я скорее всего состарюсь. И что мне сейчас делать? Дрочить? Ты знала, Абрамова, что нельзя бросать мужчину в заведенном состоянии!?

Почувствовав вибрацию телефона в кармане джинсов, проверил от кого звонок.

Ответил на вызов с огромным удовольствием:

— Привет, любовь моя! Ты не представляешь, как вовремя! ... Да ты что? — удивленно-наигранно поинтересовался, услышав очень хорошую информацию. — Ты сейчас в округе? На хрен...на хрен твои педикюры, маникюры!

Как Ольга нереально вовремя, даже улыбка вновь озарила лицо, опустив волну-цунами обратно вниз, успокоив масштаб бедствия.

Пока с Ольгой договаривались, где встретиться, настроение медленно, но верно вновь возвращалось в привычное русло. Это только Абрамова могла одной фразой поднять настроение, а через секунду другой уже опустить ниже пола. Мой вечный раздражитель!