Мир-о-творец (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич. Страница 24
– Не видит? – удивился Царь.
– Он считает, что ежели воевать с Ливонией то крепости брать приступом все не нужно. Это лишнее. Просто выйти в поле. Разбить выставленное войско супротивников. А потом запустить в эти земли татар, чтобы круглый год блуждали по всей Ливонии, портили посевы, угоняли крестьян, грабили караваны и вообще – шалили. Когда же в крепостях и городах начнется голод – пустить к ним гостей торговых. Многоопытных. Он с ними в Святой земле познакомился. И предложить горожанам тем купить еду. Через что сначала с них выгрести все ценное. Потом оружие с припасами огненными. А потом, если они не сдадутся и решат, что лучше голодная смерть, то уйти. Оставив их не только без еды, семян, оружия и денег… Но он мнит – до этого не дойдет. И что они раньше сдадутся.
Снова тишина.
Царь, вытаращив глаза, уставился на Марфу. Всем своим видом выражая вопрос: «А что так можно было?»
– Воевать можно по-разному, – мягко улыбнувшись, ответила женщина на витающий в воздухе вопрос. – Можно и брать крепости силой, ежели надобно. Но он не видит в том смысла. Сам-то в Царьграде сидеть должен. А Ливония далеко. На кой ляд она ему нужна? Посему сил великих тратить не желает. И особливо воинов своих. Но покарать их считает важным и нужным. Ведь они не только нарушили Божий мир, но и протестанты.
– Да, я слышал. Не взлюбил их муж твой.
– И на то есть причины, – твердо произнесла Марфа, переменившись в лице. – Очень веские причины…
Поговорили еще.
Царь и так, и эдак подходил к супруге Андрея, пытаясь поймать на оговорках. Но та сохраняла стойкость. И как заевшая пластинка повторяла слова, что продумала заранее. Просто «проигрывая» их по-разному. И, подспудно, грузя Иоанна Васильевича массой лишней информации, которая по сути к делу не относилась. А потому сбивала с толку.
Наконец Царь устал.
И поблагодарив за приезд, отпустил Марфу на отдых. Попросив меж тем не пропускать службу в Успенском соборе. Куда он ее приглашал не только как уважаемую княжну, но и как супругу иноземного монарха.
Женщина откланялась.
Анастасия ее проводила.
Вернулась.
И, прикрыв дверь, с порога, заявила:
– Нужно войска отправить на север. Чтобы Ладогу держали. Если Андрей идет вдоль Днепра, то Жигимонту добром это не обернется. А так – угрозу от Новгорода отведем.
– Или послов.
– Хочешь со шведами мир заключить?
– Датчане ныне со шведами войну затеяли, как мне донесли. И отряд этот вряд ли будет получать провиант да плату от Густава. Датчане не дадут. А посему может заявить о прекращении контракта из-за неоплаты. Вот я и предложу ему перейти ко мне на службу всей оравой после такого решения.
– А согласятся?
– А чего им не согласится? Сейчас весна. Но будет осень. А вслед за ней зима. Места там голодные. Без шведских кораблей с едой им до весны не протянуть.
– Это если они Ладогу не возьмут. А если возьмут – то выйдут в более тучные места. Будет с кого кормится.
– После разгрома Жигимонта они сильно сговорчивее станут.
– Но Марфа же сказала, что Андрей пойдет либо на Вильно, либо на Ливонию.
– Это она нам сказала. А им то не ведомо.
– Могут и не поверить.
– Могут. Но мы можем Андрея и направить куда нужно. Для этого нужно, чтобы Марфа у нас погостила подольше.
– Не советую, – как-то подобравшись произнесла Анастасия. – Не играй с огнем.
– Он любит свою жену и не станет ей рисковать. Да и что сложно в просьбишке моей невеликой?
– Ты думаешь, что он не отомстит?
Царь промолчал.
– Если ты решишься на это, то знай – я помогу ей бежать. Ради жизни наших детей. Ибо я не желаю дразнить этого волка. Сулейман уже пробовал. Чем это закончилось?
– Думаешь, он посмеет поднять на меня руку?
– Если ты дашь ему понять, что враг – да. Он ведь по доброй воле ушел. Специально, чтобы не впадать во искушение и не лишать тебя власти. И нас всех жизни. А мог уступить соблазну. Я знаю. Злые языки ему шептали подобное. И теперь, когда он завоевал себе свою державу, на выручку пришел…
– Раньше ты говорила другое.
– Раньше я не верила, что он закрепится на юге. А он не просто закрепился – он возродил древнюю державу. Не зли его. Не провоцируй. Пожалуйста. Понимаю, что тебе обидно. Такое глупое поражение. Но проклятье…
– Проклятье! И ты о том же!
– И я. Раньше я не понимала. Но теперь… Ванюша, это страшно.
– Мы не будем ему прямо говорить о том, что она заложник. Просто попросим помочь, пока его жена погостит. Она ведь не откажется погостить?
– Прошу – не надо. Уверена, что если попросить, то он и так поможет. Не рискуй.
– Не рискуй… – покачал он головой. – Ты разве не понимаешь, что происходит?
– Понимаю.
– А я думаю, что не понимаешь! – прошипел Иоанн Васильевич. – Он захватывает Русь! Всю Русь! После того, как он разобьет Жигимонта и вернет мне Смоленск, мое слово не будет стоить и выеденного яйца. А бояре мои к нему на поклон станут бегать.
– Если бы он желал захватить власть, то взял бы ее и так.
– О нет… он слишком хитер для этого. Он хочет, чтобы ему они ее сами принесли. Он ведь не Рюрикович.
– Разве?
– Душой. Но кровью – нет. Посему прав на престол не имеет.
– Это сейчас имеет значение? – грустно усмехнулась Анастасия. – Оглянись. Кто из бояр да князей станет противится ему, ежели он пожелал бы взять власть? Кто? Они все его боятся. И ценят. Ибо рядом с ним удача и богатство. Помани он их пальчиком – прибегут и сапоги его лизать станут.
– Твари…
– Но он – верен слову. Более того – благороден. Разогнал твоих послов и устыдил. А ведь они тебя вынудили. Видишь? Разве он враг тебе?
– Страшно жить, зная, что правишь не милостью Божей, а милостью какого-то чародея… – тихо произнес Иоанн Васильевич.
– Твоя держава от того приумножается. Андрей рано или поздно умрет. А сын твой, унаследует куда более сильную Русь. Худо это разве?
– Если унаследует. Али ты запамятовала, что он Михримах в живых оставил? Эту змею. Сама же мне про нее рассказывала.
– Оставил. И что?
– Не для того ли, чтобы извести наших детей?
– Ты устал любимый. Просто устал… – грустно улыбнувшись произнесла Анастасия. – Ты последнее время проводишь слишком много времени в молитвах. Совсем себя измотал. Выспаться бы тебе.
– Долг Царя – молиться за свой народ.
– То верно. Но долго ли его сможешь выполнять, если не станешь щадить себя хотя бы изредка?
– Что ты имеешь в виду? – напрягся Иоанн Васильевич.
– Ты устал. Ты сильно переживаешь. Сегодня ты сказал мне страшные вещи. Но я тебя знаю. Ты богобоязненный человек и такого творить не станешь. А если это услышит кто из бояр али князей? Что он подумает? И главное – что он сделает?
– Донесет ему?
– О нет… это пустое. Да Андрей и слушать не станет. Мню – отравят тебя. Как есть отравят. Им разъяренный Белый волк здесь совсем ни к чему. Посему успокоится тебе нужно. Отдохнуть. И проявлять больше осторожности в словах…
Глава 3
1560 год, 24 мая, где-то южнее Киева
Поле.
Чистое поле.
С ковылем до горизонта.
Это было не то, что наблюдал Андрей, приближаясь к Киеву с юга.
Там, в XXI веке, он бывал в этих краях и ожидал увидеть совсем иные пейзажи. Здесь же и сейчас он имело дело с лесостепью, которая была намного ближе к лесу, чем к степи. Да, полей хватало. Особенно вдоль рек. Но не в обилии. Близость татар и их регулярные нападения опустошали эти края ничуть не меньше, чем ту же округу Тулы. Посему пашни и лугов наблюдалось немного. В отличии от лесов, ибо все зарастало. Посему войско пробиралось вдоль правого берега Днепра со всей возможной осторожностью.
Вперед были выставлены дозор и застав.
С левого фланга двигалось три дозора, дабы не вляпаться в засаду. А войско все находилось в максимальной боевой готовности. Насколько это вообще возможно на марше.