Стигма ворона 3 (СИ) - Горина Юлия. Страница 12

— Ничего я не путаю! — обиделась мать с младенцем.

Тут к разговору присоединилась третья.

— А я вообще слышала, что… — она заговорила еще тише, и Эшу стало трудно разбирать слова.

Остановившись, он мгновение поколебался и вернулся к шептуньям. Те испуганно умолкли, увидев наконец, кто перед ними.

— Что такое «божественное вмешательство», о котором вы говорили? — спросил он без обиняков.

Женщины растерялись и зарделись от смущения.

— Об этом есть в книге Откровений, — робко ответила мать с ребенком на руках. — Что человечество оберегается «божественным вмешательством».

— И как же про это написано?.. — не унимался Эш.

— «Ибо есть божественное вмешательство, волей которого один раз в столетие и реки текут вспять, и снег выпадает посреди Эмеша», — услышал Эш голос догнавшего его Медведя.

В руках он держал небольшую книгу, затянутую в коричневый переплет.

Эш вопросительно приподнял брови.

— Что это?..

— Слова из «Откровения», — торжественно сказал тот.

И, полуприкрыв глаза, продолжил:

— «И так устроено, что двенадцать составляют собой порядок, как двенадцать месяцев в тридцать дней составляют год. Но всегда есть нечто малое, чего не могут вместить двенадцать, и чтобы порядок остался, каждый шестой год кроме двенадцати есть и тринадцатый месяц, который по сути есть разрушение порядка, но сохранение гармонии. Таково правило двенадцати и одного. Без хаоса не бывает порядка, без тринадцатого и двенадцать не имеют смысла. Это и есть божественное вмешательство.»

Медведь перестал говорить, а Эш стоял, затаив дыхание и не веря своим ушам.

— Правило двенадцати и одного?.. — изумленно проговорил он.

— Да.

Командир сотни протянул Эшу книгу.

— Я решил, что она должна быть у тебя.

Парень бережно взял книгу в руки.

— Но завтра мы должны уехать…

— Это не важно. Она про тебя, наследник Эридаша. И должна принадлежать тебе. К тому же, — Медведь хитро усмехнулся. — у нас есть еще две переписанные копии.

— Это хорошо, — улыбнулся Эш. — Спасибо.

Медведь кивнул и ушел, оставив книгу Откровений в руках у парня.

— Двенадцать составляют собой порядок, но всегда есть что-то малое, чего они не могут вместить. Без хаоса не бывает порядка… — попытался повторить цитату Эш, глядя на смутно знакомые символы на титульном листе. Это были рамейские буквы. — Правило двенадцати и одного…

Глава 6

Ночью Эш заставил Дария читать.

Сначала эта идея показалась дурацкой — в конце концов, его друг похоронил сегодня свою женщину. И какими бы странными не были их отношения, в том, что Дар на самом деле привязался к Шеде, не было никаких сомнений. По крайней мере, после его просьбы на суде заступиться за ее жизнь.

С другой стороны, Дарий сидел у костра такой отстраненный и мрачный, что Эшу пришло в голову, что занять его полезным делом — не такая уж плохая затея.

Бросив Дару на колени книгу, Эш присел рядом с ним.

— Почитаешь? Там рамейский, а я, сам знаешь, в нем не силен.

Дарий с укором взглянул на парня.

— Тебе прямо сейчас надо? Горит?

— Может, оно и не горит, но тлеет, — улыбнулся Эш. — Любопытно мне.

Вздохнув, Дар без энтузиазма взял книгу в руки.

— «Видения Адапа Недостойного, или книга Откровений», — прочитал он на первой странице.

И снова вздохнул.

— Слушай, ты правда считаешь, что бред какого-то давно умершего Адапа действительно может содержать в себе что-то ценное?

— Я не знаю, — пожал плечами Эш. — Потому и прошу почитать…

— Что там у вас? Сказка на ночь? — сонным голосом спросил Ларс, дремавший у костра. — Давай, читай громче, а то мне слышно плохо…

Покачав головой, Дарий продолжил:

— «Я, Адап, рожденный среди хранителей Ворона на тридцатый год ожидания Эридаша, однажды силой божественного вмешательства во время охоты увидел поляну, усыпанную снегом. И было это на второй месяц жаркого времени Эмеша. И коснулся я снега рукой, и показалось мне, будто он теплый и мягкий, и вдруг ослепли мои телесные глаза, и открылись глаза моей души…» — Дар зыркнул на друзей. — Мне продолжать? Серьезно?

— Ага, — не открывая глаз, отозвался Ларс.

И Дарий продолжил чтение.

Адап описывал, что впал в состояние общения с божественным началом, и были ему даны двенадцать видений и еще одно, последнее. А когда соратники нашли своего пропавшего собрата, никакого снега на листьях и траве уже не было, только серая пыль покрывала землю, а рядом со спящим Адапом лежали два разрушенных железных монстра. Соратники решили, что это он их победил, но скромный воин отказался от незаслуженной славы и рассказал им правду о видениях. И командир велел ему взять бумагу и записать свой рассказ.

«Но поскольку выражаюсь я убого и косноязычно, было мне велено пересказать видения книжному человеку, чтобы записал он как следует то, что я увидел и услышал», — дочитал вступление Дар. И, хмыкнув, добавил:

— Подозреваю, лучше бы он своим языком это все записал.

— Точно, — не мог не согласиться Эш.

— Ладно, первое видение у нас короткое, оно называется «О четырех всадниках, несущих смерть». «И погрузился я во тьму, и вот перед глазами моими возник светлый образ, сотканный будто бы из сияния десяти солнц…»

— Слышь, ворон? Это не ты там светлячовым задом бедняге Адапу в глаза засветил? — засмеялся Ларс, окончательно просыпаясь.

Улыбка тронула губы Дария, и он продолжил:

— «И взял он меня за руку, и поднял вверх, и вот, увидел я под собой город. Двенадцать столпов удерживали над ним небо, и огненное кольцо обрамляло его. А вокруг омывало его красное море, полное крови. И услышал я голос: смотри, ибо скоро не станет этого города. Ибо сказано: явятся в конце времен четыре всадника, и будут им имена Голод, Война, Чума и Смерть. И мир, устроенный в круге, падет, чтобы на месте праха его вырос новый. И вот, увидел я всадников, мчавших прямо по морю. И был один из них ликом черен, как птица, и крылья вздымались над его спиной. И видел я, как поднялось вдруг море, и вот, конь цвета золота остался без седока…»

Дарий запнулся и умолк на мгновение, но быстро справился с собой и продолжил:

«И спросил я того, кто держал меня за руку: что это за море, и откуда оно взялось? И ответил мне тот, что был, как солнце: пойдем, я покажу тебе, что было в начале времен.»

Дар перевернул толстую страницу и, прищурившись, всмотрелся в нее.

— Слушайте, там дальше так мелко написано, что я сейчас все глаза себе сломаю. Давайте завтра, при нормальном свете?..

— Так у нас ведь свое солнышко есть, — возразил было Ларс, но Эш, взглянув на Крыса, неприметно для Дария покачал головой.

— Да, давай, — согласился он. — Тем более, нам всем выспаться хорошенько надо.

Растянувшись у костра рядом с Ларсом, он какое-то время смотрел в слепое, затянутое плотными тучами небо, а потом вдруг спросил:

— Слушайте, а если предположить, что этот парень косноязыкий действительно что-то такое видел… То тогда кто же держал его за руку? Аварра? Или кто-то из духов?

— Подозреваю, это был красный дурман в слишком больших количествах, — зевнув, сказал Ларс. — Но про всадников интересно совпало, да…

— А мне кажется, Эш… — сказал вдруг Дар, расстилая свой плащ на сырой траве. — … что тебя тоже кто-то постоянно держит за руку. А может, даже ведет за нее. Слишком уж часто тебе до одури не везет, и при этом — везет до странности.

Эш вздохнул.

— Да уж. Аварра, будь он проклят…

— Да нет, брат. Я в данном случае не про него. Понимаешь, кукловод ведь никогда не стоит вместе со своей марионеткой на игрушечной сцене. Он из другой вселенной, и существует в иной реальности, и потому возвышается над кукольным миром, — Дарий улегся на свое импровизированное ложе, мечтательно глядя в костер. — Поэтому вряд ли это Аварра. Скорее, судьба. Или рок. В общем, предначертание какое-то.