Digging for the Bones (ЛП) - "Paganaidd". Страница 14

***

Северус уже жалел, что попросил волка пойти с ним. Но на самом деле, кто мог бы быть лучше? Для подписания этих протоколов требовался свидетель. По крайней мере, Люпин был предан Джеймсу Поттеру, так что у него найдутся свои причины держать это дело в секрете.

Северус снова просмотрел пергамент с осмотра Гарри. Его придётся отдать Поппи, но ей можно доверять абсолютно. К счастью, Министерство не требовало результатов каждого обследования, только тех студентов, которых целители и сам Северус сочтут проблемными. Поппи тоже более чем сдержанна, всё прекрасно понимая.

Альбус вряд ли будет вставлять палки в колёса. Ему не очень, конечно, понравится такой поворот событий, но после Лонгботтома он начал сомневаться во многих своих решениях. Северус решил, что разберётся с Альбусом, когда вернётся.

Настоящей проблемой мог стать Поттер. Северус предполагал, что тот не примет смену опекуна без сопротивления — мальчишка слишком привык всё решать самостоятельно. Хотя сейчас, в свете полученной информации, некоторые из самых нелепых выходок Поттера приобрели логику и обоснованность.

Честно говоря, когда Северус изучал результаты обследования ребёнка, то удивился, как мальчишка не стал большим дикарём, чем был он сам когда-то.

Тихий стук в дверь вывел Северуса из задумчивости.

— Входи, Люпин, — позвал Северус, взглянув на часы. Через пятнадцать минут они отправлялись в Литтл-Уингинг, а Люпин всегда был пунктуален (одно из немногих хороших качеств, которые Северус когда-либо отмечал в этом человеке).

— Так, объясни мне, как ты собираешься уладить это дело без ведома Министерства? — спросил Люпин прямо с порога, не успев закрыть дверь.

— Никак, — Северус взмахом палочки захлопнул дверь, — если ты сообщишь об этом всему замку! — прорычал он, вставая из-за стола.

— В коридоре никого нет, — Люпин закатил глаза, окончательно взбесив Северуса, — я проверил, — он небрежно облокотился на спинку дивана.

— Люпин, — глубоко вздохнув, Северус взял старый пергамент, лежавший на столе, и крепко сжал его пальцами, — ты должен дать мне слово, что никогда никому не расскажешь о том, чем я собираюсь с тобой поделиться.

— Конечно, — оборотень непонимающе посмотрел на него, — но…

— Скажешь это кому-нибудь, и я убью тебя. Ты меня понял?

До Люпина, казалось, дошло, что Северус говорил совершенно серьёзно.

— Даю тебе слово, Северус, — медленно ответил он, ощутив груз магического обещания. Не совсем Нерушимая клятва, но вполне подходящая для этого случая.

Протянуть руку и отдать письмо Люпину оказалось труднее, чем Северус думал. Он наблюдал, как глаза оборотня расширились, а затем сузились в замешательстве:

— С какой стати Лили…?

— Попросила меня присмотреть за мальчишкой? — кисло закончил Северус.

— В общем, да, — Люпин вернул письмо Северусу, глядя на него как громом поражённый. — Ты же тогда работал на Волдеморта.

— На самом деле в то время я уже шпионил для Дамблдора, — тихо сказал Северус, забирая письмо и аккуратно пряча его в карман своей мантии, где лежали несколько других пергаментов, которые ему понадобятся сегодня.

— Так почему же ты не забрал Гарри после того, как Сириус…? — Люпин сглотнул.

— У меня были… личные причины, — проворчал Северус. — Почему ты не сделал этого?

Люпин прислонился бедром к спинке дивана. Солнечный свет из зачарованного окна освещал его лицо, подчёркивая усталый вид.

— Я пытался. Но в ту войну большинство оборотней было на стороне Волдеморта, и Министерство и слышать об этом не хотело, а Гарри уже отдали сестре Лили. Я подумал, что лучше оставить их в покое, — Люпин провёл рукой по волосам. — Но это не объясняет, как ты собираешься забрать опекунство без ведома Министерства. У них наверняка возникнут вопросы, почему.

— Нет, если новый опекун тоже кровный родственник, — тихо сказал Северус. — В Министерстве не сработает оповещение, особенно если опекун, о котором пойдёт речь, более близкий родственник, чем тётка.

— Что? — спросил Люпин. — Объясни толком, у Гарри нет других кровных родственников.

Постепенно на лице оборотня проступило понимание, и он, начав злиться, сжал свою палочку, как будто хотел проклясть Северуса.

— Что ты пытаешься сказать? Только не говори мне, что Альбус солгал, и Петуния — не единственный оставшийся в живых член семьи! — рявкнул Люпин.

— Об этом не знает даже Альбус, — Северус снова сел за стол, потирая рукой лицо и мысленно прося прощения у Лили. — Поттер-старший когда-нибудь говорил тебе, как трудно им было зачать сына?

— Я не знал, что у них были какие-то проблемы, — недоуменно пробормотал Люпин. — Гарри родился, когда они были женаты уже два года. Я не думал, что они всё это время пытались зачать ребёнка, просто считал, что Лили хочет доучиться на целителя, а Джеймс только-только получил диплом аврора.

— Прошло уже больше года, когда Лили связалась со мной, — вздохнул Северус. — Это была ночь Хэллоуина, за два года до её смерти. До того, — Северус сглотнул, — до того, как она стала мишенью Тёмного Лорда.

Северус был более чем удивлён, обнаружив Лили, стоявшую у его двери, заплаканную и растрёпанную.

— Я не знаю, куда ещё идти, — сказала она, когда он втянул её внутрь. А потом сквозь рыдания выплеснула ему всю историю.

— Лили подозревала, что проблема в Джеймсе — к себе она уже применяла диагностические чары, — сказал Северус Люпину, возвращаясь мыслями в настоящее. — В тот день она взяла на себя смелость провести на Джеймсе несколько тестов без его ведома. Он… — Северус заколебался: такое обычно не обсуждалось в приличном обществе, разве что среди целителей, — он не мог иметь детей.

— Нет, этого не может быть… В то Рождество она сказала нам, что ждёт ребенка…

Северус скрестил руки на груди и посмотрел на стол перед собой.

— Я согласился помочь ей, — тихо признался он. После долгой паузы он осмелился поднять глаза.

Люпин выглядел так, словно его огрели конфундусом, когда до него начал доходить смысл сказанного.

— Помочь ей? — наконец пробормотал совсем сбитый с толку волк.

— Я должен объяснить тебе это на пальцах? — сухо спросил Северус.

— Нет, но… Гарри… он выглядит точно так же… — Люпин понял, что имел в виду Северус, но, казалось, это не укладывалось у него в голове.

— Ты никогда не слышал о зелье сокрытия родства? Очень популярное средство среди женщин, чьи мужья страдают именно этой болезнью чистокровных. И среди тех, кто имеет обыкновение заводить любовников.

— Она и ты? — Люпин уставился на Снейпа.

— Именно! — резко ответил Северус.

— Сколько раз? — шёпотом спросил Люпин.

— Прошу прощения? — удивлённо переспросил Северус.

Люпин глубоко вздохнул.

— Это было только для того, чтобы зачать ребёнка, или Лили…? — казалось, он был на грани истерики.

— Между нами говоря, мы с Лили позаботились о том, чтобы всё получилось с первого раза, — спокойно ответил Мастер зелий.

— Так… так просто… только один раз? Но почему она не пришла к нам? Сириус мог бы помочь. В мгновение ока. Я знаю, что Джеймс не возражал бы, — пробормотал Люпин. — Она должна была это знать.

«Без сомнения, Блэк ухватился бы за этот шанс», — ехидно подумал Северус, а вслух сказал:

— Возможно, Лили лучше разбиралась в людях.

Люпин замолчал, выглядя расстроенным.

— Но всё же, почему ты? — спросил он через мгновение.

Северус посмотрел ему прямо в глаза.

— Потому что когда-то она была моей лучшей подругой. Потому что она знала, что я сохраню её тайну. Потому что она знала, что я люблю её и никогда не воспользуюсь ситуацией для своей выгоды.

— Для своей выгоды? Что это значит?

— Скажем так, хотя я и любил Лили, она была не совсем в моём… — Северус сделал деликатную паузу, — вкусе.

— О, — Люпин переварил это, — но это означает, что Гарри твой…

— Нет, Люпин. Джеймс Поттер был отцом мальчика во всех смыслах этого слова. И ты ничего не расскажешь Гарри, — сказал Северус своим самым убийственным голосом. — Мы скажем ему, что в данный момент опекать его могу только я. Если понадобится, мы будем ему врать. Вполне вероятно, что я смогу передать опекунство Дамблдору или Минерве весной, когда политическая обстановка немного стабилизируется. Но будь я проклят, если позволю Петунии сохранить опеку над сыном Лили ещё хоть на день.