Выход на орбиту (СИ) - Чернов Сергей. Страница 5

Уворачиваюсь от массированной атаки студентов и попадаю под огонь журналистов. Их здесь не очень много, видно университетские, — а знали обо мне только они, — сообщили не всем. Придётся потерпеть, не впустить не могла, а раз они здесь, придётся встать под град их вопросов. Впрочем, в любой момент могу прекратить вакханалию. Разрешаю каждому обратиться ко мне один раз. Обычная практика.

— Газета «Чосон Ильбо», журналист Кан, — согласно моему жесту поднимается невысокий лысоватый мужчина, — Скажите, а зачем вам это надо? Ведь не просто так вы стимулируете студентов?

— Потому, что я — хорошая и добрая? — немного веселюсь и получаю ответные смешки из зала. — Конечно, у меня есть свои планы, журналист Кан, но афишировать их не собираюсь. Агдан слишком заметная фигура. Любое моё неосторожное заявление может заметно сдвинуть биржевые индексы. К примеру, если я скажу, что планирую купить какое-нибудь здание в Сеуле, цены на недвижимость тут же подрастут на несколько процентов. Поэтому мои планы останутся при мне.

— А вы нам что-нибудь споёте?! — вопль истосковавшейся фанатской души из зала.

— Нет. Ничего петь не буду. Я здесь не за этим, — затем решаю смягчить пилюльку. — Любой концерт, даже небольшой, надо готовить заранее. Хотя бы несколько дней. И должна соблюдаться гигиена труда. Перенапрягать горло нельзя.

— Как вы думаете, кто победит в вашей кинодуэли с Пукханом?

— Кто победит — неизвестно. Я ставлю на себя. Но уже есть те, кто выиграл. Это обе наши страны, которые нашли повод сесть за стол переговоров. Можно быть уверенным, что хотя бы в ближайшее время взаимных артобстрелов не будет.

— Вы не жалеете тех, кого через суд заставили заплатить вам штрафы?

— А чего мне их жалеть? Они считают, что я должна полностью соответствовать какому-то их идеальному образу айдола. Пусть хоть какую-то часть требований ко мне применят и к себе. Когда говорят, что айдол Агдан должна отвечать за свои слова и поступки это не правильно. Не Агдан, а ВСЕ должны отвечать за свои дела.

Настаёт очередь и нескромных вопросов.

— Госпожа Агдан, а сколько вы заработали на своём фильме?

— Во-первых, ещё рано говорить, рекламные контракты подписаны на год. Во-вторых, счёт идёт на десятки миллионов долларов. Конкретную сумму не скажу — коммерческая тайна. Добавлю. Зарабатывать, помогая своей стране, не зазорно. Подло зарабатывать, нанося вред своей стране.

И тут же получаю удар. Среди журналистов много журналюг и журнашлюшек.

— Как ваш дядя?

Делаю знак своей главной помощнице ГаБи. Та внимательно смотрит на хлыща, задавшего вопрос про дядю, записывает что-то в блокнот. Затем подходит к дерзнувшему с двумя дюжими молодчиками и снимает с него бейджик. Это не просто висюлька, это зримый знак допуска. Дожидаюсь, пока возмущающегося хлыща не выведут, только после этого отвечаю.

— Вопрос всё-таки прозвучал. Я намеренно дожидалась, пока его не выведут, чтобы он ответа не слышал, — я спокойна, спокойна. — Мы только что занесли эту газету в чёрный список и они больше никогда не получат аккредитации на мои пресс-конференции. Вовсе не потому, что вопрос провокационный, а потому, что он клеветнический. Ведь уже было судебное решение, полностью оправдавшее моего дядю. Так что никакого вреда нашей стране он не наносил.

— Госпожа Агдан, вы так и не раскрыли тайну вашего знакомства с Кимом ЧжуВоном.

— Так нет никакой тайны, — жму плечами, — я же работала в «Голден Палас». Лично имела пару бесед со старшей сестрой ЧжуВона, госпожой ХёБин. Потом директором отеля стал ЧжуВон. Встреч с ним я не искала, познакомились случайно.

— Это когда вы отгоняли от него невест? Только не заносите меня в чёрный список! — парень-журналист шутливо закрыл голову руками.

— Вот видите, — многое могу простить, когда у человека есть чувство юмора, — у вас уже есть рабочая версия тех событий. Но я никак не могу комментировать эти слухи. Поймите меня правильно, семьи чеболей очень чувствительны к публикации любых, самых невинных, подробностей их частной жизни. Зачем мне раздражать своих родственников? Да любой семье это не понравится. Личная жизнь пусть останется личной жизнью.

Чувствую, что сейчас начнётся полный треш. Надо это останавливать. И как это сделать? Желательно с выгодой для себя. А вот так! Поднимаю руку, встаю.

— Все по одному вопросу задали, я своё обещание выполнила, — дожидаюсь, когда стихнет гул разочарованных голосов. — Сделаем так. Подавайте оставшиеся вопросы в письменном виде моей помощнице (кивок в сторону ГаБи), я на них постараюсь ответить. На своём канале, АгданТВ. Следите за программой.

Журналисты себе на кимчхи заработали. Почему бы мне свой канал не отрекламировать?

Продвигать не помешает даже то, что в рекламе не нуждается. Журналисты заработали, кроме «СпортСтипа». Этих в зал не пустили с самого начала.

07 июля, время 21:05.

Сеул, квартира Агдан.

— Аджосси… — выдыхаю радостно в телефонную трубку. Не прошло и полгода, как говорится. Проявился, наконец-то, дядюшка ЮнСок.

Мама с онни, хоть я и почти шёпотом сказала, замирают и напрягаются, как сторожевые суслики. Показываю глазами, да-да, это любимый дядюшка и брат. Их будто по воздуху переносит ко мне. Кто видел русский хороводный танец (https://youtu.be/xpXr1ZU3Ia8), тот поймёт.

ЧжуВон, кажется, не понял. Сидит, выпучив глаза. Ему, за заваленном бумагами столом, ног не видно, как и мне при взгляде в зеркало. Вот он глаза и таращит. Мы который вечер, сразу после тренажа с СунОк, занимаемся планированием свадьбы. Замучилась терпеть нападки мамы, сестры и насмешливые взгляды пацака. Я ж в традициях не копенгаген! Поэтому перевела стрелки:

— Мне пофигу, традиции или не традиции. Если какой-то момент не укажете — его не будет. Точка, — мама лёгким подзатыльником утверждает свою точку и критикует мою.

Маму Мульча пропускает, а вот онни пристальный взгляд моей славной охранницы останавливает. А то тоже вознамерилась присоединиться. Старшее поколение из себя корчит.

— Самчон, — поясняю ЧжуВону, зажав трубку. Почему-то он по городскому звонит, не на мобильный.

— Дядюшка, почему так долго молчали?

— Извини, ЮнМи-ян, неотложные дела были. Нам надо встретиться. Когда вас можно застать?

— Ещё как надо, — подтверждаю я, — с утра и до шести вечера только мама дома. Приходи к шести на ужин. Но нам надо ещё и отдельно встретиться. Лучше у меня на работе. Так что лучше приходи на мой телеканал часа в четыре, вместе домой приедем. Адрес…

СунОк смотрит, сощурив глаза.

— Тонсён, что это у тебя за отдельные секреты с дядей от нас?

— Гражданским знать не положено. Только тем, кто присягу приносил. Кыш, суслик штатский! — Прохожу мимо, отпихнув сестру плечом. Как сладка месть, даже такая маленькая! Расплата за попытку дать мне подзатыльник.

— Всё равно чего-то не хватает, — пока мама с онни терзают самчона по телефону, возвращаюсь к делу. Рассматриваю сценарий, схему расположения гостей, концертную программу.

Короткий, но яростный бой, — в основном с моими женщинами, — прихлопнул Чжу. Огромный кумайо ему за этот. Против самих основ мироздания мои клушки пробовали восстать. То есть, моего плана превратить мероприятие в шоу, что, собственно, это и есть. Традиционная корейская свадьба тоже шоу, только у него развлекательная цель на втором или третьем месте. На первом — убеждение всех окружающих в том, что у молодых и их семей всё тип-топ. Там ещё какой-то малопонятный диалог идёт с высшими силами, не сильна в корейском символизме. Но в этом плане кондовые корейцы недалеко от меня ушли. К тому же, чего с этими высшими силами политесы разводить, когда вот она я? Натуральное воплощение этих самых высших сил.

И вот глядя на результат совместных усилий, отчётливо понимаю: изюминки не хватает, а лучше нескольких. Булочка с одной изюминкой это не вау. Вот если изюминка будет размером с кулак. В каждом шоу должна быть фишка, захватывающая интрига.