Цветок Востока - Рам Янка "Янка-Ra". Страница 4
Глава 4
Он совсем не похож на наших мужчин. Совсем. Глаза у него светлые, как у меня, только зелёные.
Так смотрит он…
Как кобра, наблюдая за каждым моим движением.
Не понимаю его взгляд. И внутри меня что-то тревожно бьётся. Что-то трепетное, намешанное со стыдом и страхом. Как будто я… голая!
Он говорит со мной ласково, простыми словами, и мне легко понимать смысл, хоть я и не все слова узнаю. И он не раздражается от моего плохого русского.
– Не уходи. Тебе необязательно туда идти.
– Остаться нельзя.
– Почему?
Как он не понимает?!
– Как остаться?!
– Так. Останься. Зачем идти туда, где тебе плохо?
– Такая… как?… судьба? Такая судьба. Бог дал такой муж. Терпеть теперь. Принимать судьбу.
– Яся, зачем терпеть?
– А как жить, Лё-ша?
– Здесь живи, – тяжело сглатывает он. – Со мной.
– Кто я здесь? Нет. Нельзя русский мужчина верить. Вы одну берёшь. Надоела – прогнал. Вторую берёшь… Много берёшь! Всяких! Грязь в семье. Не заботишься. Только пользоваться! Дети растут ничьи. Ты потом чистую возьмёшь, а я – пошла вон!
– А наши женщины так о ваших мужчинах говорят. У нас одна жена. У ваших – много.
– Наши мужчины берут одну, две, три. Сколько могут достойно обеспечить. Каждую любят, кормят, заботятся. Навсегда. Дети все с отцом. Защита. Семья. Ваши – берут как животные. Сегодня жена – завтра никто.
– Мужчины разные. И у вас, и у нас. У вас что – все хорошие мужья?
– Нет. Есть плохие.
– У тебя какой?
– Нельзя сказать про мужа – плохой. Бог дал – заслужила такого.
– Яся, я не говорю: как жена со мной живи. Как гостья живи. Я буду о тебе заботиться.
– Как одна жить, без мужа? Без мужа – это для всех жена! Обижают. Используют. Грязь. Гадко. И ты так сделаешь! Пусть лучше муж убьёт! И конец…
Надеваю холодные туфли.
– Нет, нет! – поднимает ладони, делая несколько решительных шагов ко мне.
От неожиданности резко подаюсь назад и падаю снова на диван.
Зачем он подходит так близко?!
Нерешительно застывает. Оседает на колени к моим ногам.
Боже… Боже… Какой кошмар! Если Джан узнает…
Закрываю ладонями лицо.
Лучше тогда под машину! Как в глаза смотреть?! Как о таком рассказать?
– Ясь… не ходи туда. Я как брат заботиться буду. Не буду тебя трогать. Ты в России. Здесь всё по-другому. Если женщине плохо с мужем, она может уйти. Отдельно жить. Второй раз замуж выйти. Никто не смеет её бить! Это противозаконно.
Не совсем понимаю, что он говорит.
– Второй раз? – хмурюсь я. – Какой достойный возьмёт? Никому не нужна.
– В России всё по-другому. Для мужчины ценность женщины не в том, что он первый. А в том, какие между ними отношения. В чувствах. В любви…
– Любовь – плохо. Только страдать. Лучше уважать, и всё.
– Уважаешь мужа своего?! – сердито прищуривается.
Отрицательно качаю головой. Чего уж…
– Смирения нет. «Бракованная»! – опускаю взгляд.
– Ты – бракованная? – ползут вверх его брови. – Выходи за меня! Моей женой будь!
Что он такое говорит? Может, я не так понимаю?
– Как это?…
– Хочешь быть замужем – выходи за меня. Я не буду тебя обижать. И заботиться буду. Любить буду!
Как это возможно? Только здесь такое возможно. Как варвары живут!
– Ваши браки – ничто. Нет защиты. Блуд! Бумажка, и всё! Наши аталар заключают! Ответственно.
– Ответственно?! У нас собаку в такой холод на улицу не выгоняют. Он жену выгнал! Защита это?! Ясь… Ну я понимаю, что звучит это всё несерьёзно. Ты не знаешь меня… пока… Но если тебе умереть лучше, чем с ним жить. Зачем тогда?… Попробуй жить по-другому. Что ты теряешь? Богатство?
– Нет богатства, – качаю головой. – Всё долги… как это? Кредит? Дом, машина, в доме всё – кредит! На родине так не бывает. Что есть – твоё. А тут есть, а не твоё. Только пыль глаза! Богатые нищие!
Его пальцы тянутся к моей руке, лежащей на диване.
Всё внутри замирает. Я медленно тяну руку к себе. Не надо, пожалуйста!!
– Нельзя трогать, – отрицательно качаю головой.
– Даже за руку нельзя? По-дружески?
– Что это? Не понимаю.
– Просто хорошие отношения. Как брат и сестра. Брат тебя может… обнять?
– Зачем?… Когда маленькая – может. Тринадцать лет – всё! Девушка. Нельзя.
– Давай так, – вздыхает он. – Ты останешься как гостья. Я помогу тебе.
Кусает губы, подбирая слова.
– … Ты хотела бы жить самостоятельно? Не зависеть от мужа. Без него жить. Сама решать всё.
– Тяжело. Плохо так жить. Никто не заступится. Все обидят. Уважения нет. Отцу позор.
– Никто не обидит! Почему плохо? Пойти туда лучше?!
И я представляю, как пойду сейчас домой. На колени встать? Прощения просить? Рассказать, что с другим мужчиной была? Унижать будет! Бить будет! Прогонит!! Здесь остаться?! Как наложница жить с чужим мужчиной?! Потом тоже прогонит!
И я снова закрываю лицо ладонями. Пусть моё сердце остановится!!
– Не лучше. Умереть лучше…
– Яся…
– Зачем ты меня забрал?!
– Я тебя спас.
– Ты погубил! Позор! Надо было раз – и всё! Зачем трогал??
– Тебя бы сбила машина. Или замёрзла бы там к чёрту!!
– И пусть!! Домой – не надо. На колени – не надо!! Отцу – не позор! Закрыть глаза, и всё! Всё!!! – отчаянно пытаюсь ему объяснить.
Почему он не понимает?! Почему???
– Не смей такого говорить! Ты юная совсем! Только начинается жизнь у тебя!
Всё расплывается от слёз, и очень горячо внутри.
Веки тяжёлые…
И в ушах шумит.
– Пойду обратно. Не трогай больше.
Говорю решительно. Но знаю, что как только выйду отсюда, мне опять будет очень страшно и горько. Обидно. И очень сложно завершить то, на что я решилась. Или очень хочу решиться. Потому что всё остальное гораздо невыносимее!
Отодвигаюсь к краю дивана, чтобы встать и не коснуться его.
Встаю. Пошатываясь, иду к двери. Колени подкашиваются от слабости и страха.
– Погубил?!
Обгоняет, загораживая выход.
Глаза хищные…
Закрываюсь руками крест-накрест. От страха сводит низ живота.
– Раз погубил, доведу начатое до конца! Если твоя культура не защищает тебя в этой ситуации, то я отказываюсь её принимать! И защищать буду так, как сочту нужным. В своей культуре. А ты судить будешь уже по факту. Туда, куда ты собралась, никогда не поздно попасть!
– Не понимаю… – шепчу я, отступая назад.
Он – шаг ко мне.
Я – назад.
Ещё шаг ко мне.
– Не надо…
Рывком оказывается между мной и диваном, на который я инстинктивно бросаю взгляд, чтобы разделить пространство между нами.
От ужаса застываю и зажмуриваюсь.
Что ему надо?!
Чувствую, как он вытягивает тяжёлые серьги из моих ушей. Щелчок застёжкой ожерелья – и каменная тяжесть исчезает с моей груди.
Пусть забирает! – начинаю плакать. Разве не знала, что так будет? С самого начала знала!
И чтобы он не трогал меня, сама снимаю кольца с рук, оставляя только сломанное мамино.
Протягиваю ему, не поднимая глаз.
Забирает, ссыпает всё на стол. А я опять иду к двери. Теперь уж отпустит?
Но на плечи ложится тяжёлое одеяло. И он подхватывает меня на руки.
– Не надо… пусти… – умоляюще шепчу ему. – Ты говорил – брат… Не обидишь…
– Не обижу.
Несёт к дивану. Садится, сжимая меня крепче у себя на коленях.
От шока я даже не сопротивляюсь. Даже у мужа ни разу не сидела на коленях!
Только у Амира, когда была совсем девочкой!
Стыдно как… – горит моё лицо и всё внутри.
Вдыхаю его совершенно чужой, непривычный запах. Он проникает очень глубоко и лишает меня воли окончательно. Вижу, как мощно бьётся вена на его крепкой шее. Пальцы касаются моей щеки. Заправляет мои волосы за ухо. Губы прижимаются к виску.
В моих глазах темнеет.
– Ясенька… не бойся… – ласковые пальцы перебирают на затылке мои волосы. – Никому тебя не отдам… Тебя никто не обидит… Тебе не нужно ни о чём переживать… Ты сейчас для меня маленькая… девочка… И я обнимаю тебя как брат… Защищаю… от тебя самой…