Поток (СИ) - Трофимов Алексей. Страница 29

Дослушав мой рассказ Льюис задумчиво почесал голову. Потом молча встал и куда-то ушел, махнув мне рукой чтоб никуда не уходил. Минут через пять он вернулся со стаканом сока, жаренной картошкой и куском мяса на тарелке.

— Это тебе подарок от заведения, — начал Льюис. — Ты жуй давай, не отвлекайся. Я там немного погорячился с предложением помощи. Связи связями, но после того что я услышал… Рук моих знакомы и знакомых их знакомых тут точно не хватит, чтоб разгрести завалы твоей жизни. Так что все что я могу это накормить тебя. Всё-таки обед уже.

— И на том спасибо. Поеду я, наверное.

— Куда?

— Домой. Куда же еще?

— Ты же еле на ногах держишься.

— Можно подумать мне это раньше мешало…

— И все же. За одно и машину твою доставим.

— Так бы сразу и сказал, что прокатиться хочешь.

— А кто бы не захотел?

— Ладно, поехали.

Первый раз в жизни сидел в своем авто в качестве пассажира. Странное было ощущение на подобии ревности, будто это не машина вовсе, а моя подружка. Услышав рык двигателя, Льюис аж засиял от восторга. Окинул салон взглядом и произнес:

— Уф… А девочка-то с характером. Прям аж мороз по коже.

— Льюис, только давай без фанатизма. Это тебе не твой пикап… Тут разочек ошибешься и за ремонт придется твой бар продать.

— Эээ… Серьезно? Может лучше на такси? А машину потом сам заберешь.

— Езжай давай.

Обуздать табун лошадей под капотом дело не простое, но Льюис отлично справлялся. Не торопился, а размеренно ехал куда я ему говорил. Видимо ощутив некую уверенность в своих силах, он решил немного отвлечься и поговорить.

— Ты вот когда говорил про удар молнии я не стал тебя перебивать, а ведь меня один раз тоже неплохо так током шибануло. Не молния конечно, но думал копыта скину.

— Рассказывай.

— Мне было лет, наверное, двадцать пять. Мы с друганами здорово нажрались в каком-то баре. Уже вышли и собирались расходиться, а мне так отлить хотелось, но идти назад было лень. Ну я отошел в общем за угол. Смотрю будка какая-то железная. Ну решил нужду прям на нее справить. А сам вижу парни мне руками че-то машут ржут. Думал прикалываются. Ну я и помочился на эту будку… Вот только она трансформаторной оказалась. Прилетело мне так, что я очухался только в больнице. И ты знаешь… У меня тоже появилась суперсила.

— Я даже боюсь спрашивать какая… — сказал я, еле сдерживая смех.

— Вот че ты лыбишься? Нормальная такая. Не вот этот твой беспонтовый контроль времени, а настоящая мужицкая сила. Короче у меня от удара током мышцы спазмировались и хрен две недели стоял. Я таких дел наворотил, когда из больницы вышел. Ты бы знал. Хе-хе.

— Нее… Давай без подробностей, — сказал я и заржал. — Мы почти приехали. Вон туда подъезжай.

— Так вот где богатенькие живут. Скромненько как-то.

— А мне много одному не надо.

— Слушай, Марк. У меня никак не выходит из головы твой телефон.

— Почему?

— Ну ты же говорил, что он каким-то образом с тобой перемещается. Да еще и сохраняет все в памяти. А ты с человеком так не пробовал?

— Ооо… Я однажды на это целую жизнь потратил. Правда, чтоб додуматься до этого варианта мне пришлось несколько веков прожить. Да и не вышло из этого ничего путевого…

— Почему?

— Как бы тебе объяснить… Ну вот смотри. В каждом человеке есть энергия. У кого-то больше, у кого-то меньше, но разница не большая. И если взять энергетический потенциал среднестатистического человека и принять его за единицу, то мой потенциал будет варьироваться между числом с девятью и одиннадцатью нулями после этой самой единицы. А на перемещение скажем на пару лет назад потребуется несколько сотен тысяч единиц энергии. Короче говоря, максимальная возможность человеческого организма — это всего несколько секунд. И то, можно и не выжить. Единственный вариант — это ядерный реактор, вживленный в человеческое тело и сеть проводящих энергию путей по всему организму. Ну ты и сам, наверное, понимаешь, что такое невозможно даже в ближайшие лет триста.

— Тебе виднее. Я в этом мало что соображаю.

Сзади раздался гудок автомобиля, и Льюис вылез из моей машины.

— Это за мной, — сказал Льюис. — Ты это… Будет время заходи, поболтаем. С сыновьями познакомлю. Они неплохие ребята. Может подружитесь.

— Будет время — заеду.

Попрощавшись с Льюисом, я зашел в дом. В нем царила все та же тишина и пустота. Я лег на диван и закрыл глаза… В голове почему-то мелькали картины моего прошлого, но тех ужасов и смертей, а тех теплых воспоминаний из детства, когда все было легко и просто. Запах пирогов моей бабушки и свежескошенной травы на ферме, улыбка матери и шутки моего деда, школа… Все то чего я никогда не смогу вернуть назад полностью. Очень захотелось домой. Туда где тебе всегда рады и всегда ждут. А почему бы и нет? В этой жизни все еще живы. Деду уже семьдесят семь. А еще Алекс… Может, и он сейчас там. Как же давно я никого не видел. Господи, я даже Мелиссе сейчас был бы рад… Хватит с меня тысячелетних страданий и скитаний. Пора возвращаться домой…

Хорошо отдохнув перед дорогой я закинул вещи в свой автомобиль, их было немного. Благо подарок деда давно отогнал в дом отца. Оставлять эту красавицу здесь мне не хотелось. Впереди тысячи километров пути, но дорога домой всегда короче дороги из дома.

Как только выехал из города на трассу решил проверить возможности моего транспорта. Газ в пол и с оглушительным ревом отправился в пункт назначения. Вначале было опасался полиции. Вдруг погоню устроят, ведь допустимую скорость я превышал вдвое, а иногда и втрое. Правда быстро успокоился. Вряд-ли кто-нибудь сможет догнать повелителя времени.

По пути к ферме решил заехать в дом моего отца и забрать некоторые вещи. Когда зашел в дом нахлынула новая волна теплых воспоминаний. Я специально отгонял от себя дурные мысли, чтобы не омрачать дальнейшее путешествие. Ведомый волной теплых эмоций решил проехаться по городу. Сменил машину, дороги здесь так себе, да и дорогущий спорткар будет как белая ворона привлекать не нужное мне внимание.

На улице была ночь. Машин и людей почти не было. Я просто катался по улицам и рассматривал когда-то любимый город. Он не сильно изменился за десять лет. Все те же дома, магазины, вывески, рекламные щиты, но немного иначе. Город стал ярче, красочнее, не потеряв былой уютности. Проехав по окраинам и центру решил заехать к парку. Это было мое любимое место.

Я бросил машину и пошел по аллеям. А вот тут все изменилось. Деревья выше, столбы и скамейки приобрели изящную изюминку. Кто-то явно постарался сделать его более приятным местом для прогулок. Особенно по ночам. Фонари окутывали все вокруг уютным теплым светом, даже старый фонтан преображался в этом потоке фотонов, становясь пульсирующим сердцем этой сумеречной красоты. В этом месте я больше не испытывал тоски по прошлому, а гнев и злоба постепенно уступали место смирению и умиротворению. Наверное, так и должно быть когда отпускаешь прошлое.

Наслаждаясь прогулкой, я вдруг услышал тоненький металлический звон. Посмотрев вниз, увидел небольшое колечко. Взяв его в руку был немного удивлен дизайном. Само кольцо было в форме стебля розы с небольшими округлыми шипами на внешней стороне. Его форму вполне логично дополняла небольшая раскрытая роза с вставленным внутрь зеленым камешком, видимо изумруд. Кольцо было золотое и уж точно не новое, но в очень хорошем состоянии. И я был на сто процентов уверен, что уже видел такое. Правда где или на ком так и не вспомнил. Да и как тут вспомнить с таким-то количеством жизней? Сунув его в карман, я пошел дальше по аллее.

Я шел и вспоминал гулял здесь бессонными ночами, как бегал по утрам, как впервые встретил Амелию. Сердце сжалось, отдавая болью во всем теле. Видимо, так просто с прошлым не проститься. Я присел на лавочку и закрыл глаза. Легкий шелест листьев будто убаюкивал это место, постепенно успокаивая бурю внутри меня. И тут я услышал тихое всхлипывание в паре шагов от меня. Я открыл глаза и посмотрел. Недалеко от меня по аллее брела невысокая девушка. Она была одета в черное обтягивающее платье, на ногах были туфли с высоким каблуком. Она была ко мне уже спиной и потому лица я не видел, зато видел ее темные с рыжеватым оттенком вьющиеся до середины спины волосы. Она дошла до ближайшей лавочки, обреченно села, прижала ноги к груди и, положив голову на колени начала плакать. Мне даже стало жалко бедняжку. Равнодушие и эгоизм давно уже стали моими главными чертами. Даже попытки спасти Амелию можно было расценивать как высшую степень эгоизма. Ведь она столько раз умирала просто потому, что я не мог ее отпустить. А сейчас мне почему-то очень захотелось помочь хоть кому-то кроме себя. Я встал и направился к этому маленькому комочку печали, аккуратно присел рядом и спросил: