Бандитская россия - Константинов Андрей Дмитриевич. Страница 58

- В 1986 году после своей первой отсидки Владимир Кумарин возвращается в Ленинград (он был осужден за незаконное хранение оружия, но вскоре освобожден условно-досрочно). Обладая к тому времени достаточным авторитетом, он формирует собственную бригаду, костяк которой составили его земляки - уроженцы Тамбовской области. Отсюда, собственно, закрепилось название. Участники бригады крышевали наперсточников на Некрасовском рынке, автовокзале, на рынке в Девяткино и в прочих «широко посещаемых» местах. Говорят, что тогда же тамбовские одними из первых в городе в массовом (а не в единично-разовом) порядке принялись совершать наезды уже не на теневиков, а на людей из вполне легальных бизнес-структур. В любом случае, в самом скором времени о тамбовских заговорили как о реальной силе, которой побаивались и с которой принято было считаться.

- В 1989 году в Девяткино произошла «историческая разборка», в которой участвовали представители тамбовских и тех, кого позже стали называть малышевскими. На этой разборке обе конфликтующие стороны продемонстрировали наличие у них оружия, в Том числе автоматического.

Не шибко лирическое, но отступление № 1

Толкучка - верный признак лихолетья. Первая массовая и стихийная выросла в 1986 году в Ленинграде недалеко от железнодорожной станций Ульянка в Красносельском районе. Там впервые начали крутить наперстки. Делали это грузины. Но, так как Красносельский район был исторически подвластен малышевской бригаде, грузины были выбиты оттуда. Братве удалось забрать у них «нижнего» - главного виртуоза игры в наперстки, того самого, который на корточках блистательной ловкостью рук и искрометным языком зазывал простонародье в ловушку. Тогда первым победоносную драку с грузинами начал ныне авторитетный бизнесмен Сергей Васильев со своими непростыми братьями.

Затем барахолка плавно переместилась в чистое поле в Девяткино. Ее открытие можно отнести к 8 марта 1987 года, когда среди сотен торговцев в центре рынка впервые нарисовались задорные ребята с неуловимым шариком и тремя стаканчиками. Разводили, как тогда говорил и, в честную. То есть ни под одним стаканчиком шарика не было по определению.

«Подходи, народ, на мой огород»- именно так зазывали граждан первые наперсточники в Девяткино, работавшие на малышевскую бригаду. Среди «нижних» тогда появился даже настоящий артист Ленинградского цирка. У малышевских все было в те! былинные времена по-братски - поровну. На «рыло» в конце рабочего дня выходило до 1000 рублей. Напомним, что джинсы «made in USA» в ту пору не могли стоить у спекулянта более 180 рублей.

К концу лета 1987 года в Девяткино можно было купить все, От презерватива до шубы, от шампуня до двухкассетного «Шарпа». Коммерция бурлила. Число только торгующих достигало пяти тысяч. О рынке знали даже в странах Варшавского договора. В Девяткино приезжали поляки, венгры, румыны, вьетнамцы. Наконец, вслед за славой туда пришла тамбовская бригада. Сразу оговоримся, что тогда этого скандального бренда ещё не существовало. Естественно, малышевские тамбовцев не ждали. Последние попросили уступить им немного места для своих «наперстков».

Однако сам Александр Малышев отказал им в праве на часть территории. Обошлось без конфликта. Но вскоре лидер тогдашних тамбовцев Кум сумел через свои спортивные связи, опосредованно, уговорить Малышева. Ведь большинство спортсменов вместе боролись, вместе снимали одни квартиры.

«Пустим один «станок» (рабочее место наперсточника. - Авт.) - через месяц появится два»- примерно так предвидел события Малышев. И он не ошибся.

По протекции тут же нарисовался один из символов рэкета тех дней Сергей Сергеев по прозвищу Анжей и поставил сразу два «станка». «Нижним» у него был залихватский Слава по прозвищу Зина, который любил приговаривать товарищам: «Лох не мамонт, не вымрет». Сегодня Зина широко известен бизнес-сообществу Петербурга размахом своей рейдерской деятельности и арестован. За Анжеем пришли воркутинские. За воркутинскими - Артур Кжижевич, Крупа, Коля-Длинный… Стало тесно. Пошли заявления в милицию. Милиционеры начали навещать толкучку. Малышевские поняли - банкет заканчивается. К тому же появились воры, кидалы.

Именно этот короткий период анархии надоумил Александра Малышева заняться безопасностью. Каждому торговцу была объявлена символическая плата в 10 рублей за спокойствие. Ответственным за сбор денег был назначен Бройлер. За субботу и воскресенье малышевские уже могли собрать до 100 000 рублей, чем породили в «коллегах» Зависть. Большинство спортсменов тогда считали, что им все Кругом должны. Возможно, этот дремучий менталитет и стал причиной исторической стрелки в декабре 1987 года.

У тамбовских был некий Лукошин по прозвищу Лукоша - гражданин с трудным характером. На дне рождения у Степаныча-младшего в гостинице «Европейская» он даже напал на Александра Невзорова. Тележурналист осветил империю наперсточников в своих знаменитых «600 секундах». И Лукоша потребовал от Невзорова прекращения подобных сюжетов, ссылаясь на свою семью в четыре ребенка и, как следствие, тяжелое материальное положение. Коллеги тогда в «Европейской» еле уняли Лукошина.

Но зимой 1987 года именно он сыграл роковую роль в судьбе рынка в Девяткино. Лукоша вместе с воркутинскими отнял у одного коммерсанта кожаную куртку. Тот просигнализировал Бройлеру - малышевскому бригадиру, который вместе с Марадоной и Москвичом догнал Лукошу с компаньонами.

Началась драка. Москвич дрогнул, и малышевских опрокинули. Куртка ценой в 220 рублей возвращена не была. С этого все и началось, а многое закончилось. Мелкий инцидент, каких были тысячи, перерос в политический кризис.

Вечером состоялся сбор малышевских, Которые заслушали «отчетный доклад» Бройлера. Докладчик был уверен, что воркутинским «жмут зубы». Стрелку обидчикам назначили именно в Девяткино.

Был будний день. Барахолка не работала. По узкой тропинке в снегу на поле шло до 150 бойцов. Воркутинцы подтянули на подмогу тамбовских. В круг встали от малышевских. Паша Кудряшов и Бройлер, от тамбовско-воркутинских - Лукоша. Остальные окружили говорящих плотным широким кольцом. Кудряшов был всегда человеком Дипломатичным, поэтому гнул на примирение. И это ему почти удалось. Братва уже было расслабилась. Но тут Лукоша, имея установку на конфликт, подбежал к малышевскому человеку - Слону - и Начал вырывать у того из рук автомат ППШ. Слон оказался в дурацкой ситуации - не стрелять же!

Бройлер рванулся к Лукоше и дважды его ударил ножом. В секунду круг разделился на две шеренги бойцов (до 80 человек в каждой). Атмосфера повисла, как в приемной дантиста. В шеренгах были все знатные люди тогдашнего города. От малышевцев: сам Малышев, Слон, Викинг, Носорог, Марадона, Стас Жареный… От тамбовцев: Степанычи, Анджей, великолукские, Косов, будущий депутат Госдумы Миша Глущенко, Бабуин, будущий депутат ЗакСа Рыба… Не было лишь предусмотрительного Кума. Перспективы стрелки были предсказуемы. Большинство её участников припасли ножи и биты. За пару минут братва могла самоликвидироваться и лишить Андрея Константинова возможности написать «Бандитский Петербург».

«Исправил» ситуацию опоздавший Федя Морозов. Он работал вышибалой в одном из баров на проспекте Науки и вместе с воркутинскими участвовал в чудовищном по своим последствиям инциденте - отъеме куртки. Федя старался успеть, чтобы его ни в чем не обвинили. Бежал к толпе братков не с пустыми руками. Бройлера насторожил вид бегущего вооруженного человека. Он встретил Федю ножом. Удар был такой силы, что все поняли - шутки кончились.

Тогда и малышевские, и тамбовские подняли на руки раненых и бегом совместно поспешили в город. Лукошу зашили. Морозов умер в больнице.

Вина за убийство пала на малышевских. Органы начали их искать. Малышев и однополчане подались в бега - в Швецию. Бройлера арестовали. Он был осужден за убийство на 6 дет.