Небесная танцовщица и капитан (СИ) - Корсарова Варвара. Страница 39
Но, как выяснилось, предосторожность оказалась лишней. Пассажиры первого класса обращали на горничных не больше внимания, чем на развешенные по стенам огнетушители. Ее никто не узнал, никто не остановился позубоскалить, прочитать нотацию или выразить фальшивое сочувствие.
Постепенно она перестала обращать внимание на бредущие деревянной походкой полусонные тела.
Работа неожиданно ее увлекла. Она с азартом отмывала заляпанные алюминиевые ручки и панели и радовалась, когда поверхность начинала блестеть, как зеркало.
Пыхтя от усилий, с бешеной скоростью натирала мягкой тряпкой алюминиевую задвижку – даже пальцам стало горячо. Еще немного, и тряпка начнет дымиться.
За спиной послышались почти неразличимые на каучуковой дорожке шаги. Человек остановился, потоптался на месте, неуверенно двинулся дальше. Элли отметила это краем сознания – в тот момент она мысленно костерила неподатливое пятно.
Но вдруг ее обхватили со спины крепкие руки, и мужской голос, дохнув смородиновым ликером, покаянно прошептал ей в ухо:
– Элли! Прости меня, идиота!
Еще не успев сообразить, что произошло, Элли изо всех сил ударила напавшего локтем в живот и лягнула каблуком в голень.
Руки моментально разжались.
Замахнувшись тряпкой, Элли повернулась и увидела согнувшегося пополам Красавчика Криса.
Выпучив глаза, он хватал воздух широко открытым ртом. Но вдохнуть у него получилось не сразу.
Элли хладнокровно подождала, пока Крис придет в себя.
Скоро он со стоном погладил пострадавшее колено и выпрямился.
– Больше не делай так, пожалуйста, – с ледяной вежливостью попросила Элли. – Ненавижу, когда ко мне подкрадываются со спины и лезут обниматься.
– Ничего себе у тебя удар поставлен! – наивно удивился Крис.
– Да, знаю. В кабаре есть на ком практиковаться. Что-то еще желаешь сообщить? Если нет – иди, куда шел. Мне работать нужно.
Крис скорчил такую несчастную гримасу, что ей стало смешно. Но она презрительно фыркнула, свела брови и взяла в тележке чистую тряпку.
Крис внезапно рухнул на колени, и, морщась от боли, быстро и мелко, как таракан, подполз к Элли и ухватил ее за край юбки.
– Пожалуйста, прости меня! Я тебя подвел! – он поднял к ней свое красивое лицо, на котором застыло выражение нашкодившего ребенка. – Этот докторишка – Гризвольд – напоил меня и выведал все, что ему было нужно. Знаю, я никчемное трепло! Можешь треснуть меня еще раз – давай, не жалей сил! Отхлещи меня мокрой тряпкой! Я заслужил.
Он зажмурился, ожидая, что Элли немедленно воспользуется его предложением.
Элли тяжко вздохнула и выдрала юбку из цепких рук парня.
– Хватит кривляться. Вставай! Тебя могут увидеть. И ругать за эту сцену будут меня, а не тебя.
Крис покорно поднялся.
– Ты больше не сердишься? – спросил он заискивающим тоном.
– Нет.
Наверное, я слишком мягкосердечная, мысленно упрекнула она себя. Но я и правда не могу на него сердиться всерьез. Как на такого сердиться! Стоит, красавчик писаный, свесив повинную голову, щеки пунцовые, как помидоры, и даже слезы на глазах блестят.
– Элли, я искуплю свою вину! Сделаю все, чтобы ты добралась за океан! Поговорю с капитаном! Как только он немного остынет. Пока мне страшно к нему подходить.
– Трус несчастный.
– Еще какой трус, – горестно подтвердил Крис. – Но ты не переживай. Все будет хорошо. Видишь, капитан уже выпустил тебя на волю.
– Он еще ничего не решил. Он собирается передать меня полиции, когда мы сделаем остановку.
– Ларсен этого не сделает! Он в тебя влюбился.
– Что?! – Элли повернулась к Крису и выронила тряпку. – Что за бред? С чего ты взял?
– Вижу, – пожал плечами Крис. – Я же мужчина. Сам влюблялся раз двадцать. Поэтому догадываюсь, что у него в голове творится. Влюбился, точно тебе говорю! Он на тебя так смотрит... Ну да, Ларсен сейчас злится на тебя. Но это нормально. Дай ему спустить пар.
– Не городи чепухи! Ларсен не такой, как ты.
Элли отвернулась и принялась полировать алюминиевую полосу на панели.
Но Крис не ушел.
Он шел за ней, останавливался, когда она останавливалась, и говорил, говорил, говорил…
– Да, я не такой, как Ларсен. И никогда таким не буду. Порой я себя ненавижу, – делился он скорбно. – Я всех разочаровал: отца, мать, сестру. Когда меня вышибли из университета за карты, отец так взбеленился, что лишил меня наследства. Сказал, что поставит управлять семейным бизнесом сестру, а не меня. А сестра обозвала меня тупоголовой овцой. Мамаша со мной до сих пор не разговаривает…
Крис с упоением предавался самобичеванию. Слова лились из него потоком. Скоро Элли перестала вслушиваться и сосредоточилась на работе и собственных мыслях.
Для светильников эта тряпка не подойдет, думала она, перебирая содержимое тележки. Вот эта мягкая в самый раз.
– ...обрадовался, когда приехала тетя Дженни, – продолжал исповедоваться Крис. – Она одна от меня не отвернулась. Слушала меня, не ругала. Давала советы. Я ее в театр водил, на выставки...
– Крис, отойди от этого ящика. Мне нужно протереть тут пыль.
– ...в детстве я ее ужасно любил. Она такая – ух! Ласковая, но и трепку могла задать. Однажды надрала мне уши. Она левша, у меня потом правое ухо все распухло. Но я на нее был не в обиде. Заслужил потому что. Она мне объяснила...
Элли слушала вполуха, пропуская целые куски из его покаянной тирады. Согласно мычала, издавала нужные звуки, показывая сочувствие или недоумение.
– ...теперь и тетка во мне разочаровалась. Я это вижу. Черт, меня это расстраивает больше, чем то, что она не упомянет меня в своем завещании...
Так, а где специальное средство для стекла? Вот оно. Сколько пыли скопилось на светильниках!
– …отец немного оттаял, когда я нашел богатую невесту. Думаешь, мне хочется жениться? Ни капли. Лили страшная, как крокодил. Ну, она не виновата, конечно, что не родилась красавицей. Но с ней не о чем говорить. Она ни одной моей шутки не понимает. А однажды взяла и сделала мне предложение. Сама! Сказала, что хочет замуж за меня и ни за кого другого. И что сделает из меня человека. Признаться, я струхнул. Но деваться было некуда. Вот так я обзавелся богатой невестой.
– Ты ее совсем не любишь? – спросила Элли, начиная раздражаться от его болтовни.
– Ну, может, самую каплю. Лили решительная. Люблю решительных девушек. Они меня пугают, но и притягивают. Стерпится – слюбится, как ты думаешь?
– Что тут происходит? Господин Майер? – нахмурился шеф-стюард, который возник в коридоре, как призрак.
– Ничего! – Крис подскочил от неожиданности и вытянул руки по швам, как солдат. – Я… ей помогаю.
Шеф-стюард неодобрительно покачал головой.
– Ваша тетя уже отправилась на завтрак. Думаю, она ждет вас в салоне, – намекнул он.
Крис намек понял, кивнул Элли, прошептал: «Еще поговорим!» и ушел.
Шеф-стюард прошелся по коридору. Провел пальцем по поверхностям, чуть не обнюхал каждую дверную ручку и одобрительно кивнул.
– Вы много сделали. Можете возвращаться на камбуз. Матильда вас ждет. Но сначала отвезите тележку в каптерку.
Элли быстро сложила тряпки и собралась идти, но в этот момент коридор тряхнуло. Только навыки канатоходца позволили ей удержаться на ногах; тележка покатилась в сторону и ударилась о переборку.
Лампы мигнули. Из-за дверей кают послышался грохот падения предметов и встревоженные возгласы.
Шеф-стюард пошире расставил ноги и взмахнул руками, чтобы сохранить равновесие.
– Что это?! – испугалась Элли.
– Сильный боковой ветер. «Горгона» идет по краю шторма. Винты на судне мощные, мы справимся. Однако нас может немного покачать. Ничего страшного, до морской болезни не дойдет. Пойду успокою пассажиров.
Глава 14
Остаток дня прошел в трудах. Но Элли не жаловалась: она видела плюсы в своем положении.
Например, освоила новую профессию. Если она все же попадет за океан, то сможет выбирать: не понравится работать учительницей танцев, устроится горничной. Или судомойкой. Ну или в цирк, как мечталось!