Война племен (СИ) - Зеа Рэй Даниэль. Страница 24

- Они ведь все умрут… - прошептала она.

- Да. А ты выживешь и подаришь шанс выжить остальным.

- Моя жизнь принадлежит мне. И только я определяю, когда рисковать этой жизнью, а когда нет.

- У тебя нет права определения таких рисков, - Гелиан взбил подушку и вновь улегся.

Терра понимала, что в каком-то смысле он прав. Но, к чему проводить терраформирование, если люди на этой планете все равно вымрут от неизлечимой болезни?

- Режь веревку, - произнесла она.

Гелиан медленно обернулся к ней. В темноте она едва различала черты его лица, слившиеся в одно серо-черное пятно над ее головой. Гнилая уловка, но должна сработать. Судя по его реакции, он и сам догадался, что это код. Но протоколы ему не известны, как и то, зачем программа создала эту кодировку.

- Многое узнала? – спросил он, наконец.

Терра напряглась. Нет, доступа к протоколам кодировок программного обеспечения у него не может быть. Это все равно, что пытаться взломать себя самого. А взломать себя самого… нет, невозможно.

- Это одно из твоих самых ярких воспоминаний, - ответила Терра. - Подозреваю, что выражение «режь веревку» стало для тебя роковым.

Она расслабилась, укрепляясь в мысли, что без труда смогла его обмануть.

- Ты повторяешь эти слова, когда тебе трудно решиться на что-нибудь? – шепотом спросила она. – Или, может, ты вспоминаешь их каждый раз, когда приходится подвергать опасности себя и других?

- Тебя это забавляет? – так же тихо прошептал он.

- Что именно, Гелиан?

- Все это… Возможность уколоть меня побольнее, чтобы отомстить за обиды, которые я тебе нанес.

Она на верном пути. Брешь в защите мотивов поведения сработала, и теперь он, конечно же, начнет инстинктивно защищаться от угрозы.

- Скажи, у меня получается? – она широко улыбнулась, зная, что он вполне ясно видит ее в темноте.

Он наклонился ниже, так низко, чтобы задевать губами ее губы. Терру парализовало. Она застыла с улыбкой на лице, теперь напоминающей вымученную гримасу той жестокости, которую только что обнажила.

- Знаешь, Терра… Я ведь могу уколоть тебя гораздо больней…

- Неужели… - выдавила она из себя.

- Маленькая грудь, - прошептал он ей в губы. – Худоба, которую ты стыдишься. Маленький зад, который ты не желаешь выставлять напоказ в узких штанах. Один сплошной комплекс неполноценности, сформированный в юном возрасте не без помощи твоих сестер и отца. Никто и никогда не обращал на тебя внимание как на женщину. Слишком умной ты для них была. А больше похвастать нечем. Отец твой по бабам ходок был, а мать все терпела да помалкивала. Потому что деваться ей некуда было, потому что бесправной она была. Ты и сестры твои должны были тем же путем пойти. Замуж выйти да помалкивать. Отец тебя по заду перед людом шлепал, а ты вид делала, что все равно тебе. Потому что бесправная, как мать. Раз бесправная, значит, никто по-настоящему ценить не может. Раз отец шлялся, значит мать не любил, значит и тебя никогда не полюбят. Ты же к мужикам в поселке всегда как ко второму сорту относилась. Если бы кто из них и начал проявлять к тебе знаки внимания, ты бы его так отбрила, чтобы больше не совался. И вот он – я. Из другого племени, из теста другого. Вот она – мать моя, которую все мы чуть ли не на руках носим. Женщина, у которой вроде как права есть. Пыль в глаза, Терра, но ты клюнула. Оставалось лишь противопоставить меня и других мужчин, окружавших тебя. Я – не такой как они. Я – другой. Восхищение твоим умом, твоими знаниями, твоей пытливости – и ты поняла, что готова отправиться за мной хоть на край света. Ты хотела познать этот мир, и я дарил тебе надежду, что рядом со мной ты сможешь это сделать. В один прекрасный момент другие мужчины вокруг вообще перестали существовать, не так ли, Терра? Я затмил их всех. Ну как? Я достаточно больно уколол тебя?

- Уколол, но не проткнул, - прошептала она.

- Тебе всегда будет чего-то не хватать, - ответил он, забираясь рукой под ее одеяло и прикасаясь горячей ладонью к обнаженному бедру.

Терра не двигалась. Улыбка сползла с лица, растворившись в душевной боли, которую он заставил ее испытать.

- Даже получив меня, - рука поползла выше, под подол рубахи, в которой она спала. - Даже разобравшись с той ложью, что наплел мне твой отец, - он переместил ладонь на ее тощий зад и сжал пальцы, - даже осознав, что судьба твоя мне далеко не безразлична, - рука скользнула к лобку, - ты продолжила капаться в себе и искать причины моего поведения.

Терра закрыла глаза и перестала дышать. Его пальцы спустились вниз и стали поглаживать между ног.

- Однажды, ты спросила, люблю ли я тебя, - прошептал он, задевая ее губы своими. - Помнишь, Терра, как ты спросила меня об этом?

Ей бы сомкнуть колени и послать его на хрен, но не может, не желает останавливать. Она ведь легла в рубашке… Могла надеть штаны и майку, но предпочла рубашку, потому что привыкла в ней спать… Или, она ждала, что он придет… Что захочет ее и трахнет так, как если бы по-настоящему любил…

- Знаешь, почему я тогда не ответил? – спросил он и палец скользнул внутрь.

Терра напряглась и шире распахнула губы, чтобы вдохнуть.

- Черта с два я бы ответил тебе, - два пальца в ней, третий – на клиторе. - Ведь моих слов для тебя всегда будет недостаточно.

Она начала ерзать под ним, сминая одеяло в руках.

- Ты всегда оставишь место для «но» после фразы «я люблю тебя». Ты вспомнишь о своих комплексах, об отце и закончишь этим проклятым «но» после оргазма.

Он отнял руку от ее тела, и Терра стиснула зубы, сводя колени.

- Достаточно больно… милая… - все так же нависая над ней, прошептал он, - я тебя проткнул?

- Ты действительно чувствуешь или то был голос твоих имплантов? - произнесла она и открыла глаза.

- Не знал, что ты сука, - ответил он и отвернулся, поудобней устраиваясь на подушке.

Сработал ли код? Он вывернул ее наизнанку, потому что система приказала обороняться или потому, что Гелиан осознал, в каких недрах его искусственных мозгов она побывала? Здесь не может быть простого объяснения. А значит, оба ответа верны.

Терра натянула одеяло на плечи и расслабилась. С одной проблемой она разобралась: он выпустит ее к заболевшим, если она решит сыграть в эту игру.

- Я не сука, - в повисшей тишине произнесла она. – Я – рекомбинант.

Глава 8

Анна сидела на кровати и теребила в руках одеяло. Она ждала, когда Август зайдет к ней, чтобы объяснится, но он, кажется, вновь позабыл о том, что она существует. Ничего не меняется в ее жизни. Кошмар затянулся на тридцать три года и теперь в нем оказались ее взрослые дети. Анна закрыла глаза и представила, как сжимает в руке плазмар и наводит дуло на лицо Савелия. Движение указательного пальца и от его лица ничего не остается. Анна улыбнулась своим мыслям. Как же долго она боялась его. Как долго ненавидела. Наверное, ей давно стоило «созреть» и прикончить этого извращенца. Но руки были связаны интересами ее детей. «Дети - превыше всего» - твердила она сама себе.

Анна вспомнила восторг, который испытала, претворяя в жизнь планы обесчестить Савелия, наставив рога в постели с Августом. Она была готова пережить весь ужас брачных отношений с другим мужчиной, неоднократно, лишь бы только почувствовать, что Савелий повержен и уничтожен.

Когда Анна, раздетая до гола, встала перед Августом на колени, тот оттолкнул ее от себя. Испытывай она к нему тогда хоть что-то, обиделась бы, наверное, но она ничего не испытывала, потому засмеялась.

- Ты даже не поцеловала меня! – воскликнул он, негодуя.

О, так ему поцелуи сначала подавай – подумала тогда Анна. Что ж, Савелию поцелуи были не нужны. Обычно, он предпочитал три последовательных варианта развития событий. Или два. Редко один. Лишая ее девственности, он показал ей все, что способен с ней сделать… У Анны было уже двое детей, когда она поняла, что связь между мужчиной и женщиной может быть не такой… Анна вспомнила, с каким ужасом смотрела на Августа после того, как кончила под его ртом. Она так испугалась, что оттолкнула его от себя и пыталась сбежать из комнаты, даже не одевшись. Он остановил ее. Долго просил прощения. Обещал, что больше никогда не сделает того, что ей не нравится. И тут до нее дошло… Дошло, наконец, что ей все понравилось и это был тот самый «о-о-ох», в существование которого она никогда не верила… Анна обняла Августа и извинилась за свою глупость. Попросила еще раз такое с ней проделать. Он проделал и как-то неожиданно оказался сверху. И тогда она получила такой «О-О-ОХ», что едва не разодрала Августу ягодицы в кровь.