Консультант (СИ) - Дакар Даниэль. Страница 49

В памяти всплыл холодный, промозглый вечер, когда к Тиму Стефанидесу пришёл Зов [36], и Лана, которой вдруг стало ясно абсолютно всё, смогла лишь сдавленно процедить:

– С-сукин сын!!!

Коптер завис над крышей клиники, и Лана, которой было, в общем-то, не привыкать, выпрыгнула из него, не дожидаясь посадки. Сзади чертыхнулся Коул – с простреленным плечом особенно не попрыгаешь. Наверное, следовало подождать, тем более что Дерек ещё в пути связался с дежурным хирургом клиники и приказал не сдавать позиции: помощь на подходе. Но по части вцепиться когтями и зубами в плацдарм и держаться до последнего Лана не доверяла никому, кроме себя.

Кто его знает, этого штатского докторишку. Вдруг запаникует и капитулирует, если на него наехать как следует? Вот уж в чём она точно не сомневалась, так это в способности Рисова родителя задавить любого, кто это позволит. По не позволившему сыну видно. Так что следовало поторопиться.

Лана не строила иллюзий: всклокоченная, перемазанная грязью и кровью, сущая ведьма, ещё и демонстративно вооружённая… Она первая уволила бы любого охранника, который пропустил бы такое существо в приличную клинику, и приготовилась прорываться с боем. Однако (да здравствуют патриархальные нравы этой части Аделаиды!) широко раскрытых глаз и растерянного лепета «Мой муж! Кристиан Хаузер, его привезли… врач, где его врач?!» хватило. На всё хватило – и на предупредительно придержанные двери, и на сопровождение до самой приемной дежурного хирурга.

Впрочем, справедливости ради следовало признать: наверняка помог тот факт, что коптер, из которого выскочила «ведьма», принадлежал полиции. И раненый полицейский офицер кричал ей вслед: «Миссис Хаузер, подождите! Пропустите, это со мной, со мной!.. Миссис Хаузер!!!»

В приёмной сидела, съёжившись в кресле, заплаканная женщина в длинном тёмном мешковатом платье и какой-то вылинявшей, нелепой косынке на рано поседевших волосах. Заслышав шаги, женщина подняла глаза, которые Рис явно унаследовал от неё, и притормозившая Лана совсем другим тоном, уверенным и спокойным, произнесла:

– Матушка Хаузер?

Осторожный ответный кивок, взгляд, полный горя, отчаяния и робкой надежды.

– Всё будет хорошо, матушка Хаузер, я обещаю.

Лана ободряюще улыбнулась, расправила плечи, передвинула пистолет так, чтобы он был виден даже непрофессионалу, и рывком распахнула дверь, за которой гремел доносящийся до самого лифта гневный бас.

На остановившуюся в дверях девушку воззрились двое мужчин. Один, невысокий и сухощавый, весь какой-то потрёпанный, в измятой на груди зеленоватой медицинской робе – с облегчением. Другой, громадный, начавший заплывать жирком, но всё ещё очень мускулистый, с прилизанными волосами – яростно.

Первое Лане не понравилось, второе нисколько не смутило. Не утруждая себя приветствиями, она прошла в кабинет, уселась в одно из кресел для посетителей, скрестила вытянутые ноги и холодно улыбнулась:

– Итак, доктор, – разглядывая бейдж, она демонстративно прищурилась, хотя и не нуждалась в этом, – Орейро, не так ли? Что это за ерунда насчёт того, чтобы дать умереть моему мужу?

– Эээ… – нерешительно проблеял врач, косясь на здоровяка в строгом, застегнутом на все пуговицы костюме, – мисс…

– Миссис, – невозмутимо поправила Лана. – Миссис Хаузер. Кристиан Хаузер. Так в чём дело? Я, кажется, отдала присланной вами бригаде вполне чёткие распоряжения. Какое именно слово они – или вы – не поняли в предложении «вытащите его любой ценой»?

– К-к-какая ещё м-м-миссис Хаузер?! – прорычал Руперт Хаузер.

Здесь представления тоже не требовались: Рис точно так же выдвигал вперёд точно такой же подбородок, когда злился. Разве что Рис злился куда тише и потому внушительнее. И не заикался при этом. Хотя, надо думать, его отец заикаться тоже не привык, и от этого злился ещё больше.

– Законная, – любезностью Ланы вполне можно было колоть лед. – Будучи законной супругой Кристиана Хаузера, именно я являюсь его официальным представителем. И если я говорю вам, доктор Орейро, немедленно оторвать задницу от того, к чему она прилипла, и заняться спасением моего мужа, значит, вы оторвёте и спасёте. Ну? Чего вы ждёте?

Врач опасливо покосился на своего побагровевшего оппонента, и бочком-бочком начал продвигаться в сторону двери. И тут Руперт Хаузер взорвался.

Самым мягким, что Лана услышала в свой адрес, было вполне предсказуемое «шлюха». Самым странным в адрес Риса – «слизняк». Последнее определение удивило её несказанно. Либо она разучилась разбираться в людях (что вряд ли), либо старший Хаузер совершенно не знал своего сына. Или же не хотел знать. Или знал, но не желал мириться с этим знанием.

В любом случае было вполне очевидно, что затурканный напористым гостем врач ничего не предпримет, пока гость не заткнётся. Поэтому Лана дождалась громового финального аккорда:

– Этот брак незаконен!!! – и решительно вклинилась:

– Скажите об этом судье Коулу, который провёл церемонию. Или шефу Коулу, – кивок в сторону на редкость вовремя появившегося в дверях кабинета Дерека, – который присутствовал при ней и может засвидетельствовать произошедшее. Проблемы, шериф?

– Никаких, – скупо улыбнулся Дерек, приваливаясь здоровым плечом к косяку и демонстративно поправляя пистолет. – Пришлось успокаивать охрану, фраппированную вашим, миссис Хаузер, эффектным появлением, но в целом – ничего сложного. А как ваши дела?

– Так себе, – вздохнула Лана. – Мистер Хаузер категорически возражает против того, чтобы Рису помогали.

– Моего сына зовут Кристиан, – набычился старший Хаузер, – и пусть он жил, как закоренелый грешник, но умрёт, как добрый христианин!

Из приёмной донеслись сдавленные рыдания. Лана примирительно улыбнулась:

– Насколько я знакома с концепцией христианства, она не одобряет, более того – прямо запрещает сознательное приближение смерти. Рис умрёт, разумеется. Все мы смертны. Но умрёт он не сегодня. Если, конечно, доктор Орейро перестанет слушать спор, который его не касается, и почтит своим присутствием операционную.

Врач, подбодренный численным превосходством своих сторонников, вскинул голову и шагнул к дверям, за которыми маячили два любопытствующих охранника, но тут Руперт Хаузер взревел:

– Стойте, Орейро! Ни с места, если хотите сохранить работу! Я попечитель этой клиники, и я запрещаю вам оказывать медицинскую помощь Кристиану Хаузеру!

На кабинет упала потрясённая тишина. Дерек Коул выпрямился, принял самый официальный вид и сухо произнес:

– Руперт Хаузер! Вы арестованы за прямое подстрекательство к убийству!

Охранники уволокли изрыгающего проклятия и угрозы Хаузера в вестибюль, куда вот-вот должен был прибыть вызванный Дереком патруль. Умчался, на ходу отдавая указания подчинённым, избавленный от угрозы увольнения доктор Орейро. Всхлипывающую матушку Хаузер со всем почтением препроводили в кафетерий. Лана, в общем-то, и сама не отказалась бы от чашки чего-нибудь горячего, но расслабляться не следовало.

Сейчас её злило буквально всё, а больше всего – собственная нерасторопность. Ну ладно, Дерек: с простреленным плечом особенно не погеройствуешь. Доктор Орейро и вовсе не боец. Охранники клиники слова «попечитель» боятся до заикания. Но она-то? Или то, что Хаузер-старший какой-никакой, а свёкор, сработало, как фактор отсечения? Так или иначе, стрелять не хотелось, и когда пожилой скандалист кинулся на Лану, она замешкалась. Неизвестно ещё, чем кончилось бы дело, но тут вмешалась Судьба в лице Пита Старки, появившегося как из-под земли, выпалившего в пространство (точнее, в окно) и успевшего схватить Руперта за воротник дорогого пиджака.

Рявкнув что-то вроде «Ну на пять минут одних оставить нельзя!», он ловко скрутил отца Риса, защёлкнул на запястьях неизвестно откуда извлечённые наручники, и буквально сгрузил задержанного на руки смущённых охранников. После чего уселся на покосившийся в ходе инцидента стол и насмешливо поинтересовался: а что, собственно, происходит? Ответ ему понравился ничуть не больше, чем Лане и молодому Коулу.