(не) девственница для дракона (СИ) - Люта Мария. Страница 65

— Уверен, с обратным плетением проблем не возникнет, в области плетений ты мастер. За пару часов я тебя обучу. Относительно силы также не волнуйся. Знаешь, а ведь может получиться! — Арденс поднял с пола карту Драконьих гор и начал увлеченно водить по ней пальцем — Вот, смотри, как тебе это плато — недалеко от границы с Аратой, но прикрыто со всех сторон снежными пиками… Или вот, видишь…

— Арденс, — перебила я дракона, — я вижу лишь то, что маникюр на твоем пальце далек от идеального. Ты позови лучше Баха, Дарка или еще кого, а я лучше больным займусь.

— Ты не умеешь читать карту? — изумился дракон, будто аристократок Загорья с пеленок учат не вышивать и рисовать, а топографическому искусству и ориентированию на местности.

— Представь себе, — молвила слегка оскорбленно. — Можешь добавить это в перечень моих недостатков, ну к тем, что ты как-то мне озвучил: что я не мудра, чтобы держать в узде весь двор, не организованная…

— Тот нелепый перечень составил либо полный дурак, либо тот, кто совсем тебя не знал, — поджал губы дракон.

Арденс признался, что ошибся на мой счет!? Я почувствовала приятное удовлетворение, но просто так прощать былую обиду была не намеренна — уж слишком то давнее высказывание ранило меня. Поэтому я вредно пробубнила:

— Скорее, и первое и второе вместе.

— Возможно и так, — широко улыбнулся мужчина. — И да, лучше я позову Дарка. Баха тоже не помешало бы привлечь, но на нем сейчас и так весь Юг.

На руке Арденса мигом возник красный вестник, замерцал на мгновенье и скрылся в поисках своего адресата. Дракон же вновь склонился над картой, тихо бормоча, что в поход он меня таки когда-то сводит.

Ну-ну… Если я оказалась более способной, чем ему показалось сначала, то из этого не следует, что я смогу понимать те линии и кружочки на карте, что каким-то образом должны показать мне реальную местность. И…

И мне показалось, или же Арденс только что действительно построил первый план на будущее? Дурацкий план, и все же наш общий, на совместное будущее… Наверное, драконы тоже склонны к неосуществимым фантазиям. Или же это Арденс от стресса, все же ему сейчас ох как нелегко.

Ладно, мне сейчас нужно думать о том, как бы форсированное лечение Феликса не вылезло потом боком, а не о несбыточных перспективах совместных походов…

Глава 32

И все же поход крутыми горными тропами оказался более реальным, чем я думала, поскольку местом для демонстрации живого принца миру Арденс с Дарком выбрали какую-то высокогорную древнюю крепость, как раз возле границы с Аратой.

Так что на следующее утро я, измученная ночной подготовкой Феликса и обучением обратного плетения, уныло шагала по заснеженному плато вместе со всей своей группой из Академии. Да, вчера вследствие недолгих дебатов Дарк и Арденс пришли к совместному решению, что сопровождать нас могут лишь выпускники боевого факультета. Действующая армия показалась стратегам не пригодной для нашей охраны, так как вряд ли кто-то поверит заявлению принца, если тот будет в окружении вооруженных солдат. Вообще без сопровождения выдвигаться тоже было слишком рискованно, все же в личности предателя мы все еще не были уверенны, а его возможные связи и сфера влияния потрясали, но также оставались туманными.

Когда сегодня утром артефакт вновь высадил меня в Дракгарде недалеко от Академии, я поразилась, как город мог измениться за одну ночь. А всему виной был приказ Арденса о мобилизации резервистов. Чувство тревоги и страха неизвестности было разлито по воздуху, им были заражены даже неугомонные дети. Торговцы фруктами и выпечкой не зазывали отведать их вкусности, а разносчики газет не выкрикивали последнее новости, прекрасно понимая, что даже в свежайшем тираже нет объяснений происходящему. На каждом углу виднелись пункты мобилизации и переноса к соответственным воинским частям, возле которых толпились и резервисты, и все любопытствующие зеваки. Когда же мы, три группы выпускников боевого факультета, вышли из Академии и дружным маршем прошествовали к пункту перемещения в Ольцих — самое далекое поселенье в Даконьих горах, то на нас не вышли поглядеть разве что матери с грудными младенцами и полуживые старики.

И лишь один купец, которого мы встретили возле пункта перемещения в Рицу — ту Рицу, что была в часе езды от моей родной Академии, — был весел и даже напевал какую-то песенку себе под нос, чем здорово нервировал и так взволнованных спудеев.

— Что такой веселый? — не выдержал один мой одногруппник.

— А че грустить-то? У меня намечается очень выгодная поездка, — беззаботно ответил купец.

— В Арату? — вклинился Фин.

— В нее, родимую.

— Небось оружие везешь? — угрожающе зашипел дракон.

Купец же вроде не замечал нависшей над ним опасности:

— Упаси Всевидящий! Ткань!

— С каких пор ткань стала таким выгодным товаром в Арате? — ухмыльнулся Фин, понижая градус нервозности.

— А с недавних, — купец наклонился к парню и подмигнул ему, шепча так, чтобы слышали на обоих пунктах перемещения. — Не всякая, а только красная. Разве не знаете, что в Арате началась настоящая Алая лихорадка?!

Сказав это, купец смерил мою алую форму с новым теплым плащом от мадам Велески цепким взглядом, потом пристально всмотрелся в лицо. Быстро встряхнул головой — видать, не узнал-таки. Я же автоматически зацепилась за слово "лихорадка", тщетно пытаясь понять при чем здесь этот недуг, и упустила момент, когда все курсанты единодушно уставились на меня: то ли были осведомлены о событиях в Арате и моей роли в них, то ли заметили схожие тенденции и в своей Академии — опять же, не без моего участия.

— Что еще за лихорадка? — быстро поинтересовался Кит, нарушая всеобщее молчание.

— Да бабы местные, в смысле, женщины, совсем умом тронулись. Об Алой леди даже моя пятилетняя племянница говорит не переставая… Сначала почти во всех учебных заведениях девушки заявили, что состояние их целомудренности — это их личное дело, а на Бал прощания с зимой они придут в красных платьях. Дальше больше: начались алые протесты, митинги, демонстрации и прочие беспорядки: женщин, видать, ущемляют в правах. Сперва заявляли о пуританских взглядах и лицемерности аристократии. Потом же перешли к образованию, мол, половина наших женщин и имени своего написать не может. Сейчас дошли до того, что женщина должна иметь возможность себя содержать самостоятельно и распоряжаться приданным на свое усмотрение, а не так, как пожелает муж! Нет, вы представляете, они еще и в купечество влезть захотят… И все благодаря этой потаскушной аристократке Чаус!

Я даже не успела оскорбиться, лишь заметила довольную улыбку на лице Фина, да и то вскользь: Кит резко отдернул меня назад, а вокруг произошла спонтанная, но оттого не менее изящная рокировка, и передо мной оказалась стена из мужских спин. Оказывается, парни из моей команды по физподготовке во время пламенного излияния купца переместились ко мне, словно беря под свою защиту, а теперь же выдвинулись вперед. Один из них единственным ударом в челюсть повалил купца на пол и рыкнул:

— Извинись!

— За что? — проблеял купец испуганно. Но тут кабинка перемещения открылась и он шустро юркнул за спину мага-артефактора.

— Что, Киска, ты нынче популярна на Родине! Зайди в эту дверь — и ты дома, — поддел незнакомый дракон с параллельной группы, но не зло. Ему ситуация казалась скорее комичной.

— Сейчас не время, — отрезала я твердо и решительно вошла в комнату с табличкой "Ольцих".

Проклятый Урх! А ведь Дарк оказался прав: в Арате началась настоящая революция нравов… имени меня. К моему стыду, я даже в самых смелых фантазиях не могла вообразить, что подобное возможно в моей стране. А вдруг у наших женщин действительно получится стдвинуть вековые устои, ведь это было бы просто фантастически!

А еще замечательно, что внутренние волнения оттянуть на себя часть войск от границы с Загорьем…

Шли мы молча. Даже вечно не замолкающий Кит сейчас помалкивал — берег дыхание. Казалось, самая сложная часть пути — крутой подъем с набором абсолютной высоты более восьмисот метров — уже позади, но мы ошибались. Продвижение по относительно ровному плато было не легче, так как снег был мягким и временами достигал до средины бедра. Наконец Фин, который уже полчаса мужественно шел первым, не выдержал и, несмотря на запрет в использовании магии, начал расчищать нам тропу с помощью заклятия.