В Дикой земле (СИ) - Крымов Илья. Страница 62

— Как с припасами, Го-Дар? — осведомился маг.

— Ещё есть. Мы особо не шевелимся и особо не едим. А вот вода…

Огромная водяная сфера было создана тот же час и воины потянулись к ней, желая напитаться влагой. Дни выдались жаркие, тестудинам приходилось тяжко на суше. Тобиус тем временем перелезал через вал.

— Куда ты, кудесник?

— Мне нужно свободное пространство для тренировок, проблема оказалась серьёзнее того, что я ожидал.

— Я пойду с тобой.

— Довольно уже. Сне защита ни к чему, — поморщился маг, опуская историю своего самостоятельного похода в глубины. — Я выведал слабость врага, подготовлюсь как следует, вернусь и сломаю угрозе хребет.

Судя по гудению, тестудина уверенность магова не убеждала. Человек был могуч, но не неуязвим, и Го-Дар считал своим долгом защищать его. Потому что так велели Лучшие, и потому, что так ему велело чувство благодарности за оборону Корса.

— Мне нужно освоить заклинание, оно ядовито и требует свежего воздуха, а также времени.

Оказавшись снаружи, серый маг зашагал по каменистой пустоши прочь. Смеркалось и он не стал особо отдаляться, выбрал более-менее ровное место и приступил к практике. Книга заклинаний зависла перед ним, над головой порхало три светящихся мотылька, а руки плели чары под аккомпанемент магического речитатива. Одно за другим на камнях тут и там появлялись уродливые обожжённые пятна. Кислотный Пруд не спешил покоряться, но в упорстве и усидчивости Тобиусу отказать было решительно нельзя. Ночь обещала столько попыток, сколько понадобится.

Дорога обратно была влажной от росы, покрывавшей камни, энергопроводящие потоки слегка гудели, а в голове и жезле дремали новые заклинания.

— Я возвращаюсь вниз.

— Мы пойдём следом.

— Правда? Во тьму подземную? Вы? Медленные, неуклюжие, не способные видеть в темноте и далеко не везде помещающиеся?

— Бездействие более неприемлемо. Если смерть всё же настигнет тебя, кудесник, мы разделим эту судьбу.

Услышав такое, серый маг немного покривился. У его брата не в чести были патетичные речи о воинском долге, уж в чём в чём, а в вопросах битв и взаимного уничтожения владетели Дара обычно хранили голову холодной.

— Значит, не передумал, Го-Дар?

Тестудины надели свои плоские шлемы, взялись за мечи и топоры.

— Тогда за мной. Будете приманкой.

Черепахи опешили на миг, но отступать было уже поздно. Вслед за магом они шагнули во тьму, пахшую гуано и сыростью. Очень скоро выяснилось, что Енотовые Глаза на детей Корса не действовали, пришлось сотворить мотыльков, чтобы они не сбивали сталагнаты на ходу. Неспешно спустились к подземному саду где несли свой дозор тетург-риду.

— Штму, мне нужно кое-что. Достаточно отдалённая отсюда пещера, большая, высокая, с несколькими широкими входами.

— Найдём, — ответил абориген, прикрывая глаза руками.

— Поторопитесь.

Несмотря не требование пошевеливаться, хорошие новости появились далеко не сразу. Следуя за Штму и ведя за собой медленно топавших воинов, человек явился на поле грядущего боя. Убедившись, что предложенное место подходило, Тобиус приказал тетургу бежать прочь, а сам начал чертить углём в середине пещеры большую, довольно сложную и в некотором смысле красивую систему знаков и геометрических фигур.

— Перекрёсток нескольких широких дорог, — говорил он то ли себе, то ли тестудинам, топтавшимся поодаль, — сойдёт!

Чертёж был завершён, после чего маг коснулся его, наполняя силой. По рисованным линиям побежали вспышки молний, начинались заданные процессы трансмутации элементов самого лёгкого уровня, — всего лишь изменение формы без воздействия на состав. Каменный пол преобразился, над общим его уровнем вознёсся широкий круглый постамент с парапетом по краю.

— Прекрасно. Как надолго вы можете задерживать дыхание, Го-Дар?

— Час, два. Зависит оттого, сколько двигаться придётся.

— Ясно, ясно. А ну-ка…!

Один за другим тестудины были оторваны от пола и перенесены на постамент, где встали панцирь к панцирю, после чего серый маг укрыл их прочной полусферой Щита.

— Когда они придут, просто стойте там и не дышите. Глаза тоже зажмурьте, ни то ядовитые испарения могут их выесть, а я не уверен, что мои целительские чары вам помогут.

Го-Дар помедлил, клацнул клювом и кивнул.

— А теперь пойте! Пойте так громко, как только умеете. Я хочу, чтобы ваши голоса проникли во все закоулки этого подземного лабиринта!

Мимолётная растерянность была быстро преодолена и тестудины один за другим загудели, раздувая горла. Сначала вразнобой, но потом синхронно, одну и ту же тягучую, сильную мелодию, которая рванула эхом во все стороны от перекрёстка.

Тобиус, который медленно парил вдоль стен, скользя по ним кончиками пальцев, даже удивился тому, сколь хорошо нелюди исполняли его поручение. Но отвлекаться не стоило, а то можно было потерять момент, пропустить… вот она, дрожь тверди, нараставший издали гул. Огромные страшные когти на не ведавших усталости могучих руках рвали породу, отгребали её назад, прорывались дальше. Скоро первый будет здесь.

Тобиус взлетел выше, завис под потолком ровно над приманкой, ощущая покалывание на кончиках пальцев от готовых к использованию плетений. Ещё немного, ещё чуть-чуть… стена взорвалась, выпуская из своих недр громадный омерзительный ком мяса. Какофония криков перекрыла тестудиново гудение.

— Не дышать! — взревел маг.

Сверху упал Кислотный Пруд и вокруг постамента образовалась область, затопленная зелёной жижей, исходившей изумрудным дымком. Чудовище замерло в нерешительности, будто не в силах решить, куда податься теперь, назад, прочь от опасности, или дальше, к столь близкой добыче? Путь к бегству, впрочем, был тут же отрезан чарами Щита, перекрывшими пролом и невидимые руки мыслесилы уже вдавили тварь в кислоту. От визга заложило уши, но Тобиус больше не пытался от него закрыться, лишь улыбался и давил, видя, как мерзость растворялась, медленно переходя в состояние грязной мутной пены и ядовитого газа.

Вторая тварь не прокладывала себе путь через стены, но выступила из уже существовавшего тоннеля, как и третья; четвёртая вывалилась из стены в другом месте, затем появились ещё две, привлечённые воплями.

Кислота внизу не успевала как следует разъедать органику, чары выдыхались, а потому маг обновлял их вновь, одной рукой топя визжавших монстров, другой сыпля Кислотными Жалами, метя в головы, усугубляя раны. От напряжения он покрылся потом, энергопроводящие потоки раскалялись, сердце колотилось всё быстрее удар за ударом, шипела кислота, проходившая через реакцию, обновлялись ловушки. И вот их стало меньше, холмы плоти обращались в комки, немногочисленные фрагменты плавали на поверхности побуревшего колыхавшегося месива, зловонье было одуряющим. Вены на лбу мага вздулись, глаза горели, были почти безумными, а губы сами собой кривились в уродливой кровожадной улыбке. И всё же, шесть — не семь.

Опасность пришла сверху, пробилась сквозь потолок, обрушив вниз каменный град и самую громадную тушу, самую большую из всех семи. Тобиус на чистых рефлексах успел пробудить последнее плетение Щита над собой и закряхтел от натуги, ощутив, какая тяжесть свалилась на подставленную преграду. Силы, потребные для сохранения её в целости, были непомерны, тяжесть грозила сбросить мага вниз, на приманку и раздавить, накрыв сверху.

— К ахогу в пасть! — закричал серый и со стоном опрокинул чудовище вниз и в сторону, обрушив следом все оставшиеся Кислотные Жала.

Кислотный Пруд тоже был последним, ударил по твари, и та зашлась в предсмертном крике. Какое-то время Тобиусу казалось, что этого не хватит, что придётся спешно плести новое заклинание, но в итоге действие его продлилось достаточно долго, чтобы превратить и это отродье в мутную зловонную жижу. Наконец-то воцарилась тишина.

— Слава… Господу… Кузнецу… — выдохнул Тобиус, чувствуя лёгкое головокружение.

Одного за другим он вытянул тестудинов с возвышенной позиции и перетащил прочь, подальше от наполненной испарениями пещеры.