Под знаменем Сокола (СИ) - Токарева Оксана "Белый лев". Страница 10

Хотя волхв, казалось, был полностью поглощен работой, Анастасия он заметил, и молодому ромею ничего не оставалось, как подойти и поприветствовать его.

— Поклонник Белого Бога пришел за помощью к Подземным Богам? — с легкой иронией осведомился волхв, внимательно глядя на иноземца своими пронзительными голубыми глазами.

— Есть один Бог на небе, — с достоинством отозвался Анастасий. — И все мои чаяния и упования обращены к Нему.

Морщины на лице Арво превратились в лучики маленьких, лукавых солнц, наподобие тех нескольких десятков, которые остывали на каменном верстаке после отливки, превращенные в нагрудные знаки и застежки, в глазах ярче проявилась присущая финнам легкая косеца. Судя по всему, ответ чужеземца его не рассердил.

— Зачем же ты пришел сюда, если не имеешь никаких просьб?

— Я странник. Изучаю обычаи людей, — вежливым голосом произнес Анастасий давно заученную фразу.

— Все мы в этом мире странники, даже те, кто никогда не покидает своего жилища, — усмехнулся в ответ волхв, нагревая на огне серебряную проволоку и создавая из нее височное колечко, рассветное солнышко, взамен того, которое Всеслава сегодня преподнесла Велесу в дар.

Анастасий вспомнил, что и сам пожаловал в святилище не с пустыми руками.

— Я принес тебе подарок, премудрый, — спохватился он, извлекая из-за пазухи мешочек редкого снадобья, привезенного им из пустынь Азии, — чтоб ты не гневался на то, что я нарушил твой покой.

— Опасайся не моего гнева, а Велесова, а что до подарка, то ты мне сегодня преподнес такой дар, — добавил он, имея в виду спасение внука, — за который я вряд ли когда-нибудь смогу тебя как должно отблагодарить.

— На все воля Божья, — в свою очередь отозвался Анастасий.

Арво Кейо закончил работу, засыпал шкворчащие угли снегом и жестом пригласил гостя следовать за ним. Они вошли в небольшое, размером с баню, но теплое и, несомненно, жилое помещение, освещенное тремя лучинами, воткнутыми в напольный светец, формой напоминающий трехголового дракона. Судя по запаху, источаемому развешенными под потолком пучками трав, а также идущему от многочисленных коробов, туесов и укладок, заполнявших почти все пространство вдоль стен, здесь волхв не только отдыхал в уединении от трудов и гостей, но и готовил свои снадобья. Одно из них, предназначенное для свернувшегося калачиком на лавке возле печи внучка, сейчас тихонько пыхтело и ворчало, дозревая на медленном, угасающем огне.

Арво поворочал угли, отчего освещение стало еще более причудливым, и, сняв горшок с огня, осторожно нацедил напиток в два заранее приготовленных выдолбленных из березового капа ковша.

— Не побрезгуй, гостюшка, стариковской заботой, — проговорил он, протягивая один из ковшей Анастасию. — А то, гляжу, как бы лихоманка и над тобой не взяла верх.

Анастасий поблагодарил кудесника, однако, когда тот отвернулся, чтобы смыть с лица копоть, вороватым движением обмакнул в зелье указательный палец, по виду, запаху и вкусу пытаясь определить его состав. Не обнаружив ничего страшнее липы с малиной и смородиной, настоянных на меду, он сотворил над ковшом крестное знамение и сделал несколько глотков. Питье благодатно оросило воспаленное горло, теплом побежало по жилам, возвращая бодрость духа и приводя в порядок мысли. Определенно, волхв не желал ему зла.

Арво Кейо меж тем занялся изучением подарка, проводя с щепоткой снадобья примерно те же действия, какие Анастасий только что проделал с каплей его отвара.

— Добрый бальзам! — с видом знатока заключил он наконец. — Здесь такой сейчас не добыть даже у арабов. С другой стороны, стоит ли какое-то снадобье того, чтобы ради его поисков пройти до края обитаемого мира?

— Только в том случае, если имеешь целью получше узнать мир, — с легким вызовом отозвался Анастасий.

— Люди везде одинаковы, — махнул узорчатым рукавом Арво.

Он стянул завязки и убрал мешочек в берестяной короб, один из многих, помеченных различными символами и рунами, затем с улыбкой вновь повернулся к гостю:

— Ну и глупцы же хазары, коли не сумели отличить дар богов от измышления лукавых смертных, стремящихся все и вся разрушать.

— Они и ныне упорствуют в своем заблуждении, — заметил Анастасий, тщась скрыть изумление по поводу всеобъемлющей осведомленности обитающего в лесной глуши волхва.

— Не только они! — сверкнул глазами Кейо. — Младший сын старого Мстислава так же убежден, что ты сознательно водишь за нос всех, включая вашего князя.

— Это его дело, — равнодушно отозвался Анастасий, растирая между пальцами листик мяты, не такой терпкий, как в родных горах, но отменно душистый.

— Ошибаешься, гостюшка, ошибаешься! Не мне объяснять тебе, что страх — это один из столпов власти, а ничто так не пугает, как неизведанное и невиданное. Насколько я знаю от арабов, горючий порошок Аль Син, секрет изготовления которого тщились узнать у тебя хазары, это такая жуткая смесь, что рядом с ней даже греческий огонь — простая забава. Неужели ты думаешь, что желающие заполучить это средство живут только на берегах моря Хвалисского? И уж поверь, их планы явно не совпадают с намерениями вашего князя!

— Наш князь желает только блага и своей земле, и вашей! — допивая отвар, заметил Анастасий. — По крайней мере, под защитой русских застав землепашцы и ремесленники живут спокойно, не опасаясь, что придут хазары или какие лихие люди, пожгут их дома, а их самих продадут в рабство. Жаль, что жители ваших лесов этого не понимают! — вздохнул он, отставив в сторону плошку. — Мы им об их же выгоде говорим, а они в ответ лишь свистят по-соловьиному!

— Даже малая птаха пытается защитить свое гнездо! — в тон ромею отозвался Арво. — Но сколько бы она ни старалась, у нее нет жала!

— А как же те разбойники, которые собираются похитить княжну? — оставив обиняки, задал вопрос немало озадаченный Анастасий.

— Соловья всегда по песне слышно, — в прежней туманной манере отозвался волхв. — А ты попробуй отыскать змею, притаившуюся под колодой!

Поджидая, пока Анастасий осмыслит его слова, Арво Кейо прошелся вдоль стены, потрогал лоб внука, удовлетворенно кивнул. Потрепал по холке устроившегося поверх мехового одеяла соболенка (Всеслава решила подарить зверька Тойво в награду за храбрость), а затем снял с полки стоявший особняком ларец рыбьего зуба.

— Ну, раз ты не желаешь моего волхования, — повернулся Арво к гостю, — позволь задать тебе один вопрос. Ты, я вижу, человек ученый. Да и стран повидал немало.

Он приподнял резную крышку, доставая из ларца пергаментный свиток, по виду очень старый и ценный, и Анастасий, много чего повидавший на своем веку, от удивления слегка покачнулся. Волхв держал рисунок, изображавший известную астрономам античности картину мира, согласно которой Земля, Солнце, планеты и звезды являлись небесными телами, взаимодействующими друг с другом в пространстве Космоса. Причем рисунок представлял не признанную церковью схему Птолемея, полагавшего Землю центром мироздания, а совершенно еретическую и почти забытую модель Аристарха Самосского, дерзновенно предположившего, что Земля — это одна из многих планет, вращающихся вокруг Солнца.

Анастасий взволнованно провел рукой по волосам. Что хочет от него волхв? Как можно объяснить воззрения вольнодумного Аристарха в краю, где и про Птолемея-то толком никто не слыхал. Что можно рассказать о небесных телах тем, кто верит, что плоскую, четырехугольную землю омывает со всех сторон океан, а свод небес поддерживает находящееся где-то за пределами миров Древо. Наглядную реконструкцию этих представлений о мире, закрепленную в ритуале, Анастасий видел всего несколько часов назад. И она поразила его с одной стороны своей детской наивностью (чего, хотя бы, стоило принесение в дар подземным богам животных и предметов, связанных с верхним миром), с другой стороны — расчетливой практичностью взаимоотношений людей и их богов. Впрочем, даже на его родном Крите после нескольких веков христианства виноградари и пастухи продолжали поклоняться силам природы, перенося функции античных богов на тех или иных святых.