Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 5 - Тагиров Роман. Страница 30
— Тогда возьму! Наливай. — Девушка заговорщицки наклонилась над столом. — Тимур, а давай выпьем за любовь?
Ну, кто откажется от такого предложения?
Дарья Михайловна лихо засадила полтишок и широко заулыбалась, по достоинству оценивая американский напиток:
— Крепкий, зараза! Но, вкусный. Ванилью отдаёт…
И генеральская дочь, когда-то получившая начальное музыкальное образование, вдруг шарахнула кулачком по столу и громко затянула на всё кафе:
«Каким ты был, таким остался,
Орел степной, казак лихой…
Зачем ты снова повстречался,
Зачем нарушил мой покой…»
Тимур слегка отпрянул, вскочил, переглянулся с прибежавшей на шум продавщицей и объяснил внезапный музыкальный порыв преподавателя немецкого языка:
— Похоже, наша фройлян наклюкалась.
Такая же стройная и красивая блондинка, работник торговли, согласно кивнула и сообщила:
— Дарья на своей работе ничего не ест. Только иногда ко мне заходит на обед. Видимо, сегодня не успела перекусить…
Подруга Настя подозрительно посмотрела на гостя, про которого многое знала. Девичьи секреты…
— Чем ты её напоил?
— Виски.
— Надо было сначала накормить.
— Да кто же знал? — Дрезденский прапорщик развёл руками.
Пока Тимур с Настей обсуждали причину возникшего концерта, репертуар сменился, и на радость слушателей в углу зала последовала следующая песня:
«Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег, на крутой…»
Дарья пела самозабвенно, умеючи и красиво. Кантемиров видел подругу в таком состоянии впервые и не знал, что делать.
Анастасия улыбнулась подруге детства и заявила:
— Надо звонить Артёму. Смотри, не подерись с ним.
Молодой человек только покачал головой. Сейчас боксёру точно не хотелось ни с кем драться. Осталось только единственное желание — успокоить Дашу и отвезти её домой.
Началась следующая песня, исполненная с надрывом, со слезами на глазах и от всей девичьей души:
«Виновата ли я, виновата ли я,
Виновата ли я, что люблю?
Виновата ли я, что мой голос дрожал,
Когда пела я песню ему?»
У огромных витрин кафе резко затормозил разукрашенный УАЗ местной комендатуры, из которой выскочил высокий капитан с голубой фуражкой в руке и забежал в заведение. Офицер с петлицами ВВС с недоумением уставился на поющую девушку, затем сурово осмотрел троицу прапорщиков, замерших в углу кафе, и перевёл взгляд на сидящего парня.
Кантемиров встал и протянул правую ладонь. По лицу с заметным шрамом на щеке прапорщик вспомнил рассказ подруги про раненого лётчика из вертолётной эскадрильи, побывавшего в скоротечном плену у моджахедов и выжившего при освобождении спецназом. Даша познакомилась с ним в Балашихе, когда гостила с семьёй у папиного товарища. И вроде бы тот старлей получил назначение для прохождения дальнейшей службы в ГСВГ. Значит, они снова встретились, а старший лейтенант получил капитана. Видимо, было за что… Но, тогда почему лётчик приехал на комендантском УАЗе?
Дарья Михайловна добросовестно закончила песню и пьяно заулыбалась, разглядывая обоих парней.
Офицер чуть улыбнулся в ответ, внимательно посмотрел в лицо спутника генеральской дочери и ответил на приветствие, крепко пожимая ладонь:
— Артём Андреев. Помощник коменданта.
— Тимур Кантемиров. Начальник стрельбища Помсен.
— Так вот ты какой? — Андреев осмотрел соперника с ног до головы.
— Что не устраивает? — Сразу напрягся молодой человек.
— Всё путём, Тимур. — Офицер перевёл взгляд на умолкнувшую девушку. — По рассказам Даши о твоих подвигах я представлял тебя немного другим. Выше ростом и крупнее, что ли…
Кантемиров развёл руками и, усмехнувшись, сообщил:
— Ну, какой есть. — И перешёл к делу. — Певицу надо бы домой отвезти. Виски выпила на пустой желудок.
— Понятно. Дарья Михайловна, подъём!
Молодые люди подхватили девушку с двух сторон и словно раненого бойца помогли дойти до машины. Тимур сбегал в кафе и, захватив пакет и учительскую сумочку, махнул на прощанье коллегам по тяготам и лишениям воинской службы. Концерт окончен…
На заднем сиденье армейского джипа Даша, закрепив голову на плече рядом сидящего Тимура, моментально уснула.
Прапорщик обратился к помощнику коменданта, старшему автомобиля:
— Товарищ капитан, может пока учитель проспится, подкинете меня до Берлина?
Офицер обернулся, ласково посмотрел на спящую подругу и вполголоса согласился с гостем вюндорфского гарнизона:
— А почему бы и нет…
Комендантский УАЗ медленно выехал за КПП и взял курс на Восточный Берлин.
По дороге капитан Андреев обернулся и, удостоверившись, что девушка крепко спит, тихонько спросил:
— Есть куда записать мои номера телефонов. Позвонишь, если что. Мало ли…
Задний пассажир кивнул и вытащил из куртки небольшой блокнот с фирменной ручкой «Паркер». Помощник коменданта продиктовал два служебных номера и один телефон офицерской общаги.
Тимур записал и спросил:
— Артём, вроде Дарья говорила, что ты лётчиком в Афгане воевал. А почему сейчас в комендатуре оказался?
Офицер ВВС тяжело вздохнул.
— По состоянию здоровья. Я там контужен был. Через год снова медкомиссия. Может, вернут в небо.
— Понятно. Наш комендант, подполковник Кузнецов, тоже где-то воевал…
Молодые люди промолчали до ближайшего вокзала, где Кантемиров аккуратно уложив девушку на заднем сиденье, встал напротив нового друга Дарьи и, удивляясь своему спокойствию, протянул ладонь.
— Ну, всё, капитан. Дашу береги.
— Само собой… Прапорщик, не поминай нас лихом. — Крепкое мужское рукопожатие расставило все точки над «и».
— Артём, в машине пакет с подарками для её родителей. Скажи, что у меня просто не было времени зайти в гости. Служба…
— Сделаем.
— И вот ещё. Держи на память. — Тимур вытащил ручку и протянул капитану ВВС.
— Вот, спасибо! Тимур, будешь у нас в Вюнсдорфе…
— Лучше вы к нам на Эльбу. — Рассмеялся советский военнослужащий и побежал к железнодорожным кассам, на ходу поправляя бутылку «Jim Beam BOURBON» во внутреннем кармане джинсовой куртки.
Весь обратный путь на скором поезде: «Берлин-Лейпциг» в голове молодого человека под маленькие глотки виски звучали песни бывшей подружки Дарьи Михайловны Потаповой…
«…Зачем ты снова повстречался,
Зачем нарушил мой покой…»
Глава 11
Алкоголь
Тимур недолго страдал отсутствием постоянного собеседника. Ну, во-первых, он за два месяца разлуки успел привыкнуть к отсутствию генеральской дочери. Единственное чего не хватало, так это общения со своим человеком. Хотя, именно с Дашей они в основном спорили и периодически ссорились. Правда, затем очень горячо мирились. Но, с Дарьей Михайловной можно было говорить обо всём, девушка умела хранить чужие тайны. Одна история с прапорщиком Тоцким и Симоной чего стоит…
В первый же вечер разлуки молодой человек смирился с судьбой и, недолго думая, оттянулся в одном из ночных баров в Лейпциге. Поэтому в родном Дрездене появился только в субботу вечером, разложил покупки, оставив в сумке только коробку с видеомагнитофоном, кассетами, парфюмерный набор и одно из вельветовых платьев для жены особиста.