Куклы для смерти (СИ) - Щербиновская Елена Владимировна. Страница 20

— А то я не знаю. — Денис закинул в рот гость орешков. — Но Родиона пока трогать повременим. А что, друг мой Тарас. Давно ли ты не приобщался к прекрасному?

— Чего-о-о? — не понял Тарас. — Ты мне предлагаешь по бабам пробежаться? Я человек женатый.

— Дурак. Я тебе предлагаю завтра поехать на студию. И узнать волшебный мир кино изнутри.

— Зачем?

— А затем, мой уже порядком пьяный друг, что Маргарита Дробязко — актриса. А где у нас актрисы стены подпирают?

— Где?

— На кастингах.

Тарас икнул и, собрав разъезжающиеся глаза в кучу, попросил.

— Переведи.

Денис щурил глаза от яркого света софитов и поражался, как актеры могут часами париться в гриме под палящими лучами.

Он выбрался из павильона в узкий коридор и боком пошел на выход мимо высоких и низких, тонких и толстых, красивых и не очень, брюнеток и блондинок, женщин, девушек и даже девочек, которые стояли вдоль стенки, дожидаясь своей очереди.

Кастинг. Странное не русское слово, омытое слезами горя и радости. Кому-то из этих барышень сегодняшний день принесет радость работы и финансовый приток, кому-то — очередное разочарование, гнев и провал.

Денис, казалось, не смотрел на них. Но краем глаза фиксировал светлые волосы и вскидывал глаза. Увы, Марго среди них не оказалось. А ведь у него была точная информация от консьержки дома Родиона, что «эта блондинистая курва» будет сегодня на студии «Киномос» проходить кастинг. Черт. Все-таки придется звонить Родиону и просить прислать девицу к ним на беседу.

Но Денису категорически не хотелось этого делать. Надо разыскать блондинку самому. На худой конец посидеть пару вечеров у подъезда — ну не сутками же она рядом с Родионом.

Денис, наконец, добрался до выхода и вышел на лестничный пролет.

— Слышь, мужик, подсоби, а? — раздался хриплый голос откуда-то сверху.

Денис поднял голову и увидел худющего мужика, который тащил что-то большое и ужасно тяжелое, судя по согнутым коленям и натянутым венам на руках.

Денис перехватил железяку.

— Вот уроды. Тратят на свое кино миллионы, а нанять грузчиков жаба душит. — хрипел мужик аж до первого этажа.

Опустив ношу на пол, мужик оттер лоб.

— Вот спасибо тебе, паря. А то я уж думал, пупок надорву. Меня Коляном кличут. Осветителем я тут.

— Денис, — он пожал мозолистую лапу мужика.

— Дай закурить, Дениска. Ну что? — Колян вытянул из пачки три сигареты. Одну вставил в рот, две привычным жестом заложил за ухо. — Не проканал ты для нашего Гаевского?

— То есть? — не понял Денис.

— Так ты не на кастинг пришел? Звиняй, больно морда у тебя… того… фактурная… Достал этот гений уже, — сплюнул Колян под ноги. — Снимать надо, а он все героя ищет. Хотя чего ему теперь торопиться? Дружочку на том свете миллионы не понадобятся. Сиди, твори на здоровье. Ладно, спасибо тебе, человече… Пойду теперь за колонками.

— Да не за что.

Денис пошел к лестнице, и уже спустился на пару ступенек, но неожиданно замер. Что-то в словах мужика зацепило Дениса.

Денис прокрутил в голове обрывки фраз. И…

Денис резко развернулся и побежал обратно. Но Коляна нигде не было. Нырнув в первый проход, Денис тут же попал в лабиринт, откуда, казалось бы, нет выхода.

— Эй! Люди!

Денис заметался по проходам, дергая каждую дверь. Но, только пара мелких крыс пробежали по краю коридора и шмыгнули куда-то подпол.

— Ты чего орешь? — прохрипел Колян над ухом.

— Фу-ты господи. У вас тут просто Форт Нок-с какой-то. Пожрать бы где. Тут у вас буфета нет?

— Да есть одна забегаловка. Только ты сам не найдешь.

— Слушай, Колян. Проводи. Пообедаем. Угощаю.

— Да не вопрос.

Денис не торопясь курил, посматривая, как Колян резво наворачивает гречку с подливкой.

— И чего сейчас снимает Гаевский? — издалека начал Денис.

— Да хрень какую-то сериальную. Подписался на хороший гонорар полгода назад. Теперь уж надобность в деньгах отпала, да куда ж от договора деться.

— Не знал, что он художественно кино снимает. Я только его фильм про медицинский центр видел. А он вроде документальный.

— Так Родька только художественное и снимает. Большое кино, серьезное. — Колян сыто развалился на стуле. — Только на хорошее кино хорошие бабки нужны. Он же эту документалку сделал, чтобы дружок денег в долг дал. Тут знаешь дружба дружбой, а денюжки врозь. Вот у меня случай такой был…

Денис терпеливо выслушал три истории из бурной жизни осветителя Коляна, после чего вернулся к интересующей его теме. И через еще одну порцию гречки с подливкой и пары ватрушек с кофе Денис узнал интересные вещи.

Родин Гаевский горел мечтой снять «Идиота». Но денег найти не мог — тема хоть и вечная, но историческое кино дорого — одни костюмы, кареты и интерьеры чего стоят. Побившись о банки и инвесторов какое-то время, Родион обратился к Глазунову. Но Андрей с годами охладел к кино (дело не прибыльное, а тщеславием Глазунов не страдал) и денег на фильм давать категорически отказался. Тогда Родион попросил в долг. Гаевский режиссер модный, поэтому без работы не сидел. И его мастерство оплачивалось более чем хорошо. За пару хороших проектов обещал отдать. Глазунов еще потребовал снять рекламный фильм о центре тестя. На таких условиях друзья ударили по рукам. Гаевский сделал документалку, снял своего «Идиота», фильм провалился, а долг остался. Вот и брался за все, что предлагали.

— И много должен? — закинул удочку Денис.

— Ну для кого-то миллион — мелочь, а для кого-то сто рублей — сокровище. — хохотнул Колян. — Поговаривают, на поллимона баксов должок тянул. Так что безвременный уход дружочка ой как, кстати, ему пришелся.

— Однако крутая у вас тут информированность.

— Кино, что ж ты хочешь-то. — усмехнулся Колян. — Хотя, может, и брешут всё — не знаю. Тут в костюмерной чихнут, а на площадке уже прививки делают от гриппа. Так что так это или по-другому — не знаю.

Денис терпеливо ждал, когда Тарас, наконец, напьется. Полчаса назад друг еле вполз в кабинет и вместо приветствия Денис милосердно протянул ему минералку.

— Долг в пятьсот тысяч долларов — это славный мотив. Ну ты везучий черт. — выдохнул Тарас, оторвавшись от бутылки. — И блондинка не понадобилась. И что, этот Колян даже не спросил, кто ты такой?

— Знаешь, я сам об этом вспомнил только в машине. — усмехнулся Денис — Но, как говориться — волшебный мир кино. Слушай, ну давай я за анальгином сбегаю. На тебя ж больно смотреть. Не дай Бог Протапов сунется.

Вид Тараса был плачевный: оттекшее лицо, взлохмаченные волосы.

— А по какому поводу мы вчера нажрались-то? — с тоской спросил Тарас.

— Чой-то ты себя во множественном числе называешь?

— Не юродствуй, охальник. Меня Зинка дальше порога не пустила.

— Это видно. Может пивка?

— Нее-е-е-е, ты что! — испугался Тарас. — Зинка учует — ваще в дом не пустит. Мне вечером надо на праздник «Веселый хоровод» к дочке в сад идти. Так что — никакого алкоголя, хоть и очень хочется. Ты Родиона уже вызвал?

— Вызвал. «Оне» обещались быть после работы.

— С блондинкой?

Денис шутливо перекрестился. Родион по телефону сообщил, что его «куколка» не вещь и абсолютно свободна в своих передвижениях. Но обещал сделать всё, что в его силах, чтобы передать приглашение Дениса на беседу.

Ближе к обеду огромный и шумный Родион Гаевский почтил своим присутствием серенький кабинет следователя. Выдался свободный час и Родион поспешил прибыть «пред очи» Дениса. Так и проорал, появившись на пороге кабинета.

Денис скривился. Ох, и не любил он творческий народ. Всегда витиевато говорят, всегда запутываются в своих же собственных мыслях. Может Денису не везло, но все киношники и театралы, с которыми он сталкивался по службе, были как на подбор. Никакой четкости в показаниях, одно сплошное закатывание глаз и заламывание холеных рук. И много-много слов не по делу.