БЧ. Том 4 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич. Страница 48

— И то и то, — вздыхает Аяно. — Сказал, что молодец, раз взяла Кирзу. Николай Николаевич понимает, что на месте мне было виднее. Только все равно обозвал дурой — за то, что не доложила ему до штурма. Хоть шаха нет здесь, основное войско по-прежнему движется на юг — брать Кандагар. Князя смущают китайцы — они резко тоже захотели побить наркоторговцев. Азиаты высадились рядом, на южной границе с Персией. Возможно, тоже нацелились на Кандагар. Так что Россия должна взять его как можно скорее. Нам достанется дворец хана.

— Вот Гоша обрадуется, — улыбается Ясна.

Царевич японку волнует в последнюю очередь. Во что бы то ни стало она должна снова увидеть лицо Перуна. Поймать с поличным, а затем потребовать объяснения. Взять под стражу, если придется. Возможно, даже пытать его. Раздеть донага… Стоп!

— У нас выходной, — размышляет Аяно. — Устроим пикник с шашлыками.

— С шашлыками? — удивляется Ясна. — Совсем на тебя не похоже, командир.

— Наверняка, поблизости найдется место с речкой, — Аяно не обращает внимания на слова подчиненной. — Где сможем покупаться.

— В водолазных костюмах что ли? — хлопает глазами Ясна.

— Нет, конечно, разденемся.

И разденем Перуна.

Если он расслабится, будет шанс сорвать маску, когда не будет иллюзии.

— В смысле в купальниках? Где мы их найдем на фронте?

Аяно недолго думает.

— У медсестер-знаменитостей. Эти фифы щеголяют в своем «клубе» в косметике и платьях. Купальники точно найдутся.

— Они сегодня уезжают. Видела, как дружинники грузили сумки в их машины.

— Быстро к ним!

Аяно, как штормовой ветер, уносится вниз к мечети. Рыжая спецназовка едва успевает за командиром.

Фу-ух, успели. Бывший айван, сводчатый зал для приемов, заставили двухъярусными кроватями. Постели были уже убраны, но «медсестры» еще не ушли. Знаменитости причесывались и одевались, чтобы уехать навсегда из Алмака.

— Чем могу вам помочь, госпожи офицеры? — подходит к Аяно стройная латинка. Звезда бразильских сериалов ослепительно улыбается, но ее огромные глаза словно плачут. Неужели разнеженной актриске не хочется покидать горячую точку? Опять Перун? Долбанный Казанова!

«Хорошо, что они уезжают, — неприязненно думает японка. Прямо перед ней сексуальная, как дьяволица, негритянка прыскает дезодорантом подмышки. — Слишком красивые. Только моих солдат отвлекают».

Опять Аяно в первую очередь думает о Перуне. А почему, собственно, и нет? Он тоже ее солдат.

— Мы конфисковываем для нужд армии все ваши купальники, — заявляет подполковник суровым тоном.

— Купальники? Для нужд армии? — латинка думает, что ослышалась.

— Именно, — подтверждает Аяно. — А также парфюм, косметику и выходные наряды. Парадные и прогулочные туфли тоже. Сложите на кровать. Я подожду. Ясна, сходи за грузчиками.

— Есть, — рыжая спешит исполнить приказ.

Они с латинкой остаются вдвоем. Для убедительности японка будто невзначай опускает ладонь на рукоять катаны. Актрису этот жест не впечатляет, но перечить не смеет. Пожав плечами, латинка отходит к соплеменницам и передает приказ командира «Красных зорь».

Вскоре перед японкой в черном мундире сгружают коробки с вещами. Перебирая разноцветные купальники, Аяно вдруг вспоминает о девушках Перуна. С школьницами тоже придется поделиться приобретением. Без них он вряд ли пойдет на пикник. Теперь девчонки прилагаются к нему. А еще надо поручить Вендиго и Саладу подготовить мясо и спортивный инвентарь. А также послать кого-нибудь в кишлаки — закупиться у басмачей водкой.

Мы возвращаемся в Алмак, и внутри крепостных стен меня, понятно, ждет рассерженная Аяно. Только вместо претензий из ее надутых губок вырывается:

— Готовьтесь к пикнику в долине Калай-Влагала.

— А?

— Купальники для твоих девушек ждут в вашей комнате. Пусть выберут по размеру.

— А?

— Через пятнадцать минут выдвигаемся. Приказ не обсуждается.

И взметнув косой разворачивается и стремительно уходит. Я смотрю на ее упругую задницу в форменных черных штанах. Пикник? Это что, название рейда на жаргоне коммандос? Впервые слышу. А купальники тогда что? Амуниция? Нахрена она моим поляницам?

Как оказалось, ни черта это не армейский сленг. На мою раскладушку правда свалили ворох купальников. Мои девушки удивленно смотрят на разноцветные рюшечки на лифчиках.

— Переодевайтесь, — хмуро бросаю. — Едем на пикник.

Сам выхожу в коридор, предварительно сняв полисплав. Поискать что ли Ясну, пускай объяснит этот дурдом.

Комната рыжей спецназовки за поворотом коридора. Дежурного у двери, понятно, нет. Только командирам положены адъютанты и обслуга.

Отодвинув полог занавеса, я вхожу внутрь:

— Ясна…

— П-перун!

Ко мне спиной стоит абсолютно голая, не считая синих купальных шортиков, девушка. В руках она держит лифчик. Лавина рыжих волос ниспадает на мускулистую незагорелую спину. Идеальная осанка, привыкшей к ратному труду женщины, вся на виду. А еще — спортивная сочная попа, которую так и тянет куснуть.

Я застываю, чувствуя нарастающее напряжение в паху.

— Ты по делу? — отходит от удивления Ясна, поворачиваясь немного боком. Теперь я вижу еще и начало ее груди — бледной и нежной, как мякоть персика.

Секундный шок у девушки прошел, и теперь она нисколько не стесняется. Вот что значит военная до мозга костей, да к тому же Ясна командир группы. За свою солдатскую жизнь не раз, поди, трясла сиськами в казармах перед солдатами. В окопах не до этикета.

— Да, — отвечаю. — Куда мы едем?

— На пикник. Мононоке разве не сказала?

— Сказала, и я посчитал это бредом.

— Может и бред, но у нас приказ ехать на пикник. А приказы не обсуждаются, — Ясна прижимает чашечки лифчика к объемным грудям. — Не поможешь застегнуть?

— Меня к тебе сам Сварог послал, — подхожу ближе и, протянув ладони над ее покатыми плечами, беру завязки лифчика. Фасон у купальника такой, что бюстгалтер завязывается на шее узелком. Поэтому, несмотря на глубокий вырез, купальник удержит даже немаленькие формы Ясны.

— Уверен, что не Лель*? — криво улыбается девушка.

*/ Лель — славянский бог любви и страсти.

— Вряд ли, — завязываю лифчик, касаясь пальцами ее нежной кожи. — Лель бы меня пораньше прислал. До выхода осталось около десяти минут.

Ясна поворачивает голову на бок.

— Мне хватит.

— А мне нет, — мои глаза смеются.

На самом деле Аяно меня совсем не обрадовала. Ближайшую округу мы, конечно, зачистили от моджахедов, но все равно придется оцеплять район пикника. Будто у Имперских мечей нет занятия поважнее. Ох, у японки точно женские дни. Можно послать Аяно в жерло Эразина, но мне еще понадобится ее лояльность. «Зори» полезная команда, а она их командир, как-никак.

Улыбка Ясны становится шире, она разворачивается навстречу, едва не стукаясь об меня шикарными грудями, обтянутыми синим купальником. Ее пальчик аккуратно тыкает меня в грудь.

— Самонадеянный мальчик. А если я не удержусь и захочу проверить?

— Демонстрация не вопрос, — серьезно отвечаю. — Но для большего нужно доверие.

Ясна замирает, округлив глаза.

— Разве у нас его нет? Разве мы не прикрывали друг другу спину от автоматных очередей и когтей чудовищ? Ты меня что, хочешь обидеть, Перун?

Моя ладонь поднимается и оглаживает ее подбородок.

— Я хочу, чтобы было искренне, — теперь мой палец тыкает ее в купальник на груди. — А здесь у тебя сидит неуверенность.

Когда убираю руку, Ясна не тянется за ней. Смотрит обиженно.

— Конечно, я ведь с самого Джавру не видела твоего лица. Никто из нас не видел.

Я отворачиваюсь и иду из комнаты.

— Когда увидите, тогда всё и решится.

Аяно с Бестией переодеваются вместе. Заодно, с подготовкой к отдыху, японка хотела допросить спецназовку об их с Перуном операции в горах.

— Сначала выкурили, затем разбили иномирян, похожих на мух и работниц с улицы Красных фонарей, — сообщает Бестия, надевая розовый купальник с рюшечками. Странный выбор для убивающей одним прикосновением, считает японка. Видимо, для Перуна наряжается. — Девушки Перуна очень талантливые. Почти не теряются, не боятся замараться, как избалованные дети. Просто умницы.