Орбитальный самурай: Особая работаБеспартийное золото (СИ) - Ежов Константин Владимирович. Страница 38

— Мы думали, это вы нам укажете? — как-то резко он отмазался.

— Тогда сначала позавтракаем, а потом на ваш склад, или свалку, куда сваливают никому уже ненужные бруски металла, а там по факту определимся. Вы как к рису относитесь? — обратился к американскому профессору.

— Да, я как-то…, — не очень уверенно ответил он.

— Увы, но наша бабушка никак не может освоить рисоварку. Профессиональный убийца, и демонстрирует непроходимую тупость. Всё как-то руки до её профессиональной кулинарной подготовке не доходили, хотя, казалось бы, приготовление ядов и пищи созданы друг для друга, ан нет. Думаю, вечером испытать на ней эффективность стимулирования памяти переменным напряжение сто десять вольт. По отзывам, прямо отличные результаты! Особенно улучшаются после недели-двух регулярных ежедневных процедур. А там перейдём к расширению её возможностей в приготовлении пищи. Приезжайте к нам через полгодика, она удивит вас своим поварским искусством, — душевно поделился с ним перспективами.

— Знаете, может, как-нибудь попозже. Я сторонник менее радикальной подготовки, — постарался он открутиться, не критикуя наших методов.

— Приедете к нам, или отведаете рис приготовления нашей бабушки? — уточнил у него, что он имел ввиду.

— И то и другое, — как-то вяло ответил он, не зная куда деть глаза.

— Да не переживайте вы так, мастер-то Кимико ядов, мастер, но у меня рука, если что тяжёлая, а рис она готовит под присмотром Коу. А если что, за мелкую, мне ответит лично и с пристрастием. Так что не бойтесь, не отравитесь, — приободрил его.

— Да, нет, просто я уже позавтракал. И вообще, мы американцы этот приём пищи представляем совсем не так. Не обижайтесь, у нас с вами разные традиции, — начал он оправдываться за предыдущий промах с ответом.

— О-о-о. Вы знаете, про наши пристрастия есть по утрам свежезажаренных девственниц и запивать это слезами убитых горем их матерей? — удивлённо поинтересовался у него.

— Извините, ещё раз. Забываю, кто вы, за этой внешностью, — расшаркался он.

— Да не переживайте, вот привезёте остатки тех эльфиек, все увидят, как должна выглядеть настоящая Мори. А именно, эта конкретная Хоси. Поверьте, Коу у нас не сильно-то от неё отстаёт, — ответил ему и занялся наконец завтраком.

Мелкая довольно зарделась.

— Здравствуйте, возможно вы меня не помните, — начал было говорить молодой человек, одетый в классический костюм.

Дело происходит перед шлюзовыми камерами для выхода на поверхность Марса из Колонии. Так-то их не один, но по заверению Сагана, отсюда лучше всего будет попасть до нужного места. Тоже мне, специалист по Красной планете.

— Почему же, Мори Юма? Не вижу причин забывать человека, вытаскивавшего меня из полицейского участка, в который попал усиленными стараниями Марса Вилоса Кохаагена лично, — решил потоптаться в присутствии всех этих представителей США, Японии и ООН по мозолям главы колониальной администрации.

Я этому уроду никогда не прошу посланную по мою душу бригаду боевиков. Нет, сначала убью, а потом прощу. Опять не так. Оберу до нитки, и только потом грохну так, что никто его больше не найдёт! А сейчас пускай слушают. Мне он ничего сделать не сможет, как выяснилось. Всё-таки моя живучесть, пока в сознании, на высоте. Однако, когда усну…, вот тогда. Но и этот вопрос решим. Сегодня ночью же перетащу плоскоход к себе в шкаф, и буду каждый день устраивать поход в персональную Нарнию. Оказалось, и его можно перемещать. Нет, определённо находка цифровой рабыни пошла мне на пользу. Блин, надо хоть спальник для начала купить, пока там подходящего помещения не подберу и всё организую.

— Я принёс обговоренные между вами и господином Ёсиро бумаги, — объяснил он своё присутствие.

— Хм, логичнее было их принести ко мне домой с утра. Пришли бы вместе с профессором да там бы и отдали. А не здесь возле шлюзовой камеры и кучи разного народа, собравшегося со мной прогуляться под открытым небом Марса. Кстати, их много? — решил уточнить детали.

— Извините, просто не посмел прийти к вам жилище. Я недостоин такого разрешения. А документы в основном в электронном виде и в цифровых архивах Японии. Здесь несколько пластиковых карточек и конверты с паролями для персонального доступа к данным. И некоторые краткие инструкции, содержание которых для меня закрыто. Всё это помещается вот в этой небольшой папке, — быстро ответил он и передал довольно тонкий пластиковый кейс.

— Понятно. Вы с нами? — поинтересовался у него.

— Нет. Меня ждёт консульство. А вам удачного путешествия, — ответил он, отдав папку.

— Что же, спасибо. А мне пора идти натягивать скафандр, — сказал ему, а сам стал заталкивать в рюкзак переданное.

Блин, сколько народу вдруг возжелало погулять под чистым небом Марса. Хорошо хоть этот парнишка сообразил, что это не самая лучшая идея. Вот на кой ляд они столько охраны с собой тащат. Неужели там решили устроить разборки между собой. Иначе просто непонятно, кто там им может угрожать….

— Знаете, как-то ожидал хоть какого-то порядка, — растерянно проговорил, разглядывая горы "слитков" металла, валяющегося под открытым марсианским небом.

— Так никому они больше не интересны. Не настолько они и ценны по составу, чтобы из на землю доставлять, — прокомментировал представитель колониальной администрации.

— Унитаз с управлением через интернет они, значит, посчитали в кабинет главы администрации необходимым поставить, а навести порядок в колониальном хозяйстве, да хотя бы бальный учет, нет. Как здесь и что разбирать? На Земле каждый кусок разбитой и выброшенной в помойку амфоры археологи бережно соберут, а тут?! Вот откуда этот кусок?! — потребовал от него конкретного ответа.

— Мне-то почём это знать? В администрации просто нет людей занимающихся этой ерундой. Был бы сотрудник, ответственный конкретно за этот участок, то можно было и спросить, — не моргнув глазом, отшил тот меня.

Нет, слышал, конечно, про американский закон о госслужащих ещё по той жизни, но никак не ожидал столкнуться с последствиями его существования в этой. Однако вот он факт, фиг сотрёшь, поскольку все колониальные законы, калька с американских. Уверенность в завтрашнем дне вещь хорошая и отсутствие страха быть так просто уволенным начальником тоже, но в реальности это выливается в толстый и железный болт, который подобные работники ложат на свои обязанности. Эти явно не перехрястнут от труда…. И что теперь делать. Возможно, что мне надо и найду, а вот выяснить откуда это сюда попало, нереалистичная задача. И что теперь, по порядку объезжать все места, где нашли хоть какие-то артефакты? Да тут жизни не хватит столько по этой негостеприимной планете путешествовать.

— И я ещё удивлялся, почему в колонии нет бесплатного воздуха. Блин, трущобы забиты теми, кто не в состоянии улететь с Марса, многие на баллонированом воздухе, а у них работников нет, для наведения порядка и учёта по сдаваемым в Колониальную администрацию артефактом предтечей! — загнул патетическую речь о существующих беспорядках.

Здесь и госсекретарь и даже парочка глав комитетов ООН. Слушайте-слушайте.

— Это не наш уровень компетенции, — отшил меня, как и предполагалось, госслужащий из администрации.

Вот! Молорик. Как надо всё сказал, а ведь мы с ним и не договаривались!

— А то здесь никому не известно, что это Кохаген через жопу организовал работу служб колонии и только со своими бригадами боевиков и убийц носится, надеясь просто задавить возмущение жителей террором, — возмущение постарался имитировать максимально натурально.

— Это вы про что это? — заинтересовался моей речью, Карл Саган, на что она и была рассчитана.

Хотелось, конечно, добиться реакции Госсекретаря, но он промолчал, однако выразил явную заинтересованность своей реакцией. Для начала и так сойдёт. Информация, влитая напрямую в уши о предреволюционной ситуации на этой планете, потом аукнется как надо. И пускай об этом никто кроме меня не знает, но ведь и Москва не сразу строилась. Дорога на Землю у меня есть. Они ещё узнают, что такое технологии цветных революций, использованные против своих создателей. Здесь-то их никто не доумился придумать, хотя кое-какие наработки наверняка есть, но ведь и СССР живее всех живых, а он тут главный заводило по борьбе трудовых масс.