Земляника для короля (СИ) - Владимирова Оксана. Страница 42

— Ясно, — хмыкнул генерал, затем продолжил: — Королева решила изучить осканит. Она поясняла, что хочет знать как он работает. Но все понимали, что в итоге, Леслава сделает такое открытие, которое позволит королевской семье обходить все ментальные преграды.

— То есть, ты хочешь сказать, что король может обойти осканит? — заинтересовалась я. Такая способность и мне пригодилась бы.

— Ну, как ты убедилась сегодня — может. Я не снимаю камень, потому что не хочу стать бездумной куклой. Все ментальные воздействия король проводит только через мое согласие.

— Значит, ты разорвал все отношения с сыном из-за того, что он женился на дочери убийцы королевы? — решила уточнить я.

Дед тяжело вздохнул.

— Мне тяжело об этом говорить, но не все так просто. — Дед тяжело посмотрел на меня, затем вздохнув продолжил: — Кряжек тоже был замешен в заговоре.

В глазах помутнело. Я достала веер и начала им обмахиваться. Слишком много плохих новостей.

— Папа, зачем ты сгущаешь краски? — вмешался Ратасел. — видишь, Кэтти побледнела. Если бы он был замешан, его бы тоже казнили. Кряжек верен короне, просто видя его любовь к Наре…

Тут генерал подскочил с места и перебил сына.

— А я ведь его предупреждал! Просил, чтобы он подождал с этой помолвкой! В общем, один из советников короля, его сейчас нет в живых. Заметал следы и подкинул Кряжеку бумаги, компрометирующие его. Так как он был помолвлен с твоей матерью, никто не поверил, что он не замешан в этом грязном деле.

Я отложила веер в сторону и взглянув на воинственно настроенного деда спросила:

— Ты тоже не поверил?

Дед выругался, отвернулся от нас и сказал через плечо:

— Ратасел, объясни Кэтти все. Я не могу говорить на эту тему.

А сам отошел к окну.

— Отец не поверил, — продолжил Ратасел. — Они тогда повздорили с Кряжеком, наговорили много лишних слов. К тому же король приказал выслать Нару и Кряжека из столицы. Как понимаешь, это удар для отца. Он не последний человек в стране. Ходило много сплетен, все это отражалось на службе.

— Перед отъездом Кряжека я встретился с ним. У меня была куча вопросов, но мы разругались вдрызг, — перебил генерал, опять повернувшись к нам лицом. — Я не верил, что Кряжек чист и отказался от него. Как видишь, он сменил фамилию, потому что я запретил ею пользоваться. Потом, родилась ты, вернее меченая девочка. Тогда король был еще жив, а я уже был на таком посту, когда мог встречаться с ним и говорить не только о государственных делах. Я хотел забрать тебя себе, чтобы цесса была воспитана не предателем, а верным поданным. Но король открыл мне глаза на правду. Он проверил Кряжека ментально. После похорон королевы Кряжек не носил осканит. Как понимаешь, мой сын был виновен лишь в том, что был слишком доверчивым и добрым.

Генерал закончил свой рассказ. Плечи его поникли, взгляд потух. Я увидела в нем не воинственного вояку, а разочаровавшегося мужчину, потерявшего по глупости сына.

— Есть еще кое-что о чем ты должна знать, — продолжил Ратасел.— После того, как отец узнал, что Кряжек не виновен, он поехал к нему, примириться. Но тот не принял отца, посчитав, что это всего лишь из-за тебя, ну, то есть меченой девочки. Они разругались окончательно.

Так как заговорщики были найдены не все, Кряжек не мог приехать в столицу. Он не пустил отца в дом. Меня тоже не пустил, когда я приехал все объяснить. Обвинил нас в том, что мы появились и простили его только потому, что в его семье родилась цесса.

— Я, внучка, не брошу тебя никогда, — сказал дед, поворачиваясь к нам лицом.

Я встала с кресла, подошла к деду и обняла его.

— Спасибо, дедушка, это очень для меня это важно.

Встретились два одиночества. Возможно теперь всем будет легче от нашего союза. Мы постояли, немного обнявшись. Затем Ратасел разрядил атмосферу сказав:

— Вот, что значит девушка в семье. Просто обняла и все понятно. Пойдемте, я думаю, что ужин уже накрыт.

Ужин прошел в непринужденной обстановке. Мы много шутили, вспоминали истории из детства Казимира. После, тепло распрощавшись со всеми, я уехала обратно во дворец. Казимир проводил меня, несмотря на то, что я была с охраной, которая бесшумно за мной ходила. В карете кузен немного рассказал о своем детстве и о том, как мечтал познакомиться с сестрой, чтобы у него был партнер по детским играм.

Во дворце мы расстались. Мне стало легче. Впервые за этот месяц, не хотелось плакать от того, что я одна. Идя к своим покоям, я улыбалась, вспоминая, как мой эмоциональный дед изображал своего внука в детстве. Вдруг, внутри все похолодело. Я насторожилась. На спине горел “злой взгляд”.

Я оглянулась и никого кроме охраны рядом не заметила. Подняв щиты, проверила телохранителей. Они легко прощупались, так как все были без осканита. Никто из них не испытывал ко мне неприязни.

Помня то, что произошло с Иржиком, я предупредила мужчин, чтобы они были на готове, если что. Подойдя к покоям, они не пустили меня туда одну. Сначала исследовали все закутки, только потом я смогла спокойно вздохнуть. Беспокойная ночь тянулась долго.

Утром ко мне пришел Овид. С ним был Кряжек. Я позавтракала и читала книгу, когда лакей объявил о гостях. Отец зашел в комнату. От неожиданности я встала с кресла, мы замерли друг напротив друга.

С одной стороны, мне хотелось подбежать, упасть ему на грудь и пожаловаться на всех, кто меня обижал весь месяц. С другой стороны, я не могла принять то, как он поступил. Он все видел, почему не спросил меня, чего хочу? Почему ради призрачной короны заставил проходить этот отбор? Почему не позволил стать счастливой рядом с дорогим мне человеком?

Немного посмотрев на меня, Кряжек опустил глаза в пол. Я не знаю почему, но во мне проснулось желание наказать его. Я сказала:

— Я вчера познакомилась со своим дедом, дядей, тетей, и кузеном.

Кряжек поджал губы.

— Здравствуй, Кэтти. Нара, Абби, Ростик в общем все передают тебе привет.

Родные имена, как теплый, ласковый ветер коснулись моей души. Крайняя деревня стала мне родной. А здесь я всем чужая.

— Присаживайтесь, — пригласила я мужчин.

Мы расселись по креслам.

Всего месяц назад я доверяла отцу как себе, а сейчас мне ничего не хотелось ему рассказывать.

— Как у тебя дела, как ты устроилась? — начал первым Кряжек.

Ну что на это сказать? Врать я не видела смысла.

— Мне было очень плохо, до вчерашнего вечера.

— Вчера Кэтти ходила на ужин к Роляини, — прокомментировал ситуацию Овид. — Прости, Кряжек. Генерал получил протекцию короля, я ничем не мог помешать.

Овид жаловался. По его мнению он все делал правильно, а то как я себя чувствую, это дело десятое. Зло распирало меня, грозясь вырваться наружу.

Кряжек, молча, проглотил эту новость. Но по дернувшемуся кадыку и заходившим желвакам было видно, что она не пришлась ему по душе.

— Сен Овид хорошо заботится обо мне, когда рядом не возникает его протеже — цессы Аканэ, — съязвила я, не удержав порыв души все крушить и ломать.

— Я приехал помочь тебе, — спокойно глядя мне в глаза, сказал Кряжек.

— Я ценю это.

Легкости в общении, как небывало. Я подбирала каждое слово в нашем разговоре.

— Очень многие в деревне раскаялись в том, что натворили. Они только сейчас поняли, что твоя школа была шансом для их детей лучше устроить свою жизнь. Многие просили передать, что просят прощения за свое поведение.

— Я принимаю их извинения.

Кряжек молчал. Я не хотела вести светские беседы. Так мы и сидели. Я расправляя складки на юбке. Овид постукивая пальцами по подлокотнику кресла. Кряжек, сложив руки домиком под подбородком.

— Кэтти, — наконец, охрипшим голосом, разорвав тишину, сказал он. — Я хотел все объяснить. Пойми, что произошло, было не моей прихотью.

— Я думаю, объяснения будут уместны. Мне интересно знать, что двигало тобой.

Хотя, что тут объяснять? Нельзя так использовать людей. Каждый должен делать сам свой выбор. Даже собственных детей, нельзя заставлять делать силой или обманом то, что т им не по душе. Это Кряжек должен ясно уяснить, ради близнецов, которые у него скоро родятся.