Близость (СИ) - Довлатова Полина. Страница 37

Чувство стыда за свои поступки буквально разрывает меня на куски, пока я всем телом вжимаюсь в грудь брата. Меня терзают странные ощущения. Хочется раствориться в нём, слиться воедино. Меня раздражает одеяло, находящееся между нами. Хочется откинуть его, чтобы между нами не осталось никаких преград — только мы, только наши тела, тесно прижатые друг к другу… Боже! Какой бред творится в моей голове!

Не успеваю я толком испугаться своих мыслей, как Андрей выходит из первичного оцепенения и обхватывает меня руками за талию.

Рывок, и я оказываюсь на спине, а брат нависает сверху, придавливая меня своим телом к матрасу.

Всё происходит настолько быстро, что я даже не успеваю опомниться, когда руки Андрея проскальзывают под мою майку, и я чувствую его горячие пальцы на своей голой плоти. Мне кажется, что жар его тела передаётся и мне, потому что я начинаю ощущать, как горит моя кожа от его прикосновений. Мы словно наэлектризованы, и я буквально ощущаю лёгкие удары тока, в тех местах, где Андрей дотрагивается до меня.

Мучительно медленно руки брата поднимаются выше, буквально пару миллиметров не доходя до груди, но я чувствую, как соски тут же напрягаются, а внизу живота снова скручивается этот тугой узел, как тогда, в моей спальне, когда, усадив меня на комод, Андрей примерно также блуждал руками по моему телу. Тогда мне казалось, что он делает это в порыве паники и злости из-за того, что меня в дом привёз незнакомый ему мужчина, что таким, возможно странным поведением, Андрей выплёскивает негативные эмоции. Но сейчас я, кажется, не сделала ничего плохого, и не могу понять неожиданной смены настроения брата.

Его дыхание становится тяжёлым и рваным. Одеяло, кстати, нам больше не мешает, потому что Андрей откинул его на пол, пока менял нас местами. Поэтому, в данную минуту, я всем своим телом чувствую, как напрягаются мышцы его пресса.

Всё происходящее кажется мне каким-то странным, и по хорошему, я чувствую, что должна это прекратить. Но отчего-то продолжаю лежать без движения, положив руки на плечи Андрея. Я снова ощущаю эту болезненную пульсацию между своих бёдер. Всё моё тело напряжено до предела и мне хочется получить освобождение, расслабиться, но я не знаю, как это сделать. Эти чувства для меня странные и новые, я никогда не испытывала таких прежде, ни разу в своей жизни. Только с Андреем.

Сердце разгоняется до бешеного ритма, я даже ощущаю, как пульсирует венка на моей шее. В голове зарождается чувство неправильности происходящего, но волны жара, проходящие по моему телу, смывают эту мысль на стадии зачатка.

Пальцы Андрея аккуратно проходятся по моим рёбрам, слегка задевая подушечками нижние полушария голой груди, и я вздрагиваю всем телом, невольно выгнувшись в пояснице. От чего ещё сильнее прижимаюсь животом к торсу брата.

Андрей утыкается лбом в ложбинку между моим плечом и горлом и издаёт странный звук, напоминающий мне рык дикого зверя. Я чувствую, как он немного перемещает руки и сковывает моё тело в стальной хватке, не дающей мне пошевелиться.

— Только не двигайся. — слышу шипящий шёпот и горячее дыхание, опаляющее тонкую кожу на моей шее, от которого лежать без движения становится вовсе невыносимо. Всё же совершаю слабую попытку пошевелить бёдрами, от чего Андрей ещё сильнее вонзается в мою кожу пальцами. — Катя. Полежи. Спокойно. Прошу. — отрывистые и несколько несдержанные слова брата невольно заставляют повиноваться, и я замираю.

Андрей какое-то время тоже лежит неподвижно, успокаивая тяжёлое дыхание. Но я всё равно ощущаю, как при каждом вздохе его грудная клетка дотрагиаается до моей груди, задевая непривычно чувствительные соски, от которых разряд тока простреливает прямиком в низ живота.

Я думаю, что сейчас брат встанет и отпустит меня, но вместо этого он прикасается губами к моему горлу, в том самом месте, где отчаянно пульсирует вена. Узел в животе, практически достигает своего предела в тот момент, когда губы Андрея приоткрываются, и я чувствую влажный горячий язык на своей коже. Между ног начинает ныть и тянуть, и я, пытаясь успокоиться, со всей силой впиваюсь ногтями в плечи брата. Мне кажется, что ещё чуть-чуть, и моё тело разлетится на миллионы кусочков, я чувствую, что приближаюсь к чему-то, но не могу идентифицировать это ощущение. И в тот момент, когда пульсация между бёдер достигает своего предела, Андрей вдруг резко отстраняется и, за пару шагов преодолев расстояние до двери, стремительно вылетает из комнаты.

Катя

Из коридора слышится шум воды. Очевидно, Андрей отправился в душ. А я всё лежу на его простынях, стараясь унять пожар, бушующий в моём теле. Грудь болезненно ноет, а промежность сводит мучительными спазмами.

Меня чертовски смущают эти ощущения, неизвестного мне происхождения. Внутренний голос подсказывает, что так не должно быть. Но я всё равно не могу понять, что именно во всём этом не так, и почему я впринципе всё это испытываю.

Анализирую произошедшую только что ситуацию и окончательно убеждаю себя в том, что ничего не правильного, по сути, не произошло. Я пришла к брату, чтобы поблагодарить его за подарок. Ну да, я залезла к нему в кровать и обняла. Но что в этом такого, в конце концов? Я маленькая тысячу раз так делала. И не только по праздникам. Любой повод выдумывала, чтобы с братом спать остаться, потому что жутко боялась темноты, а с Андреем мне всегда было спокойно.

Так, с этим разобрались. Поехали дальше тогда. А дальше, между прочим, ничего сверхъестественного тоже не случилось. Брат перевернул меня и поцеловал. Ну и что с того? Просунул руки мне под майку? И что в этом такого? Он меня что, за грудь лапал? Или ещё куда этими руками лез? Нет, не было такого. И поцеловал он меня всего лишь в шею, не в засос же, в самом деле. Брату не запрещено целовать сестру. Целуются же родственники в щёку, к примеру. Чем шея-то хуже?

В итоге, прихожу к выводу, что ничего противозаконного или ненормального не случилось, свои ощущения при этом при всём задвигаю куда подальше, словно их и не было просто. В итоге картинка складывается вполне себе целомудренная, что полностью меня устраивает.

Тогда я ещё не понимала, насколько наивной дурой я была всё это время, и не догадывалась о том, что в ближайшее время мне придётся резко повзрослеть.

Погрузившись глубоко в рассуждения, не замечаю, как Андрей возвращается в спальню. Поднимаю на него затуманенный одолевающими раздумьями взгляд. Из одежды на нём только чёрные боксеры, грудь слегка влажная после душа. Ненароком замечаю, что его плечи исполасованы красными царапинами от моих ногтей, которыми я впивалась в него всего десять минут назад.

Мне становится неловко от того, что я сделала, и я чувствую, как при взгляде на оставленные на теле Андрея следы, мои щёки начинают гореть, густо заливаясь румянцем.

И всё-таки что-то странное со мной однозначно происходит, потому что вместо того, чтобы сказать хоть что-то, я тупо пялюсь на голый торс брата, перевожу взгляд на его подтянутый живот, кажется даже пересчитываю все кубики на его прессе, а потом вздрагиваю, потому что Андрей неожиданно прерывает моё помешательство.

— Я, конечно понимаю, что у тебя сегодня день рождения, но занятия никто не отменял. — поднимаю глаза на лицо брата. Он улыбается, но улыбка кажется мне какой-то неестественной, словно он её из себя выдавливает.

Хочу что-то сказать, но неожиданно между дверью и ногами Андрея протискивается сначала маленький чёрный нос, а потом и весь щенок проскальзывает в комнату, весело виляя хвостом.

Тут же подскакиваю с кровати и сгребаю свой подарок в охапку, теснее прижимая к груди.

— Андрей! Спасибо тебе большое! Это лучший подарок! — пищу от счастья, не в силах совладать с переполняющими меня эмоциями. Я мечтала о собаке, сколько себя помню. Но у папы была аллергия на животных и нам с братом не разрешали заводить питомцев. Помню, когда мне было пять лет, я решилась на отчаянный шаг и написала письмо Деду Морозу, чтобы он избавил отца от его болезни и подарил мне на новый год пёсика. Старик, конечно исполнил моё желание, но не так, как я того ожидала.