Греховная погибель (ЛП) - Дженнингс Сайрита. Страница 28

Не думаю, что когда-то ещё за всю жизнь чувствовала себя такой прекрасной. Великолепное платье и туфли, да, но то, как он смотрел на меня, облачённую в них, заставило окутаться облаком удовлетворения.

— Как всегда, прекрасно выглядишь. Ангельская кровь согласна с тобой, — тянет он.

— Чего хочешь, Люцифер? — Я фыркаю, ненавидя то, что чувствую от его прикосновения. Ненавидя, как моё тело вспоминает, каково это было, когда он был внутри меня в ванной Айрин.

— Просто хотел поздравить тебя. Как знаешь, Нефилимы редкость. Серафимы-Нефилимы встречаются ещё реже. Для тебя это должно быть честью.

— И должна ли я считать, что твоя попытка меня убить тоже честь? — отрезаю я, вырывая руку из его хватки. — Честь ли то, что ты угрожал моей сестре, чтобы похитить меня, когда план не сработал?

Он пожимает плечами.

— В любви и на войне все средства хороши. А на войне бывают жертвы, даже среди тех, кого любишь. Ты поймёшь это раньше, чем думаешь. — Он смотрит на мою шею, где всё ещё виден исчезающий след от укуса, и выгибает брови. — Вижу, ты уже понимаешь, о чём я говорю.

Я качаю головой и отвожу взгляд. Злые слёзы жгут глаза, но я отказываюсь показывать ему, что он причинил боль.

Люцифер сделал мне больно.

Мне хотелось верить, что в нём скрыто желание к искуплению. Просто оно не относилось ко мне. Глупая, глупая девчонка. Что заставило меня думать, что я могу изменить сердце дьявола? И почему я этого хотела?

— Слушай, ты здесь, и я не могу этого изменить. Но сделай одолжение — держись, как можно дальше от меня.

С этими словами я разворачиваюсь и выхожу из комнаты Айрин, даже не взглянув в сторону Легиона. Я не останавливаюсь, пока не оказываюсь в своей спальне. Тяжело дыша, я прижимаюсь спиной к двери. Когда с другой стороны раздаётся стук, я выкрикиваю проклятье.

— Срань господня, — выдыхаю я, когда распахиваю дверь и вижу стоящего там Нико. Он поспешно входит и закрывает дверь за собой.

— Серьёзно, если не хочешь заводить дьявола, может, не стоит говорить на языке его любви.

— Что?

— Я о Люцифере, — отвечает он. — У него практически мгновенно встал член после того, как ты сказала ему отвалить. Ты играешь в его больную, извращённую игру. Лучшая реакция — отсутствие реакции, потому что он буквально процветает за счёт твоего сопротивления.

— И что? Я должна заискивать перед ним, как Кайро? Нет, спасибо. — Я съёживаюсь при мысли о том, что выгляжу как влюблённый щенок Люцифера. Лучше достану джинна и вырежу себе язык.

— Нет. Нужно заставить поверить, что он не может повлиять на тебя ни словами, ни действиями. Я говорил уже об этом в Аду. Здесь так же.

Он прав. Дерьмо. Нужно следовать примеру Нико и быть отстранённой.

— Знаю, — говорю я, качая головой. — Просто… Я ненавижу его. Так чертовски ненавижу.

— Это не годится. — Он подходит к кровати и устраивается в изножье.

— Почему? — Я хмурюсь, бочком подходя к нему.

— Любовь и ненависть — две самые сильные эмоции. И для него обе, по сути, одно и то же. Если он может заставить тебя чувствовать одно, сможет заставить и чувствовать другое так же страстно.

Я плюхаюсь на кровать и разочарованно вздыхаю. Нико тоже ложится, кладя свою голову рядом с моей.

Проклятье.

Мне так хреново.

Глава 15

Меньше всего сейчас я хочу отрабатывать способность к свету с Адриэль, поэтому вкладываю всю энергию на урок стрельбы с Каином, который немного более чем удивлён, что я лучше стала попадать по мишеням.

— Я быстро учусь, — замечаю я, снимая наушники и защитные очки. Затем опускаю Глок, который начинает удобно — и вполне естественно — лежать в руке.

Каин бросает взгляд на бумажную мишень и кивает. Выстрелы в голову, как он меня учил, хотя несколько раз я попала в грудь.

— Не могу с этим поспорить.

— Думаешь, это из-за крови нефилимов? Поэтому учиться у меня получается лучше, чем у людей?

— Ты говоришь так, будто это плохо. Это преимущество. Используй его.

— Да, но я не в восторге от того, кто дал мне эти способности. Всю жизнь я мечтала об отце. А потом узнаю, что он сумасшедший ангел-маньяк, который хочет уничтожить человечество?

Каин пожимает плечами.

— Надо быть осторожной в своих желаниях.

Убрав оружие, мы направляемся в спортзал для остальной части тренировки. По-видимому, Крисиз ещё выздоравливает. То, что я ослепила его светом, даже косвенно, отняло много сил. И мне из-за этого плохо. Каин упомянул, что подобный взрыв с близкого расстояния мгновенно убил бы человека. Интересно, что сделает с демоном. Или даже ангелом. Крошечная ревнивая часть испытывает искушение узнать, но я замечаю Адриэль, сидящую на деревянной скамейке рядом с боксёрским рингом. Я отбрасываю эту мысль. Я не такая. И не собираюсь причинять боль женщинам только потому, что они представляют угрозу для моих отношений. Особенно когда нет определённости в этих самых отношениях… да, и самих отношений.

Кроме того, у Легиона не возникало проблем нежничать со мной перед ней после инцидента со светом. И если слова Люцифера правда, привязанность Легиона к ней не романтична. По крайней мере, с его стороны. И теперь, когда она знает правду, я сомневаюсь, что будет устраивать ещё какие-то встречи в коридоре.

Пока что…

Я ей не доверяю. Знаю, что учиться у неё необходимо, чтобы никто больше не пострадал, но мы не станем планировать пижамные вечеринки или встречи с маникюром/педикюром.

— Удачи. Никого не убивай, — произносит Каин с угрожающей ухмылкой, которая подчёркивает его шрам. Во многих отношениях это уродство ужасает, но оно ему подходит. На самом деле, мне даже нравится. Учитывая мускулы, татуировки и бороду, которую он начал отращивать, безупречное лицо просто не вписывалось бы в повествование о порочном демоне. Кроме того, я обнаружила у него немного рыжины в волосах, что делает его более зловещим.

Я показываю ему средний палец, пока он, смеясь, неторопливо подходит к весам.

На самом деле, здесь собрались вся Сем7ёрка, включая Легиона. Николай, который не желал заходить в спортзал с момента, как мы появились, потому что: «мы не можем достичь совершенства». И Люцифер, и Айрин. Конечно, Нико, Люк и Айрин не в спортивной одежде и без снарядов. Они просто наблюдают. Ждут. Они пришли посмотреть шоу.

Я потею, во рту пересыхает и меня тошнит. Проклятье, я не хочу аудиторию. Не для этого.

— Иден. — Адриэль встаёт, когда я приближаюсь.

— Адриэль. — киваю я и оглядываюсь, отмечая любопытные взгляды. — Все здесь.

Она наклоняет голову набок.

— Они никогда раньше не видели нефилима, владеющего светом. Некоторые даже не видели обладателя полнокровного света, так как не все ангелы наделены этим даром.

— А ты — да.

Она кивает.

— Да. Как и Легион и Люцифер. Они больше не обладают светом… по очевидным причинам.

— Не думаю, что смогу повторить, — бормочу я неловко. — Я даже не знаю, как тогда получилось.

— Ну, как и все дары, он идёт изнутри. — Она кладёт руку на грудь. — Представь свет, как сильную эмоцию, которая настолько велика, чтобы сердце не может её сдержать.

Я сопротивляюсь желанию закатить глаза.

— Сильно сомневаюсь, что в прошлый раз эмоция шла из сердца.

— И что же ты чувствовала тогда?

Я возвращаюсь к тому инциденту. Трудно поверить, что только вчера я била грушу, кипя от ярости и боли из-за слов Крисиза обо мне. И не только слова ранили до глубины души, но и моё осознание, что он прав. Когда дело касалось Легиона, я становилась глупой и слепой. Я принимала любые крошки, которые он мне бросал, потому что лучше иметь хоть что-то, чем вообще ничего. И когда Крисиз бросил это мне в лицо, чтобы причинить боль, и заставил пережить всё заново, я набросилась на него из-за унижения и стыда.

Читая отражающиеся на моём лице эмоции от воспоминаний, Адриэль комментирует:

— Он разбил тебе сердце.

Я качаю головой.