Ключевой Проры. Ключ (СИ) - "Дмитрий Дед Мороз". Страница 11

Проводник открыл глаза и резко сел. Что за нахер?! Вечерело. В дверной проём было видно, как октябрьский ветер гнал жёлто-коричневую листву по серой пожухлой траве. Было холодно, зябко, влажно, тяжко ломило всё тело. Сколько же я тут? Глова, как ни странно, работала отчётливо. Значит не похмелье. Чего, блин, было то?

— Аааа!! Точно! Перестрелка вечером на Свалке — наёмник выстрелил в меня, — под эти мысли Проводник очень медленно и аккуратно повернулся и скосил глаза на своё левое плечо. Повязки не было. Ранения не было. Вообще ничего не было. Не ощущалось ни боли, ни неудобства.

— Не понял… Перестрелка, помнится, была после заката и уже почти темно было. А сейчас сколько? 17–35?! Так я тут сутки считай? Я где вообще?! — паники не было, но из-за горизонта сознания неотвратимо накатывало охренение.

— Ссссука… — рядом завозилось что-то, из угла выполз Призрак, увидел напарника с глазами по 50 копеек, щупающего своё плечо, почему-то занервничал, вскочил, охнул и снова присел, — Ууух ййёоо!

— Ты чего? — поинтересовался Проводник, вставая. И тут же понял, чего тот. Невообразимо хотелось облегчиться! И по-малому и по-большому.

— Ой, я того, до ветру, — буркнул он и выскочил из вагончика. Только теперь он понял, где находится. Старый строительный вагончик возле теплоцентрали в Тёмной Долине. И как это мы тут?! Рядом, наплевав на принципы безопасности и приличия, пристроился напарник.

Натянув штаны, они встали у входа в бытовку.

— Я ранен был? Точно же помню, — Проводник продемонстрировал левую руку и плечо без признаков повреждения. Всё работало как новенькое.

— Какой там ранен, ты вообще скис, я промедлола тебе ввалил. Ты чё-то бормотал, а потом упал просто. Я думал всё — помре, — Призрак внимательно рассматривал «Зарю» напарника, — Ну да, вставки у тебя, потому не пробил он. Во, смотри, тут и тут вмятины дай те Бог! Два попадания!

Пришлось снимать. Напарники молча тупо рассматривали внушительные вмятины на грудной и плечевой бронепластинах анатомической формы. Теперь уже, правда, эту форму начисто потерявших.

— Ты труп был, брат, реально, — Призрак не знал, как объяснить неожиданное оживление товарища, но кое о чём начинал догадываться, — Ты помнишь, что мне говорил прямо перед тем, как сознание потерять? Ну, вспомни!

— Ну вроде чё-т помню… — Проводник присел на ящик в бытовке, — не могу, жрать хочу и пить — умираю. Давай сначала поедим, голова не работает совсем, тошнит ужасно.

У Призрака было примерно такое же ощущение. Пришлось достать тушёнку, воду, галеты. Пока ели — молчали. А есть очень хотелось — считай сутки были без памяти. И ни попить, ни в туалет… Хорошо самих никто не пришёл и не сожрал.

— Ну, двинули, опять вечереет. Мы на ночной образ жизни переходим, как те лемуры… — Призрак стряхнул крошки и натянул рюкзак, — ты как, что помнишь?

— Да почти ничего, — Проводник тоже поднялся, но неуверенно. Идти почему-то совсем не хотелось. Особенно туда, в сторону перехода на Кладбище Техники, — Это же «псишка» была? Я после пси-атак ничего не помню, это как та история, ну, с автоматом, ты спрашивал ещё…

— Я? — Призрак нервничал не понятно отчего, по ощущению надо было срочно двигаться.

— Ну да, ты спросил, что это я с эмпешкой, — Проводник же наоборот, что-то медлил, и это Призрака выводило. Вот же молчун, а тут поговорить его пробило!

— Что это было, Приз?

— Ну ты вот сказал: «Почти ничего», значит что-то есть в памяти? Я просто не хочу раньше тебе говорить догадку. Хочу подтверждения. Так, чтобы на тебя не влиять. Пойдём! По дороге поговорим.

— Да, да, сейчас… Ты понимаешь. Мне было совсем каюк, я только помню какие-то квадратики. И да, я же тебя предупредить хотел, что пси-аномалия, но сказать не успевал, и не слушался язык.

— Опа! — Призрак хлопнул по коленям, — Ну точняк! Я раньше сам не попадал, но сходится. Мы в свежий Мозголом вляпались! Там его не было, а мы после выброса шли, ты скис и не увидел, а я тобой занят был. Он даёт массу непоняток, но основные — это глюки с кубами и квадратами и очень высокий порог пси-активности. Человека прямо-таки заряжает силой. Ну, того, кто там с ума не сходит, как говорили. Вот помнишь, там у Жарки в первый раз, когда познакомились только, я тебе рассказывал? — Призрак вышел из вагончика и притоптывал ногой от нетерпения, — Ну пошли уже! Смеркается!

— Мозголом? Это он меня вылечил, получается? Ты говорил у меня побито и поломано было всё? — Проводник вышел вслед за торопящимся напарником. И снаружи вдруг остро ощутил, понял, что его не пускает туда, куда так торопится Призрак.

— Зона лечит — Зона калечит… Вот провалялся ты сутки, процессы в организме активно работали. Так-то да, это как я рассказывал. Жарка не просто огнём лупит. Она — ты помнишь?

— Да, отнимает энергию, высасывает, а Мозголом значит…

— Ну да! Наоборот, накачивает. Может убить. А тебя вылечил. Пошли, всё!

Проводник смотрел в сторону недостроенной фабрики, где теперь обретались бандюки Борова. За пригорком с заправочной станцией были видны только крыши пары высоких зданий. Покачал головой и с места не двинулся:

— Нет, Сань, не пойдём туда. Сосыч там. Матёрый, на охоту пошёл, шарится вкруг заборов. Надо уходить, я его хорошо чую, и он нас скоро засечёт.

— Да я его урою! В стволы возьмём, ты же его срисуешь. Сейчас идти надо! Опаздываем, мне во как надо быть там! — Призрак раздражённо дёрнул затвор пистолет-пулемёта.

— Саня, это не ты говоришь… — Проводник выглядел замедленным рядом со взъерошенным дёрганым Призраком.

— Чего!?

— Это он в тебе говорит.

— Какой ещё он?!

— Мозголом… Ты сам сказал что? Он накачивает энергией. Мне он ускорил обмен в организме, залечил разрывы, переломы. А тебе?

— Чего мне? — Призрак был зол, но сделав пару шагов, остановился и обернулся.

— Ничего. У тебя сейчас вместо разума ярость тёмная и ты готов порвать кровососа. У тебя вброс гормонов же. Ты на смерть Мозголомом отправлен. Ты понял сам? Это отложенный эффект. Аномалия так кормит монстра. Ты мне просто скажи сейчас — у тебя сколько патронов? — Проводник подошёл вплотную к напарнику и внимательно смотрел ему в глаза.

Призрак будто очнулся. Чуть отшатнувшись от товарища, захлопал себя по разгрузке. Не впопад виновато сказал:

— Я магазин посеял. И пистолет… — сел на какую-то техническую железяку и с силой растёр лицо. Полез в рюкзак, покопался там. Поднял взгляд на напарника:

— Полмагазина всего, ах ты ж йоп… Да, это он меня почти взял. На корм, значит, говоришь… Значит уходить? Куда?

— От сосяры в обратку, обойдём слева теплостанцию по колючке, там внутри кто-то есть, ощущения — негатив. Болото тоже идём слева — там плоти, и до фермы никого. А там вроде норм, — Проводник снова перешёл на свой скупой информативный стиль, — Пойдём быстро. У меня ощущения все обострены, ты весь горишь — надо сбросить излишек этой силы. До полночи дойдём!

— Ох, Валю, нэ кажи «Гоп!»…

Идти к ферме далековато, но смысл в словах напарника был. Призрак развернулся и скоро зашагал к забору теплостанции, виднеющемуся в тумане осенних сумерек. Проводник — след в след за ним.

Шли ходко, Мозголом подарил незабываемые ощущения. Проводник в сгустившейся темноте видел на километры вперёд, чувствовал слепого пса под мостом, каких-то непонятных людей в подвале теплостанции и мог даже посчитать их, сосканировал десяток аномалий вокруг, далеко за колючей проволокой в радиационных полях засёк тройку кабанов на лёжке. Призрак тихо рассказывал об очень странных видениях, в которых его роль была наполнить объёмы Пространства и Времени сохраняя равновесие и помешать кому-то это равновесие нарушить. Свои видения он так и не вспомнил. Как и тогда, на Складах, когда его полуживого отыскали Свободовцы. Тогда ему повезло. Как и сейчас. Оба раза он столкнулся с мощным пси-ударом. Что-то его защищает от выжигания мозга. Другие, что попадали в пси-шторм или редчайшую аномалию Мозголом погибали сразу или становились зомбаками.