The absence of the eye of God (СИ) - ".depressive.scum.". Страница 42

— Хотя где-то в глубине души думали о том, что тебя мог кто-то сокрушить. — с усмешкой произнёс Антон, когда давал пять своему старшему брату. Однако, уловив его суровый взгляд, быстро исправился: — Но такого опытного торговца игрушек никто не сможет сокрушить, о чем это я! Твои игрушки самые крутые!

— Вот именно, Тоша! — слегка обиженно посмотрел Тевкр на старшего брата, в лице Антона, и развернулся в Аяксу. — Расскажи нам о Ли Юэ!

— Сейчас? — слегка растерялся Чайльд, пытаясь найти помощь в своей младшей сестре.

Но не успела Тоня что-то придумать, как Тевкр продолжил: — Конечно сейчас, а то ты опять уедешь на свою работу и мы снова тебя не увидим несколько месяцев!

Хотелось бы оспорить, но это был факт, с которым поспорить было трудно даже Тарталье. К его счастью, за спиной появились близнецы, которые не решались вмешаться в такую жизнерадостную беседу.

— Чуть позже обязательно всё расскажу, дело в том, что я приплыл не один. — начал говорить Аякс, выводя изо своей спины девушку. — Познакомьтесь — это Люмин, моя…

— Девушка! — перебил Тевкр, радостно улыбаясь и хлопая в ладоши. — Точно девушка, ты засмущался, братик!

Чайльд действительно покраснел, совсем не ожидая такой подставы от младшего брата. Люмин тоже покраснела — это было явно последним, чего она могла ждать от родственников Предвестника. Но нужно было срочно, что-то решать, а вернее говорить, иначе эта информация закрепиться в его семье, и открепить её в последствии будет очень сложно. Только Чайльд хотел сказать, что это не так, как из-за его спины показался Итэр.

— Привет, меня зовут Итэр. Люмин — моя сестра, и мы вместе с ней обучаемся у господина Предве…

— Верно! — резко перебил Аякс, заставляя Итэра и Люмин впасть в ступор. — Близнецы обучаются у меня, для того, чтобы стать такими же крутыми продавцами игрушек, как и я!

После этой фразы только Тевкр был рад новому знакомству, Антон и Тоня были крайне удивлены внешнему виду и молодости брата и сестры, а ещё тому, что они уже работают на Фатуи. Они были очень насторожены к гостям. В этот момент на дороге показалась знакомая повозка, и, не теряя больше времени, Чайльд повёл всех к ней для того, чтобы отправиться домой. Близнецы совершенно не понимали, о чем идет речь, о каких игрушках и с каких это пор один из самых сильных Предвестников Фатуи поддерживает эту игру. Лишь когда все уселись в повозке, до Люмин, которая неотрывно смотрела на младшего брата Аякса, начало доходить, что за представление он устроил.

На вид Тевкру было лет пять, но по его уже чёткой речи можно было дать и все семь. Смотря на него, девушка видела своего возлюбленного, но с каждой секундой сердце сжималось всё сильнее. Потому что переводя взгляд на Аякса, она больше не видела в нём сильного мужчину вместо него, она отчётливо видела испуганного и сломленного ребёнка, с такими же горящими глазами, по крайней мере когда-то они точно такими были. Наверное, именно в этот момент Люмин осознала, что Аякс не родился таким. Его действия, его судьба сделала его таким. От этого осознания ей стало настолько грустно, что захотелось вновь обнять мужчину, но сейчас это выглядело бы крайне глупо и неуместно. Всё таки она вместе с его семьёй едет к ним домой, и все они уверены в том, что она его ученица, и не более того. Итэр, уловив грустный взгляд сестры, подтолкнул её голову рукой к своему плечу, всё-таки не зря они сидели рядом. Девушка не сопротивлялась, наоборот, с неким облегчением облокотилась головой на плечо своего брата.

Тарталья, сидевший напротив с Тевкром на коленях, смотрел на это крайне неодобрительно. Это была не ревность, что было бы странно, он начинал всё больше и больше переживать за Люмин. Он совсем не узнавал её, хотя ему уже трудно было сказать, какую перед собой Люмин он хотел бы сейчас увидеть. Антон, сидевший с другой стороны от Итэра, медленно начинал засыпать, пока другие его брат и сестра пытались выведать у старшего, чем отличается Ли Юэ от Снежной. Ему это уже было неинтересно, потому что на свой главный и интересующий его вопрос он уже выведал ответ: в Ли Юэ сами люди не каменные и камнем они тоже не питаются.

Ехали они достаточно долго, настолько, что Люмин с Антоном уснули, оба облокотившись на плечи Итэра. Он, конечно, был крайне удивлён такому поведению со стороны почти незнакомого человека, но через какое-то время смирился и принял тот факт, что они все ещё дети. Поэтому вместо того, чтобы пытаться убрать чужую рыжую макушку со своего плеча, парень закинул правую руку на плечо своей сестры, тем самым не давая ей соскользнуть вниз. В начале поездки Итэр всё время смотрел на Предвестника и его младшего брата, но сейчас, когда Тевкр задремал, парень перевёл взгляд на подобие окна, в котором были видны лишь бесконечные снежные просторы. Тоня последовала примеру незнакомого парня, также смотря в окно, будто это действительно было интересно. Лишь Тарталья не поддавался «всеобщему заговору», продолжая прожигать взглядом спящую девушку.

Встреча с братом не радовала его так сильно, как он представлял. И он прекрасно понимает почему, но и сделать пока что ничего не мог. Люмин выглядела очень измотанной, но пока она спала, на её лице выражалось спокойствие. С каждой секундой он всё чётче и чётче начинал осознавать свой страх. Страх перед тем неизвестным будущим, страх перед тем, что может случиться уже сегодня. Рука неосознанно сжалась в кулак, от чего выступили вены. К счастью никто этого не заметил, не считая Итэра, который мельком оценил его внешний вид взглядом. Но Итэр не родственник, а значит перед ним ему необязательно играть из себя хорошего человека.

— Вот и наша деревушка. — прервала застоявшуюся тишину Тоня, показывая пальцем в окно повозки. Понятное дело, она говорила это для неспящего Итэра, ведь Чайльд и сам прекрасно знал, что они уже почти приехали.

— Деревушка? — удивлённо переспросил светловолосый парень, всматриваясь туда, куда показывает девочка.

Действительно, он видел небольшие одноэтажные дома, ограждённые друг от друга забором. Некоторые дома выглядели лучше, некоторые больше, но в основном они мало чем отличались друг от друга. Лишь один двухэтажный дом виднелся в самом конце деревни. Итэр был удивлён тем, что семья далеко не бедного человека живёт в таком месте. И кажется по удивлённой интонации и взгляду, мужчина понял это.

— Мой отец противится брать у меня мору. — произнёс Тарталья, убедившись перед этим в том, что младший брат крепко спит у него на руках. — Он говорит, что это грязная мора, хотя сам большую часть жизни отдал на службу Царице.

Тоня грустно опустила голову вниз, ведь она не раз слышала разговор своего старшего брата и отца об этом. Каждый раз такой разговор заканчивался скандалом, криком, а один раз даже дракой. Такие моменты затрагивают всех членов семьи, кроме Тевкра, для которого все строят иллюзию хорошего и радостного мира по настоянию Аякса. Даже отец подыгрывает в эту историю, чтобы дать младшему прожить счастливое детство.

— За это время он отстроил двухэтажный дом в конце деревушки, а после ушёл со службы по собственному желанию. — закончил мужчина, поглаживая младшего брата по голове.

— А разве мора, которую получал и он Вы сейчас, это не одно и то же? — не совсем понимая, спросил парень, повторяя жест учителя, только на голове Люмин.

— Вопрос смешной, но для моего отца это совершенно разные вещи. По его словам, я получаю донельзя много, а он за свою усердную работу получал копейки. В каком-то смысле так оно и есть, ведь Предвестники ценятся намного больше, чем любой другой член Фатуи. Все, как и мой отец, кто не служат напрямую Предвестникам, получают в разы меньше, по сравнению с теми, кто им служат, не говоря уже о них самих. Такова воля Царицы.

— Так может дело в обиде, а не в море. — немного подумав, озвучил свои мысли вслух Итэр.

Аякс ничего не ответил на это, все, кто не спал в повозке, понимали, что так оно и есть. Когда-то отец сам отправил его в Фатуи, в надежде на то, что его там перевоспитают. Но на деле всё вышло совсем наоборот, он добился куда больше в военной службе, и сейчас является одним из самых важных и сильных людей в Снежной. Возможно, ему завидно, а может так проявляются собственные нереализованные амбиции.