Испытания госпожи Трейт (СИ) - Снежная Дарья. Страница 16

То, что ее выперли из ИЦ, когда она коснулась возможной проблемы лишь кончиком мизинца, девицу ничему не научило. Оливия определенно не понимала, что именно ставит под угрозу. Что собирается обнародовать. Неугомонной рыжей девице невероятно повезло, что ее не зачистили сразу. И такое везение, особенно с настойчивостью мадам, не могло продолжаться вечно.

Оливия объясняла, тонкий палец с аккуратным розовым ноготком то скользил по графикам, то заправлял за ухо непокорные пушистые волосы, которым было тесно в рамках строгой прически. Шевелились губы. Взмах ресниц — она бросила на меня короткий взгляд, чтобы убедиться, что я слушаю и улавливаю.

Господи, наука — это же мужской мир. Как до сих пор никто там не прибрал к рукам такую прелесть?..

Если она полезет в это так, как собирается, ее убьют. Если правительство в курсе ситуации — а оно почти наверняка в курсе ситуации — но не желает предавать вопрос огласке, значит, оно точно так же не желает, чтобы кто-то разгласил все до него.

А значит, мне надо сделать так, чтобы мадам Трейт с одной стороны провела свои исследования, в конце концов, а с другой — не имела возможности их обнародовать…

Нет, я всегда знал, что я гений, но сейчас окончательно в этом убедился!

Ожесточенно торгуясь с Оливией за каждый пункт дурацкого контракта, я получал невероятное, сказочное просто наслаждение.

Ситуация была абсурдна и тем еще более привлекательна. Настолько дурацких ситуаций — и уж тем более настолько дурацких контрактов — в моей жизни никогда не было. Поэтому я рассчитывал воспользоваться моментом по полной.

Признаться, я даже не надеялся, что все пройдет настолько хорошо.

Я отлично понимал, что Оливия не подпишет контракт в том виде, который его составил я. Она все же не идиотка. Я готов был к тому, что она разозлится и уйдет, и тогда уже, слегка поскрипев зубами, признал бы, что это была глупая шутка, и заключил бы с ней серый-скучный сугубо деловой контракт по поводу замеров на производстве.

Госпожа Трейт не просто оправдала мои ожидания, она их превзошла.

Она краснела, бледнела, сжимала листы контракта так, что листы почти измочалились, а на пальцах остались пятна чернил печатной машинки. Она внутренне кипела и смотрела на меня с таким искренним негодованием во взгляде, что это было даже лестно.

Но обсуждала контракт всерьез!

Я уступал. Настаивал. Хитрил.

Предвкушал.

— «Совместное времяпровождение в обязательном порядке не менее трех раз в неделю», — зачитала Оливия вслух очередную строчку. — Скажите, главе гигантской корпорации больше нечем заняться?

— Не переживайте, время на ухаживания давно и прочно вплетено в мой график, — хмыкнул я, щурясь.

— В мой — нет, — госпожа ученый закатила глаза. — Я вас три раза в неделю не выдержу.

— Придется. Во имя науки! И потом, насколько мне известно, ваш график нынче достаточно гибок.

Она снова вспыхнула, метнула на меня обиженный взгляд — невежливо тыкать даме в то, что дама осталась без работы!

— Если я не работаю в ИЦ, это не значит, что я не работаю! Одного раза в неделю, думаю, будет вполне достаточно.

— Очень, очень неразумно с вашей стороны настаивать на такой поправке, Оливия, — протянул я, откидываясь на спинку кресла.

— Это почему еще? — спросила она через несколько мгновений, не дождавшись от меня продолжения мысли.

— Потому что так вы можете не успеть мне надоесть.

— Вам в любом случае надоест через три месяца. — Она ткнула пальчиком в строчки контракта. — Один.

— Три, но я устно обязуюсь не использовать право на эти встречи каждую неделю.

— Никаких устных договоренностей, — отрезала мадам с таким умилительно деловым видом, что мне захотелось прямо сейчас перетащить ее к себе на колени. Переговорам это определенно пошло бы на пользу, потому что у меня однозначно прибавилось бы аргументов.

— Тогда просто три. — Я развел руками. — Обсуждению не подлежит, иначе мы вернемся к вопросу про поцелуи. Наш компромисс не до конца меня удовлетворил…

Оливия снова полыхнула гневом, но потом отыгралась, выторговав себе право отказываться посещать со мной места, которые противоречат ее моральным принципам.

Наконец, этот момент настал. Контракт был приведет в относительное соответствие с пожеланиями обеих сторон, внесенные правки тщательно проверены и утверждены, и договор был отправлен на перепечатывание. Госпоже Лорейн, машинистке, явно будет что обсудить с подругами. Начиная, пожалуй, с традиционного падения нравов молодежи.

Пока контракт готовили, я потребовал в кабинет кофе и перекус.

Оливия выглядела притихшей и, пожалуй, слегка растерянной. Естественно. Это мне активные переговоры дарят приток сил, большинство они все же выматывают, даже если проходят успешно.

— Кофе? — я указал жестом на стол, в окружении дивана и двух кресел. Место, где я не только проводил менее формальные беседы, но и периодически спал.

Оливия кивнула и послушно перебралась в кресло возле дивана. Она сделала маленький глоток из чашки, поставила ее обратно и утомленно потерла виски.

— Вы — упырь! — неожиданно объявила строгая ученая дама, и я, не выдержав, рассмеялся.

— Сочту это комплиментом.

— Ни в коем случае.

— Вы тоже неплохо держались для новичка.

— Я же сказала, это был не комплимент!

Меня снова стал распирать смех, но я честно его сдержал. Девица с карамельной шевелюрой смерила меня придирчивым взглядом и, вздохнув, произнесла:

— Вы выглядите таким довольным, что я начинаю подозревать, что в чем-то однозначно прокололась.

Конечно, прокололась. Ты можешь ничего не подписывать, но все равно уйдешь отсюда с замерами. Вот только я буду идиотом, если в этом признаюсь. Веселье только начинается.

— Мы оба получаем то, что нам нужно. Чем вы недовольны? — вместо этого поинтересовался я. — Да, и давайте перейдем на «ты».

— В контракте ничего об этом нет, — тут же распушила иголки дама.

— Это не контракт, Оливия, а логика человеческих отношений. И вообще, если вы тыкаете собеседнику, когда оскорбляете его это выглядит куда меньше похожим на комплимент. Так что мое предложение — во избежание путаницы!

Рыжая недотрога смотрела на меня строго и недовольно, как учительница на паясничающего ученика.

— Надо попробовать, — вдруг сказала она. — Ты — упырь!

— А ты выглядишь сегодня просто очаровательно.

Оливия зажала руками уши и замотала головой.

— Нет-нет-нет, мне не нравится, возвращайте все как было!

Я расхохотался. Оливия скривилась, а потом сквозь эту гримасу таки пробилась улыбка. Неуверенная и застенчивая. Кажется, девушка застеснялась того, что забыла с кем ведет беседу, расслабилась и пошутила.

Про таких говорят — все на лице написано. Читать Оливию Трейт было проще, чем роман. Все на ладони — от возмущения до смущения, от интереса до злости. В моем окружении не было таких людей — они в нем не особенно приживаются. Люди при деньгах, будь то аристократия или выходцы из простого народа, а также люди при этих людях рано или поздно учатся держать эмоции при себе, во избежание всяческих казусов. И такая искренность — приятное разнообразие.

Я хотел бы уже посмотреть на это лицо, когда она будет стонать мое имя.

Три месяца. Ха! Это для усыпления бдительности.

— Через три недели в субботу состоится ежегодный благотворительный вечер госпиталя Святой Марии. Я приглашен.

— Поздравляю, — Оливия старательно сделала вид, будто эту информацию я озвучил исключительно в ходе светской беседы. — Достойное мероприятие.

— Рад, что ты так считаешь, потому что ты идешь со мной.

— Хорошо. Минус одно.

Я вздернул бровь, и удивительно кроткая девица пояснила:

— Минус одно из тридцати девяти свиданий, которые я вам должна. Вообще я была бы очень признательна вам за детально составленный график! Можно сразу на три месяца вперед. Кстати, когда я получу возможность провести первые замеры?..