Жить надо! - Калинаускас Игорь Николаевич. Страница 45

Получается, что уникальность – это лишь отпечатки пальцев. Пока не удалось найти двух одинаковых. Но вдруг и это только пока?

Давайте теперь посмотрим с другой стороны. Со стороны субъективного мира человека, со стороны того, что он сам о себе знает. Тут мы наталкиваемся на такой же парадокс.

Хочет ли человек на самом деле знать самого себя? Не хочет. Он хочет туда, внутрь, то есть во внутренний свой мир поместить тоже какую-нибудь объяснительную систему, которая со все большей степенью предсказуемости будет ему объяснять его самого.

Часто люди говорят: «Боже, зачем такой сложный, такой бесконечный, такой непредсказуемый мир. Вся эта вселенная, где мы вообще пылинка на песчинке?!» Но ведь есть точно такой же мир и по ту сторону, то есть внутри человека. Такой же огромный, бесконечный, такой же сложный, такой же непредсказуемый.

Получается, что человек, как самосознающее существо, как Я, пограничен. Он не живет внутри своего субъективного мира, потому что боится его. Не ситуационно боится, а постоянно, поскольку внутренняя непредсказуемость связана со страхом бесконечного, страхом самого себя и страхом конечного, то есть основополагающими страхами, которыми регулируется удовлетворение наших потребностей.

Так же в и объективном мире человек не живет, потому что там та же самая бесконечность, непредсказуемость, сложность. Так где же тогда обретается «истинное Я» человека? Это формулировка весьма сомнительна: «истинное Я человека», – как будто есть неистинное Я. Это дискуссионный вопрос. Я не очень уверен, что правомочно так разделять.

Суть состоит в том, что человек, как самосознающее существо, не живет ни внутри своей субъективной реальности, ни снаружи. И самое интересное, что с распространением всевозможных техник он даже не хочет жить в своем теле.

Дайте всем возможность, и все уйдут из тела. Потому что тело тоже создает море проблем, ведь познать его до конца не удается. Самое интересное, что иллюзии по поводу познания своего тела нет ни у кого. Тут мы все понимаем, что это невозможно. Познать свое тело как тело до конца немыслимо. Огромное количество наук его изучает, и все это сложить и поместить в одну корзину просто невозможно.

Самосознающее существо человека, его Я, хочет быть нигде. Оно хочет построить – есть такая подсознательная тенденция – какую-нибудь загородочку, какой-нибудь образ себя: замкнутый, абсолютно предсказуемый и абсолютно непроницаемый для воздействий внешнего мира. Сейчас всеобщее поветрие все неприятности объяснять тем, что на меня кто-то повоздействовал: сглаз, порча, оговор, биополя, вредные точки пространства, темные силы астрального плана или витального, – а ведь это все одно и то же. Это желание стать непроницаемым для внешних воздействий и отгороженным от внутренней своей сложности.

Все время идет попытка построить какую-то капсулу вне пространства субъективной реальности, вне пространства объективной реальности, желательно еще вне времени. Нигде. Это и есть ограничение нашего рассудка, рассудочного взаимоотношения с миром и с собой. Следуя голосу рассудка, как ни странно, мы с неизбежностью оказываемся в пустоте – нигде. И в этом нигде такая замкнутая, удобная, бесконфликтная, непроницаемая капсула под названием Я. Это и есть мечта о совершенстве.

Посмотрите внимательно и спокойно на многие предлагаемые системы под названиями «самосовершенствование», «самопознание», и выяснится, что это «само» стремится в пределе к такому состоянию, к жизни в нигде. Это сделать совсем просто. Есть масса систем психологической обработки, в которых Я сводится до точки, и эта точка совершенно спокойно избавляется от всех ограничений внешнего и внутреннего мира, времени и пространства… Тогда пожалуйста: путешествуйте куда угодно, на любые планеты, во времени, но как сказано в мудрой тибетской книжке «Океан удовольствий для мудрого»: «Все эти выражения условные», или, как кончается тибетская «Книга мертвых»: «Не забывай, что все это проекции твоего сознания».

Мы так много говорим о неповторимости, уникальности. Нам кажется, что мы хотим обрести эту неповторимость и уникальность. Но если исследовать этот вопрос непредвзято, то оказывается наоборот: мы хотим как уникальность исчезнуть или, во всяком случае, свести свою уникальность до точки. Когда мы сводим ее до точки, то оказываемся в этой пустоте совершенно неуязвимыми. Организовать это переживание, вплоть до полного растождествления с любой своей материальностью, от самой тонкой до самой грубой, несложно. И вы окажетесь «в темной, как темнота, темноте, в пустой, как пустота, пустоте».

У Жана Эффеля «Сотворение мира» начинается: «В темной, как темнота, темноте, в пустой, как пустота, пустоте жил-был Бог». Вот вам «богоподобное» состояние. Свели до точки и там переживаете себя кем угодно: хотите Богом – пожалуйста.

Но за счет чего это может произойти? За счет полной утраты всякой уникальности, и тогда можно красиво интеллектуально все оформить. Например, в духе интеллектуальных тибетских традиций назвать это нирваной, или «возвращением отдельного Я в Абсолют», или «растворением в изначальном» – иными словами, исчезновением, развоплощением.

З. Фрейд назвал это подсознательным стремлением к смерти. Но физическая смерть, которая ждет нас всех, как-то не вдохновляет, за исключением больных людей, у которых бывает тяга к самоубийству. И вот тут мы делаем лихой маневр и в своих духовных, я подчеркиваю – духовных поисках отправляемся куда-то туда в небытие, чтобы опередить эту смерть и умереть раньше, умереть психологически.

Тогда вопрос о типическом сводится к одному: типично для человека любого, независимо от отпечатков пальцев, стремиться исчезнуть из обоих миров, заметьте: и из мира внутренней реальности, и из мира внешней? Получается, так. И спасибо природе, что, пока мы телесны, нам этот фокус не удается.

Многие из вас, наверное, читали или слышали об индийских факирах, которые доводили свое тело до такого состояния, что ученики носили их как мебель, сдували с них пыль. Они практически не ели, не пили, усыхали и при жизни превращались в мумию, и только глаза показывали, что они еще живы. Попытки уничтожиться в этом качестве, освободиться, мысль о том, что тело греховно, – это та же идея исчезнуть из мира. Людям кажется, что можно исчезнуть из этого мира, назвав его низшим, для того чтобы пребывать в ином мире, назвав его высшим. Но авторитет, который признают все без исключения, знаменитый Гермес Трисмегист сказал: «Как вверху, так и внизу, как внизу, так и вверху».

Из свидетельств людей, добившихся каких-то взаимодействий с другими уровнями реальности, большинству недоступными, известно, что у этих бестелесных сущностей единственное желание – приобрести тело.

Известно из других авторитетных источников, что родиться в человеческом теле – это огромная удача с точки зрения кармы и перевоплощений. Потому что человеческое тело – выдающееся произведение, позволяющее решить все кармические проблемы.

Но почему же мы так хотим убежать? Потому что мы очень молоды. По самым смелым предположениям, человеку рефлексирующему, то есть осознающему себя как субъект, сорок тысяч лет. Значит, если провести аналогию с возрастом человека, то это где-то лет четырнадцать – подростковый возраст. Как известно, в подростковом переломе, который связан с гормональными изменениями в организме, очень часто возникает идея самоубийства. Подросткам свойственны разрушительное поведение, немотивированная агрессия.

Посмотрите на человечество в целом, и вы увидите этого подростка со всеми психологическими катастрофами. Посмотрите на себя самих, и вы увидите того же самого подростка, который стремится убежать от надвигающихся на него сложностей пребывания в этом мире.

Таким образом, мы можем смело предполагать, что уникальность человека как вида состоит именно в том, что он осознает себя как пребывающего в двух реальностях. Это его принципиальное положение. А значит, уникальность отдельно взятого человека – прежде всего в его смелости по отношению к самому себе, к своей субъективной реальности. Во всех серьезных духовных традициях сказано: задача номер один – это встретиться с самим собой. И это требует колоссального мужества, упорного труда, руководства, наставничества и беспощадной устремленности.